Глава седьмая
Был ли арест? Вольф Мессинг в годы войны
Как и для подавляющего большинства советских граждан, нападение нацистской Германии, с которой менее двух лет тому назад были заключены договоры о ненападении и дружбе, стало для Мессинга полнейшей неожиданностью. В мемуарах он ничего не говорит насчет того, что предсказал 22 июня как дату германского вторжения. Иначе у читателей возник бы законный вопрос: почему же товарищ Мессинг, зная заранее о грядущем вероломном нападении Гитлера на Страну Советов, не предупредил об этом тотчас товарища Сталина, с которым он, опять-таки если верить его мемуарам, был чуть ли не на дружеской ноге? И Мессинг в мемуарах честно писал, что ничем не был встревожен накануне роковой ночи. Тревога охватила его будто бы только с утра воскресенья: «В июне 1941 года я поехал в Грузию. Как сейчас, помню это воскресенье 22 июня 1941 года. Накануне в субботу состоялось мое выступление, оно прошло очень успешно. В воскресенье утром мы поехали на фуникулере. Мне все время было почему-то не по себе. Настроение было просто скверным. И вот в 11 часов 30 минут по московскому времени — речь Молотова. Началась Великая Отечественная война.
Возвращались в Москву поездом. Затемненные станции. Почти на каждой — проверка документов. Во всеобщей бдительности мне пришлось убедиться на собственном опыте: моя несколько экстравагантная внешность, иностранный акцент привели к тому, что меня несколько раз принимали за шпиона. Выручал мой первый советский “импресарио”, ездивший со мной, писатель Виктор Финк (таким образом, ни о какой Симе в качестве импресарио Мессинг не вспоминает. — Б. С.).
По приезде в Москву, как только я остался на улице один, — Финк прямо с вокзала отправился к себе домой, — меня все-таки арестовали. А через несколько дней, когда я спросил, как пройти на такую-то улицу, меня снова арестовали — на сей раз очень миленькая девушка-дружинница.
В эти дни начала войны я пережил тяжелые минуты. Я внутренне почувствовал себя лишним. Передо мной встал вопрос: чем я могу помочь моей второй родине в борьбе с фашистской чумой? Состояние моего здоровья было таковым, что о личном участии в боях я не мог и думать (очевидно, уже тогда проявилась болезнь сосудов ног, которая в конечном счете и свела Мессинга в могилу. Возможно, эта болезнь стала следствием напряженной работы телепата во время выступлений. — Б. С.). Оставалось мое искусство, мое умение. Но кому нужен в такое время, думал я, Вольф Мессинг с его “психологическими опытами”?»
Упоминаемый здесь Виктор Григорьевич Финк, еврейский советский писатель, окончивший юридический факультет Сорбонны и в Первую мировую войну сражавшийся в рядах французского Иностранного легиона, в пору написания мемуаров был еще жив — он умрет только в 1973 году. Так что насчет того, что именно он в 1941 году был импресарио Мессинга, сомневаться не приходится. Финк, много лет проживший во Франции, хорошо знал «буржуазную жизнь» и легко мог найти психологический контакте Мессингом и облегчить ему постепенное привыкание к реалиям советской жизни.
Внезапно выяснилось, что советские руководители сочли, что искусство Мессинга может наилучшим образом служить поднятию духа советских людей, как раненых в госпиталях, так и тружеников тыла. Вот только на фронт его выступать не посылали — было слишком рискованно. Мессинг вспоминал: «Меня эвакуировали в Новосибирск. Оказывается, кто-то где-то думал о гражданине СССР Вольфе Мессинге, о том, что его своеобразные способности интересны людям. Меня хотели видеть и в госпиталях, и рабочие оборонных заводов, по неделям не покидающие цехов, и бойцы формирующихся частей и подразделений. Нередко залы заполняли люди, пришедшие прямо от станков. И уходили они от меня к станкам. А бойцы иной раз держали в руках винтовки… Я делал все, что мог, чтобы вдохновить их своим искусством, дать им заряд новых сил для труда и борьбы».
В подтверждение того, чем он занимался в суровые годы войны, Мессинг процитировал следующие отзывы о своей работе:
«17 июля 1942 года в эвакогоспитале выступал Мессинг со своими “психологическими опытами” перед ранеными нашего госпиталя.
Опыты Мессинга произвели на аудиторию ошеломляющее впечатление. Все задания выполнялись точно и сопровождались бурными овациями.
Раненые бойцы, командиры, политработники и служащие госпиталя выражают большую благодарность Мессингу за его выступление в госпитале.
Нач. госпиталя в/врач 3-го ранга Сошина».
«С исключительным вниманием бойцы, сержанты и офицеры гарнизона просмотрели шесть концертов Вольфа Григорьевича Мессинга, на которых присутствовало более трех тысяч человек (значит, на каждом концерте побывало более пятисот зрителей. Если в год Мессинг давал порядка 200 концертов, то ежегодно под воздействием его психологических опытов могло оказываться более ста тысяч человек. Это уже была весьма солидная аудитория, и власти должны были обращать внимание на «благонадежность» столь популярного артиста. Однако их, несомненно, успокаивало полное отсутствие в выступлениях даже намека на политику или сатиру и отсутствие какой-либо связи с современной советской жизнью. Чиновникам Мессинг наверняка казался безобиднее любого эстрадного сатирика. Недаром «путевку в жизнь» ему дал высокопоставленный партийный функционер П. К. Пономаренко. — Б. С.).
Эти концерты на нас, зрителей, произвели очень большое впечатление. Мессинг выполнял исключительно сложные номера, заданные ему “индуктором”, и при этом с большой точностью. Он доказал, что это не фокусы, связанные с ловкостью рук человека, а исключительно сложная психологически научная работа, проводимая им в течение длительного периода лет и представляющая исключительный интерес с точки зрения развития психологии как науки.
От имени бойцов, сержантов и офицеров выношу сердечную благодарность Вольфу Григорьевичу Мессингу и желаю дальнейшей плодотворной работы на благо развития науки нашей Социалистической Родины.
Начальник гарнизона генерал-майор артиллерии Шуршин».
«Краснофлотцы, старшины и офицеры воинской части Полевая почта № 51215 искренне благодарят за представленные Вами в воскресенье 6 февраля 1944 года два шефских концерта, которые вызвали уличного состава большой интерес.
В производимых Вами опытах отсутствует что-либо загадочное и сверхъестественное. Это свидетельство — умение владеть собой и с огромной силой воли концентрировать свое внимание в исполнении того или иного задания.
Еще раз горячо благодарим и желаем Вам, Вольф Григорьевич, дальнейших творческих успехов в Вашей работе.
Заместитель командира по политической части капитан третьего ранга Норкин».
«Ваше выступление перед профессорским, преподавательским составом и студентами Магнитогорского государственного педагогического института продемонстрировало выдающуюся способность чтения мыслей (понимание внутренней речи), развитую Вами до необыкновенной высоты и точности.
Цель Ваших опытов — развитие сил, скрытых в психике человека, и воспитание воли — достойна всякого поощрения. Особенно сейчас, когда народы нашего Союза стоят на пороге завершения Великой Отечественной войны, проявляя героическое волевое напряжение, работа в этом направлении — в направлении изучения и развития воли — является весьма важной. Вот почему Ваши выступления имеют большое воспитательное значение.
