– Верю, – все же ответила она. Она не могла не верить. Если теперь ему не поверить, то лучше уж сразу умереть. Можно даже под кулаками бандита из подворотни…
– Тогда возьми… – Руслан порылся в школьной сумке и вытащил на свет смешного ухмыляющегося зайца в полосатых черно-желтых штанах на одной лямке и с огромной пуговицей на животе. – Я писал в записке… это подарок… ко Дню влюбленных…
Катя взяла зайца в руки и рассмеялась, рассматривая его плутоватую физиономию и длинные мягкие уши. Как хорошо, что Руслан не выбрал для нее какого-нибудь пошлого розового медведя с надписью «I love you» на пузе. Как же хороша эта огромная пуговица на заячьих штанах!
– Я знал, что тебе понравится, – улыбнулся Шмаевский и посмотрел на часы. – Через пять минут урок кончится. Пошли в столовую, пока нет очереди в буфет. Я угощаю!
Катя радостно кивнула.
Они уже пили сок со щедро посыпанными пудрой пончиками, когда прозвенел звонок с урока. Столовая быстро начала наполняться школьниками.
– Вот! Это тоже твое! – раздался над ухом Кати голос Лены Ватниковой.
Катя обернулась. Ватникова протягивала ей еще один сложенный треугольником лист в клетку, на котором почерком Руслана очень разборчиво было написано: «Прокофьевой К. 9 «Б».
– Это из общего ящика, который тут, у столовой, висел. Мы раздавали из него письма на дискотеке, но тебя на ней не было, – пояснила Лена.
Катя хотела развернуть лист, но Шмаевский не дал.
– Погоди. Не здесь, – сказал он. – Пошли!
И они направились к кабинету биологии, где у девятого «Б» должен был проходить второй урок. Из толпы одноклассников Руслан вытащил Мишку Ушакова.
– Слушай, Миха, сейчас идем на первый этаж, ты отвлекаешь охранника, а мы с Катей уходим из школы!
– Ну вот… Только хотел параграф повторить. Биологичка как пить дать спросит… – проворчал Ушаков.
– Мишка, ты мне друг или нет? – возмутился его промедлением Руслан.
– Ну друг… Только сам знаешь, дядя Коля может мне не поверить…
– А ты уж постарайся как-нибудь! Для дела же нужно!
Мишка посмотрел на Катю с зайцем, прерывисто вздохнул, как маленький ребенок, у которого не было такого красивого зайца, и буркнул:
– Ну разве что для дела…
– Да идешь ты наконец или нет?!
– Ну пошли…
– Интересно, что сделает охранник с Ушаковым, когда никакой драки на втором этаже не обнаружит? – спросила Катя, когда они со Шмаевским уже шли по улице, застегивая на ходу куртки.
– Ты за Мишку не волнуйся! Он выкрутится! Не впервой! – рассмеялся Руслан. – А здорово он крикнул: «Дядя Коля! Они там сейчас переубивают друг друга!» Я сам бы поверил, если бы не знал, в чем дело. Это он на «Онегине» натренировался. По-моему, ему надо в театральный институт идти!
– Точно, – согласилась Катя. – Он даже стихи теперь не воет, как раньше, а с большим чувством читает. Аж мороз по коже!
Одноклассники уже вышли за ограду школьного двора и остановились в некотором замешательстве. Куда идти? Шмаевский подумал с минуту и предложил:
– А пойдем к нам! Отец на работе.
– А это удобно? – спросила Катя и обильно покраснела.
– Чего же тут неудобного?
– Ну… не знаю…
– Ничего не бойся, Катя, – серьезно сказал Руслан, и она поняла, что с ним ей действительно нечего бояться.
– А теперь я могу прочитать твое письмо? – спросила она, когда уже сидела в кресле квартиры Шмаевских.
– Можешь, только не смейся… – ответил он.
Катя развернула уже изрядно помятый листок и прочитала:
…Сколько ни говорите о печальном,
Сколько ни размышляйте о концах и началах,
Всё же я смею думать,
Что вам только пятнадцать лет.
И поэтому я хотел бы,
Чтобы вы влюбились в простого человека,
Который любит землю и небо
Больше, чем рифмованные и нерифмованные
Речи о земле и о небе.
Право, я буду рад за вас,
Так как – только влюбленный
Имеет право на звание человека.
– Но… это же не Пушкин? – спросила потрясенная Катя.
– Конечно, не Пушкин, – согласился Руслан.
– Так чье же… Неужели твое?
– Нет. Я действительно больше люблю землю и небо, чем строки о них. Я не умею писать стихов.
– Разве это стихи?
– Не знаю… Наверное, стихи.
– Чьи?
– Александра Блока.
– Но мы ведь еще не проходили…
– Ну и что! Я искал какое-нибудь стихотворение… для тебя… Отец посоветовал посмотреть у Блока.
– Ты сказал ему про меня? – ужаснулась Катя.
– Сказал, – кивнул Руслан.
– Зачем?
– Ну… наверное, потому, что это все переполняло меня… ты… стихи… все, что с нами происходило…
– И что сказал твой отец?
– Он сказал, что у нас с ним удивительное совпадение вкусов. Ты же знаешь, что они с твоей мамой…
– Знаю, – перебила его Катя. – И как мы теперь все будем?
– Думаю, что ничего плохого у нас не должно быть. Во всяком случае, я предпочитаю надеяться на хорошее.
Катя опустила голову к помятому листку в клетку и прочитала вслух:
…только влюбленный
Имеет право на звание человека.
– Так ты, значит, влюблен, Руслан? – спросила она, хотя уже точно знала ответ.
– Я… влюблен в тебя, – ответил он, опустив глаза, – и хочу, «чтобы вы влюбились в простого человека»…
– Пожалуй, я уже сделала это… Честное слово! Сама не знаю, как это у меня получилось! – ответила Катя и счастливо рассмеялась.
