– Зачем? Денег клянчить?
– Нет, он хотел с тобой увидеться…
– Но деньги все равно клянчил, да?
– Я сама дала.
– Много?
– Конечно, нет. Мелочь. Чтобы он башмаки себе приличные
купил, а то явился в каких-то стоптанных кедах…
– Дусик в кедах, да еще стоптанных? – не поверил
своим ушам Вульф.
– А что тебя так удивляет? Парень только освободился,
откуда у него деньги на обновки?
– У этого парня еще с тюряги есть покровитель –
авторитетный вор по кличке Вольфрам. Мужик он хоть и не шибко богатый, но
денежный. По крайней мере, на башмаки любовнику, думаю, пару тысяч наскреб бы…
– Значит, не наскреб, – пожала плечами
Ли-Янг. – Может, они расстались…
– Да и черт с ними, – поморщился Вульф, ему эта
«голубая» тема всегда была отвратительна. – Скажи лучше, как Дусик узнал
мой адрес? Или ты не знаешь?
– Вообще-то его мой брат Чен привел. Они, оказывается,
были знакомы еще до тюрьмы…
– Твой брат тоже педик? – брезгливо скривился
Эдуард Петрович.
– Да почему сразу – педик? – оскорбилась
Ли-Янг. – Что, они не могут просто дружить?
– Не знаю, не знаю…
– Вот и не клевещи на людей, раз не знаешь! – Она
сжала свой маленький пухлый ротик в бутончик и возмущенно засверкала глазами,
но быстро сменила гнев на милость и продолжила вполне спокойно: – Чен пришел ко
мне в гости. Привел друга. Я сначала и не знала, что он твой сын. Только потом,
когда мы познакомились, попили чаю, он признался…
– И сказал, что пришел, потому что хотел со мной
повидаться, так?
– Так.
– Тогда почему меня не дождался, а слинял, получив от
тебя бабки?
– Я его отговорила. Сказала, что сначала должна тебя
подготовить, прощупать почву…
– Помню я, как ты ее прощупывала, – фыркнул
Вульф. – Задолбала меня вопросами о первом сыне. Все интересовалась,
почему я с ним не вижусь… – Он взмахнул ладонью, как бы говоря «проехали». –
Короче, Ли, что дальше?
– Он пришел через неделю. Уже без Чена. Просидел тут
часа три…
– Так долго?
– Он с Брюсом играл, и твой младший сын был от старшего
в восторге – отпускать не хотел!
– Что Дусик про себя рассказывал?
– Ничего определенного. Только вскользь пожаловался,
что работу найти не может. Никто, говорит, нас, бывших зэков, брать не хочет.
– Давил на жалость, понятно, – усмехнулся Эдуард
Петрович.
– Эдик, ну зачем ты так?
– Детка, мой сынуля всю сознательную жизнь стриптизером
в гей-кабаках да у поющих педиков на подтанцовках «работал». Надеюсь, ты
понимаешь, что трудоустройство на прежние места совершается без заполнения
анкет. Это тебе не режимный завод! – Эдуард Петрович сморщил лоб, что
говорило о напряженной работе серых клеточек, и задумчиво произнес: – Дусик
втирался к тебе в доверие, чтобы быть в курсе моей жизни, зачем?
– Он твой сын, – просто ответила Ли-Янг.
– Нет, тут родственные чувства ни при чем. Дусик
вспоминал обо мне только тогда, когда ему было что-то от меня нужно… –
Вульф опустился на пуф и, подперев подбородок сжатым кулаком, отстраненно
спросил: – А последний раз он когда был?
– Четыре дня назад.
– В тех же стоптанных кедах?
– Нет, выглядел он приличнее. Да и приехал не на метро,
а на машине.
– Даже так?
– Не за рулем, – поправилась Ли-Янг. – Его
привезли.
– Кто?
– Он сказал, друг.
– Как этот друг выглядел?
– Не знаю, как он выглядел, я его не видела… Только
машину.
– Что за машина?
– «Десятка» или что-то вроде того… Я не очень разбираюсь
в автомобилях, тем более русских… – Ли-Янг напрягла память, пытаясь
вспомнить еще что-нибудь, но у нее не получилось. – Они подъехали, когда я
гуляла с Брюсом. Машина остановилась у подъезда, а мы были на детской площадке.
Денис подошел к нам, немного поиграл с братом, спросил, как ты, что у тебя
нового…
– А потом?
– Потом попрощался и вернулся к машине.
– Он сразу уехал?
– Нет. Некоторое время стоял у водительского окна, о
чем-то разговаривая с другом… – Ли-Янг всплеснула руками, вспомнив важную
вещь. – Друга звали Славой.
– Славой?
– Да, да! Я слышала, как Дусик несколько раз, и очень
громко, произнес это имя!
– Вольфрама, насколько я знаю, зовут Владимиром, –
буркнул себе под нос Вульф.
– Что? – не расслышав, переспросила Ли-Янг.
– Ничего. Я хотел бы тебя попросить позвонить брату.
– Зачем?
– Я хочу с ним встретиться и расспросить его о Дусике.
Быть может, он знает о нем больше, чем ты…
– Хорошо, – согласилась Ли-Янг и, взяв телефон,
набрала номер брата. После нескольких попыток дозвониться сообщила с
сожалением: – Абонент вне зоны действия сети.
– Му-ху, – промычал Вульф, не прекращая своих
раздумий. – Но ты все равно периодически набирай, пока он не ответит. Мне
очень надо… – Он нахмурил лоб еще больше и, обращаясь уже не к жене, а к
самому себе, тихо сказал: – А я пока Вольфрама выцеплю…
– Я, конечно, дозвонюсь и передам ему твою просьбу о
встрече, только не понимаю, зачем тебе это. Денис умер, и все остальное уже не
важно…
– Почему же – не важно? Дусик не просто умер, его
убили. И я должен узнать, кто это сделал… – Вульф прикрыл свои
потускневшие от тоски глаза и тихо сказал: – Это единственное, что я теперь
могу сделать для своего сына.
Петр Моисеев
Петр отстраненно слушал, о чем говорит его новая клиентка, а
сам, вместо того чтобы впитывать информацию, смотрел на ее лицо. Не хотел, а
смотрел! Он ничего не мог с собой поделать, так оно его завораживало. При этом
Петр бесстрастно отмечал, что выглядит Ева не лучшим образом: явно плохо себя
чувствует (сразу видно, что простужена) и чрезвычайно утомлена, но все равно
смотрится как богиня. Прекрасная, только очень уставшая от своих свершений и
побед богиня!
– Вы слушаете меня, Петр Алексеевич? – перестав
говорить о деле, спросила Ева, заметившая его отстраненность.
– Да, конечно, – поспешно ответил Моисеев,
встряхиваясь. – Вы говорили, что даже не подозреваете, кто мог убить
вашего брата. И тем более не допускаете мысли, что это сделал кто-то из ваших
соседей…
– Совершенно верно.
– В таком случае он пришел к вам уже раненым.
