– Давайте обойдемся без эмоций, – перебил Дмитрий явно старый спор, начинающийся вновь. Тем более что он не доверял словам Марины. Совершенно очевидно, что она могла сыграть на чувствах, согласно заранее продуманному плану. – Да, Марина меня сильно привлекает. Но сейчас, я полагаю, речь пойдет о других вещах?
– Да, – произнес граф, не сводя испепеляющего взгляда с дочери. – Когда я увидел тот листок, что ты издал по случаю венчания на царство, то немало задумался. На престоле Польши и Литвы сейчас сидит Ваза. Что мало кому нравится, особенно из-за иезуитов, кружащих вокруг него. Ты знаешь – у нас сложная обстановка. Протестанты, католики, православные и все тянут в свою сторону. А он уже в Швеции отличился, да так, что прогнали.
– Сигизмунд опирается на прямую поддержку Папы. Поэтому подле него иезуиты и верные католики.
– Не все… уже не все. Поражение под Смоленском подорвало его положение. Он снова сидит без денег и пытается переговорами и пустыми обещаниями, хоть чего-то добиться.
– Мне говорили, что он едва смог сбежать.
– Так и есть. Если бы не тот француз со своими рейтарами – ты бы его в плен и взял или убил.
– Хорошо, – кивнул Дмитрий. – Ты начал говорить про листок, в котором я описал кратко свою родословную. Что тебя в ней заинтересовало настолько, что ты приехал сюда, в Москву?
– Если ты возьмешь мою дочь в жены и сделаешь царицей, то я и все мои родичи будем отстаивать твои интересы на выборах в Сейме, – максимально торжественно произнес Ежи Мнишек. Дмитрий промолчал, обдумывая, а граф продолжил. – Мы контролируем все крупные города Великой Польши и значительную часть Малой. В Литве есть кое-какие связи, но не так чтобы и большие. Поэтому победу гарантировать не могу. Впрочем, в тебе течет кровь и Рюриковичей, и Гедиминовичей, поэтому Литва к тебе может очень благосклонно отнестись…
– Ежи, – наконец произнес Дмитрий. – Почему ты считаешь, что я вообще хочу принимать корону Польши и Литвы? Не знаю, говорила тебе дочь или нет, но я и от Московской короны отбивался, как мог. Мне не интересна власть сама по себе. Она меня гнетет и удручает.
– Говорила, – кивнул граф.
– И она тебе говорила, что я считаю Речь Посполитую балаганом?
– Говорила, – в этот раз Ежи уже улыбнулся.
– Тогда почему ты предлагаешь мне то, что мне не хочется брать? Это, по меньшей мере, странно. Что выиграет твой род – понятно. Сильный станет сильнее. Но что выиграю я? Марину? Да, я желал бы ею обладать. Но не такой ценой. Кроме того, это станет ее поражением в нашем пари.
– Ты ведь тяготишься войн? Я прав?
– В какой-то мере, – кивнул Дмитрий. – Но, полагаю, что они неизбежны. Неразрешимые конфликты интересов нужно как-то решать. К чему ты клонишь? Что, дескать, приняв корону, я смогу умиротворить свои западные границы? Не думаю. Разве на границах Речи Посполитой мало врагов? Разве внутри ее не хватает бунтовщиков? Война как была, так и останется. Только приобретет другой масштаб. Да еще, ко всему прочему, мне придется воевать с польской и литовской шляхтой. Ты же понимаешь, что мне не по душе их безудержные вольности. Если их вовремя не пресечь – они растерзают всю державу. Нет. Пока я вижу, что ты предлагаешь мне взвалить на свои плечи непосильную ношу.
– Это невероятно! – Нахмурился граф. – Много ли людей вот так отказывались бы от короны Речи Посполитой?
– Дайка подумать. Хм. Генрих Валуа? – С мягкой улыбкой поинтересовался Дмитрий.
– Нашел с чем сравнивать! – Фыркнул граф. – Где Париж и где Москва?
– И все же. Меня мало интересует престол Польши и Литвы. Слишком хлопотное это дело.
