– Сказал, в начале первого. Ему пришлось тащиться с
инвесторами в варьете, а там представление только в одиннадцать начинается.
– Представляешь, я даже не слышала, как он пришел…
– Это потому, что он, чтобы тебя не тревожить, лег на
диване в гостиной.
Ане бы порадоваться этому факту, а она расстроилась, потому
что считала, что муж с женой никогда не должны спать порознь. Идеальный брак у
нее ассоциировался с общей постелью, которую супруги делят на протяжении
десятилетий, не покидая даже тогда, когда находятся в ссоре…
– Между прочим, – не заметив ее расстройства,
продолжал Сергей, – Новицкий позвал твоего мужа на погребение Дусика. Его
сегодня хоронят… – Он бросил взгляд на настенные часы, которые показывали
половину первого: – Вернее, похоронили два часа назад…
– И Петр согласился присутствовать?
– Да. Утром он сказал мне, что пойдет на похороны…
– Зачем? – спросила она и болезненно сморщилась,
вспомнив, как два года назад Дусик душил ее, едва не убив. – Он что, был
его близким человеком?
– Нет, его близкими были мы с твоей мамой, но Елена
присутствовать на похоронах не может, а я не хочу… Пришлось делегировать Петра…
Кстати, давай ему позвоним?
Аня согласно кивнула и потянулась к трубке домашнего
телефона, но Сергей отмахнулся и вытащил свой сотовый. Набрав номер и
дождавшись соединения, он стал разговаривать. Аня сначала пыталась
вслушиваться, но Сергей больше молчал, чем говорил, поэтому она вернулась к
своему борщу, дожидаясь окончания беседы. После прощального «пока» она
повернулась к отцу и вопросительно на него посмотрела.
– Есть новости, – сообщил Сергей, убрав телефон в
карман. – Бердник нашелся. Сам! Пришел на похороны Дениски, а после них
выразил желание купить у наследников Элеоноры «Славу».
– А он знает, во сколько миллионов камень оценивается?
– Он предлагает за него двести пятьдесят, но главное не
это. Бердник дал одну зацепку. Как оказалось, Лина оставила для своих
родственников словесное послание и передать его попросила именно Александра.
Что он и сделал.
– И каково его содержание?
– Состоит послание, как это ни странно, из одного
слова. И слово это «Карелия».
– Карелия? – переспросила Аня недоуменно. – И
все?
– Все.
– Ничего не понимаю, – пробормотала она. –
Неужели бабуля хочет, чтобы мы отправились в Карелию и рыскали там по лесам?
– Не думаю, – мотнул головой Сергей. – Петр
тоже. Он предположил, что имеется в виду открытка с видом или книга с таким
названием.
– Я не помню, чтобы в бабушкиных вещах были книги по
географии, но открыток там полно и среди них вполне может быть… – Она не
договорила, заспешила в гостиную, где распахнула антресоли шкафа и вывалила их
содержимое на диван. – Тут все, что после нее осталось, давай смотреть.
И они, опустившись на пол рядом с диваном, принялись (уже в
который раз!) пересматривать бумаги.
– Мне кажется, мы не там ищем, – задумчиво сказала
Аня, отложив альбом с рисунками, который листала. – Знаешь, меня не
оставляет смутное ощущение, что я знаю, о чем речь, только не могу вспомнить…
– А я думаю, что отгадка именно тут, – заметил
Сергей, продолжая ворошить письма. – Например, на конверте может быть
марка с видом Карелии. Или присланная оттуда открытка. Или фотография,
сделанная в Карелии. На ней мы и найдем…
– Я вспомнила! – вскричала Аня, вскакивая и вновь
кидаясь к шкафу, но открывая теперь не антресоли, а одежное отделение.
Распахнув дверцу, она сорвала с вешалки голубое платье Элеоноры и вывернула его
наизнанку. – Вот где я видела эту Карелию!
Аня подскочила к отцу и подсунула ему под нос обтачку
горловины, на которой шелковыми нитками было аккуратно вышито слово «Карелия».
Сергей, увидев его, сделал удивленные глаза и несколько раз растерянно моргнул,
но вдруг хлопнул себя по лбу и вскричал:
– Как же я, черт возьми, мог забыть!
– О чем забыть?
– О Карелии!
Ничего не поняв, Аня вопросительно посмотрела на отца,
ожидая разъяснений. И Сергей растолковал ей:
– Карелия – это не республика, а имя.
– Чье?
– Элеонориной швеи. Вернее, модистки – она разрешала
называть себя только так и очень обижалась на «портниху».
– Швею звали Карелия?
– Я знал ее как Лию. Но полное ее имя было Карелия.
Карелия Самсоновна Михельсон. Она обшивала Элеонору долгие годы – я почти на
всех ее вещах видел фирменный «лейбл» – и была, пожалуй, ее единственной
подругой. Твоя бабушка очень ценила портняжный талант Лии, поэтому была с ней
очень мила и от гадостей воздерживалась…
– Модистка жива сейчас, не знаешь?
– Надеюсь, что да.
– Но ей, должно быть, очень много лет…
– Лия была намного моложе твоей бабушки, так что не
очень. Думаю, сейчас ей лет семьдесят.
– А ты случайно не знаешь, где она живет?
– Случайно знаю. Я несколько раз возил Элеонору к
модистке… – О том, что у него с этой модисткой был короткий роман, Сергей
решил не распространяться. – Надеюсь, она не переехала и по-прежнему живет
на улице Татарской.
– Поедем к ней?
– Обязательно.
– Сейчас?
Он повел носом, принюхиваясь к запаху готовящегося супа, и,
уловив аромат любимого борща, решительно сказал:
– Не сейчас. Сначала пообедаем, хорошо?
Аня против обеда ничего не имела. Тем более борщ она тоже
обожала, а Петр терпеть не мог, и из-за этого она его не готовила. Разлив
наваристый, пахнущий чесноком и кореньями борщец по тарелкам, Аня усадила отца
за стол, села сама, и они с Сергеем с аппетитом пообедали, даже не подозревая о
том, что, пока они едят, на Татарскую спешит другой человек, быстрее их
отгадавший, кто такая Карелия.
Ева
В неприметной куртке с натянутым на голову капюшоном, в
больших темных очках, Ева вышла из такси у дома на Татарской улице. Она бывала
тут десятки раз, но давным-давно, когда еще жила с бабушкой и с ней же ездила к
ее модистке. Лия обшивала не только Элеонору, но и ее внучку, неизменно помечая
свои творения фирменной вышивкой. Когда Ева впервые увидела на изнаночной
стороне новой кофточки сложенное из стежков слово «Карелия», она очень
удивилась, но бабушка тут же просветила ее на этот счет. Так Ева узнала, что
модистку на самом деле зовут не Лия, а Карелия, и вот теперь это знание ей
поможет завладеть «Славой». Тем более никто, кроме нее, им не обладает! Ни
папашка, ни тем более Анька, а значит, они пойдут по ложному следу (вот бы было
здорово, если б они в Карелию отправились!), дав Еве фору – мечтать о том, что
бриллиант хранится у модистки, не приходилось: бабка задач с одним неизвестным
не задавала…
