– Это несколько искаженная, но узнаваемая звезда Йотта, прародина расы йорф, – сообщил гость без тени фальши во взоре и тоне.
– Ха, – сказала я с выражением крайнего презрения.
Типа – знаем, дядя, что вы врете, и нет там черной звезды, хотя есть нечто, вас лично теперь занимающее. И, не приведи случай, вы меня в свою затею втягиваете, мне оно не надо. Наверное… И даже наверняка! Но ведь я не ушла.
– Думаю, нам не нужна вторая порция, – веселее прищурился он, изучая несказанное и угадывая очень точно, прямо дословно. – Можешь звать меня Тай.
– Ха.
– Помнится, я обещал задавать вопросы, если нарушится теория и практика вероятности, и мы вновь окажемся за этим столом, – прямо сознался он. – У меня много вопросов. Вот главный: ты сегодня ограничена во времени?
– До пятницы я свободна. Совершенно.
– А что такое пятница?
– Черный человек, друг Робинзона.
– Однако… Мне следует ревновать?
– Ха.
– Боевой настрой, такой бывает у сильных людей после внушительного удара по морде. Никуда не уходи.
Он встал и в одно движение сгинул. Я вцепилась в бокал, сцедила туда всю колбу с чем-то адски зеленым и столь же адски крепким. Выхлебала в три глотка, и мне полегчало. Больше не звенела в ушах обида на Саида и его же детское, но такое милое, признание. Не чудился Чаппа с выжженным мозгом. Все стало несколько зыбко, зато уютно. Особенно когда мне подарили второй за день букет. Маленький, можно за ухо заложить – из одного цветка. Пахнет безумно, почти как та мимоза. Рыжий аж светится. В тон с гостем, взявшим на сегодня псевдоним Тай.
– Почему ты смогла узнать меня? – спросил он себя самого негромко и вдумчиво, нацедил прозрачно-золотого напитка малой крепости и просмаковал его. – Ты эмпат… Что не имеет значения, ведь я-то не человек, будем откровенны. Добавлю для полной ясности: меня нельзя отличить от иных граней того, что есть в целом. Но ты видела эти грани трижды за время пребывания в универсуме, и ни разу не улыбнулась им, не предложила «черную звезду», не спросила о хвосте. Неужели мы все же продвинулись и стали хоть частично существами, а не гранями целого?
– Налей Симе еще и не болтай так умно.
– Потанцуем, – предложил он.
И мы потанцевали, пристойно, без ломания мебели и залезания на столы. Потом мы пошли и посидели в «Дне». А еще сходили и пощупали мой новый корабль: «Стрелу», обещанную Олером, оказывается, уже перегнали и пришвартовали у причала зу.
За это стоило выпить. Колбу с чем-то коньячным мне сунул в запас добряк Павр на выходе из «Зарослей сафы», закусь мы добыли по дороге. Я приволокла гостя домой, убедив свой доверчивый мозг, что просто желаю выделить нищему порцию окислителя, в кладовке вон – полно, некуда девать… А пока я сгребала килограмма три твердого кислорода в прочный пакет, этот тип уже снова стал похож на себя из первой встречи. И мы выпили за постоянство. И я по долгу службы строго спросила у всезнайки, что за гадость стоит ждать универсуму из системы Йотта? Он же спец по вселенским заморочкам, которые еще не грянули. А я не хочу, чтобы его опять убивали у меня на глазах, я вообще против, это больно. Тай извинился. Я его извинила. Медлено, вдумчиво и со вкусом. Чертовски приятно не думать о завтрашнем дне и вообще обо всем, что создает обязательства и долги. Тай пообещал остаться до утра. Потом он пообещал, что следующий раз, если сломаются все шестеренки в машине невероятностей, он угостит меня «черной звездой» и позволит задать любые вопросы.
– Почему я такая бестолочь? – сразу пожаловалась я в кредит, придирчиво щупая черные и совершенно натуральные волосы. Кудрявые, до плеч, пахнут сумасшествием. – Ты не человек, я это чую, но мне с тобой тепло. А это же почти что дурно, если только из-за тепла и не думая о завтрашнем дне. Как будто я какая-то вертихвостка.
– Нет у тебя хвоста, – отмахнулся Тай, принял сидячее положение и погладил стену, этим жестом создавая в ней зеркало. И стал, поглядывая искоса, сооружать из поношенной одежды нечто пристойное движением брови и пристальным взглядом то в отражение, то на меня. – Сима, тебя в прошлом кто-то очень больно обидел. Ты эмпат, но ты боишься ошибок в отношениях, близких и серьезных, еще больше, чем слепые и глухие. Чем телепаты и спириты… Сима, рано или поздно ты кому-то поверишь, а я стану еще тоскливее. Не-люди должны знать свое место и радоваться хотя бы толике тепла.
– Ты морф?
– Если упрощать? По свойствам во многом – да.
– Почему ты позволил тэям убить себя?
– Чтобы за мои дела не отвечал подлинный Альг, конечно. – Он улыбнулся и пошел на кухню. – Я, правда, на мели. Накормишь завтраком? И я возьму еще килограмма три окислителя. В вашем габе выгодный курс, тут много белковых твоего метаболизма.
– Тай, а я для тебя – кто? Игрушка? Черт, я же чуть не убила этого тэя и вообще наворотила невесть что и… и до сих пор не понимаю ничего. Как ты выбрался из шлака? Мне Кит еще на подлете сказал, что тебя там нет, и что не надо задавать вопросов. Он знает тебя?
– Мы в какой-то мере соседи.
– Упс… Это ваши коровы в прошлом полувеке сжевали стену отчуждения дрюккелей, гражданин пастух?
– У вас есть свидетели, гражданка габло? – поднял он бровь с исключительной невозмутимостью. – Меньше знаешь, крепче спишь, сказала одна умная Сима.
– Она не выспалась нифига. И она прекрасно отдохнула.
– Все же я немного родственен морфам, как… потомок. Дальний. Сима, как ты меня опознаешь? Это важно. Это немыслимо и ново, у меня голова идет кругом от осознания своей индивидуальности.
– Не знаю, как. Однозначно. Что это за цветок?
– Энна, – тихо шепнул Тай. – Правда. Только это очень молодой и маленький энна. Если его укоренить, а я слил тебе информацию, как именно, он приживется и постепенно вырастет. Передай на воспитание Павру, расскажи все подробно про уход. Павр дотошный, а ты погубишь редкость, совсем редкую редкость, если доверить тебе полив и рыхление.
– Слушай, я вот думала вчера, когда мне было пусто и глухо, что все улетели и начинается большая полярная зима без событий и солнышка. Я ошибалась? Но ты сейчас пропадешь и надолго. А мне больше не грустно.
– Вокруг тебя скоро накопятся новые гости и новые беды, – пообещал Тай. – Мне, правда, пора. Но если мир свихнулся и сделался тесен, я еще окажусь в этом габе. Сима, солнышко, расти энна и думай о хорошем. Вот тебе письмо от Дэя, а вот письмо от Саида. Я неплохой почтовик, правда?
– Ты черт бесхвостый! Спорим на все золото мира, что ты еще явишься смущать Симу?
– Зачем оно тебе? Золото.
– Говорят, черти губят людей через золото. Хочу тебя обезоружить.
– Не переживай, времена меняются. Сейчас золото мало кого губит. А в прочих смыслах Игиолф более черт, чем я.
– Выкрутился. Зачетно.