– Ты так хочешь отрубить Марине голову? Отпусти ее со мной. Молчи! – Крикнул Мнишек на дочь. – Дура! Во что ты ввязалась?
– Граф, – холодно произнес Дмитрий. – Эта женщина хоть и ваша дочь, но она может стать царицей. Венчаной царицей. Я бы на вашем месте поостерегся.
– Может?! Как?! Я готов предать своего короля! И подбил на это всех, кто меня уважает! И тебе этого мало! Невероятно!
– Отец, – тихо произнесла Марина. – Ты мог бы нанять сотню толковых мастеров?
– Зачем? Каких? О чем ты?
– Посмотри на стол.
– Что? – Не понял граф.
– Посмотри.
– И что я должен там увидеть?
– Список людей. Эта подарок короля Англии Якова царю. Обычные подмастерья и ученики. Ничего серьезного. Это – не царское дело, разбираться с ними. Но Дмитрий лично занимается этим вопросом. Ты разве не заметил?
– О… хм… я…
– Корона Польши и Литвы на его челе нужна тебе, а не ему. Это я тебе и сама говорила. Приведи ему сотню действительно хороших мастеров – ремесленников и он возьмет меня в жены. Приведи три сотни – он согласится на твою поддержку в выборах. Разве я не права? – Поинтересовалась Марина у Дмитрия.
Тот вдумчиво на нее посмотрел. Его холодный взгляд голубых, спокойных глаз встретился с живыми, черными, пышущими страстью глазами этой женщины. Глаза в глаза. Она и не подумала проявлять покорность и «потупляться взором». Даже напротив – приосанилась и подпустила озорного задора в свою позу и выражение лица.
Дмитрий улыбнулся. Встал. И подошел к вскочившей Марине. Крепко прижал ее к себе, притянув за талию и спину. Вдохнул аромат ее чисто вымытых волос. И тихо шепнул:
– Ты моя погибель… я еще пожалею… Но сейчас ты права как никогда. Только число толковых ремесленников нужно увеличить вдвое. И набирать их где-нибудь в Богемии под предлогом службы потомку Пршемысловичей. Правда, с условием – я буду проверять что они умеют.
Пауза.
Марина робко улыбнулась. Эта импровизация завершилась неожиданно удачно. Она даже и не надеялась на это. А Дмитрий, выдержав небольшую паузу, не удержался и впился в ее охотно отозвавшиеся губы поцелуем. Впервые с момента их знакомства. Ему хотелось этого целую вечность!
Отец промолчал, спокойно наблюдая и никак не реагируя на происходящее.
Оторвавшись, Дмитрий понял, что жаждет немедленного продолжения. И Марина это прекрасно чувствует, судя по лукавому и многозначительному взгляду. Но ни время, ни место, ни обстоятельства не способствовали исполнению этого желания.
– И да, папа, – уже громче произнес Дмитрий, обращаясь к Еже Мнишеку. – Твоей дочери понадобится корона.
– Будет ей корона, – усмехнувшись, произнес граф, вставая… и напряженно осмысливая произошедшее. Оно довольно туго укладывалось в его голову.
Две сотни ремесленников уровня мастер. Много это или мало? На первый взгляд может показаться, что Дмитрий продешевил и поддался на гнетущее желание обладания этой самкой. Однако все познается в сравнении. Потому как в Русском царстве к 1600 году было совокупно примерно такое же количество ремесленников подобного уровня. Плюс-минус. И это – весьма оптимистичная оценка. Царь прекрасно понимал – его будущий тесть попытается хитрить. Две сотни мастеров – это много. А значит, большинство из тех, кого Мнишек привезет в Москву, возведут в ранг мастера непосредственно перед отъездом. Но это и не страшно. Цеховая организация ремесленного общества Европы в целом и Богемии в частности жестко регулировало количество мастеров – буквально по головам. Поэтому масса очень толковых ремесленников так всю жизнь и сидели в вечных подмастерьях. Ведь у мастера был свой сын, а у того – свой… А ему что? Ему это все не принципиально. Главное, чтобы ребята приехали рукастые.
