Молотов в 1943—1945 годах возглавлял советский атомный проект, но лавров на этом поприще не снискал. Позже он вспоминал в беседе с Феликсом Чуевым, как начинал делать советскую атомную бомбу:
«У нас по этой теме работы велись с 1943 года, мне было поручено за них отвечать, найти такого человека, который бы мог осуществить создание атомной бомбы. Чекисты дали мне список надежных физиков, на которых можно было положиться, и я выбирал. Вызвал Капицу к себе, академика. Он сказал, что мы к этому не готовы и что атомная бомба — оружие не этой войны, дело будущего. Спрашивали Иоффе — он тоже как-то неясно к этому отнесся. Короче, был у меня самый молодой и никому еще не известный Курчатов, ему не давали хода. Я его вызвал, поговорили, он произвел на меня хорошее впечатление. Но он сказал, что у него еще много неясностей. Тогда я решил дать ему мате-
риалы нашей разведки — разведчики сделали очень важное дело. Курчатов несколько дней сидел в Кремле, у меня, над этими материалами. Где-то после Сталинградской битвы, в 1943 году. Я его спросил: “Ну, как материалы?” Я-то в них не понимал ничего, но знал, что они из хороших, надежных источников взяты. Он говорит: “Замечательные материалы, как раз то, чего у нас нет, они добавляют”. Это очень хорошая операция наших чекистов. Очень хорошо вытащили то, что нам нужно было. В самый подходящий момент, когда мы только начали этим заниматься... Разведка наша перед войной и в войну работала неплохо. В Америке были подходящие кадры. Еще старые кадры... Берия после войны уже начал».
Замечу, что пальму первенства в деле привлечения Курчатова к руководству научной стороной атомного проекта у Молотова не без оснований оспаривал Берия. Он не без гордости говорил А.Д. Сахарову о И.В. Курчатове: «Мы его сделали академиком!» И именно по инициативе Берии в марте 1943 года советских ученых ознакомили с добытыми разведкой данными об исследованиях в разработке атомного оружия в Англии и США. Кстати сказать, агентура в Америке и в Англии, связанная с атомным проектом, была завербована в период, когда Лаврентий Павлович, как шеф НКВД, руководил советской разведкой, а основная информация была получена, когда он после войны руководил советским атомным проектом.
Молотов курировал также танковую отрасль военной промышленности. Здесь ему удалось добиться гораздо большего, нежели в атомном проекте. За успехи в развитии отрасли он в 1943 году, как и другие члены ГКО, был удостоен звания Героя Социалистического Труда.
Был Вячеслав Михайлович причастен и к переселению «наказанных народов». Массовые депортации в годы войны немцев, чеченцев, ингушей, карачаевцев, калмыков, крымских татар и прочих Молотов оправдывал следующим образом:
«Это сейчас мы стали умные, все-то мы знаем и все перемешиваем во времени, сжимаем годы в одну точку. Во всем были разные периоды. Так вот, во время войны к нам поступали сведения о массовых предательствах. Батальоны кавказцев стояли против нас на фронтах, били нас в спину.
Речь шла о жизни и смерти, разбираться было некогда. Конечно, попали и многие невиновные».
Сразу же после окончания Второй мировой войны Советский Союз попытался осуществить давнюю мечту русских царей и установить контроль над Турцией и черноморскими проливами. На Потсдамской конференции глав трех держав, продолжавшейся с 17 июля по 2 августа 1945 года, Молотов, в частности, заявил своему британскому коллеге Энтони Идену:
«В 1921 году турки воспользовались слабостью Советского грсударства и отняли у него часть Советской Армении. Армяне в Советском Союзе чувствовали себя обиженными. В силу этих причин Советское правительство и подняло вопрос о возвращении законно принадлежащих Советскому Союзу территорий. Что касается вопроса о проливах, то Советское правительство давно уже говорит о том, что конвенция в Монтре его не устраивает».
Тут Иден заметил, что в Лондоне раньше ничего не слышали о советских территориальных претензиях к Турции. Молотов ответил, что турки запросили Москву о возможности заключения союзного договора и тогда получили разъяснение, что союз возможен только на основе территориальных уступок и изменения статуса проливов. Иден резонно возразил, что турки никогда не согласятся на удовлетворение советских претензий.
Молотов не обратил на это внимания и продолжал:
«Территории, о которых идет речь, не принадлежат туркам. Они поступили несправедливо, отняв их у Советского Союза. Поляки тоже поступили несправедливо, захватив часть советской территории в 1921 году. Однако поляки решили пересмотреть свою позицию и согласились теперь возвратить эту территорию Советскому Союзу. Я приводил этот пример туркам».
Иден указал, что в Турции, в отличие от Польши, не было линии Керзона — признанной Англией и другими западными державами этнографической границы Польши, и нынешняя граница Турции является международно признанной.
Молотов возразил, что, тем не менее, «ранее английское правительство не раз выступало в защиту армянского населения, находящегося под турецким владычеством. Совсем недавно армян поддержал в этом вопросе д-р Хьюлетт Джонсон».
Иден несколько ехидно уточнил, что архиепископ Кентерберийский «целиком советский человек» и что его аргументы на удивление точно совпадают с аргументами советского правительства, за что в Англии его с иронией называют «красным настоятелем».
Молотов не согласился с Иденом: «Джонсон — вовсе не советский человек». Диалог приобретал все более юмористический характер: два дипломата отчаянно спорили, советский ли человек архиепископ Кентерберийский или нет.
Наконец Иден поинтересовался, сколько армян проживает в Турции. Молотов ответил, что армян там 400—500 тысяч, тогда как в Советской Армении живет почти миллион, а за границами Советской Армении в мире проживает еще более 1 миллиона армян. Если территория Армении расширится, то многие армяне вернутся на родину. Он добавил:
«Армяне очень способные и энергичные люди, особенно в хозяйственных вопросах (наверное, в этот момент Вячеслав Михайлович вспомнил о Микояне. — Б. С). Пусть турки отдадут Советскому Союзу армян, это будет справедливо».
*
Иден на патетический призыв не отреагировал, а лишь вежливо поблагодарил за приятную беседу.
Англичане и американцы турецкую Армению и проливы не отдали. Напрасно Сталин и Молотов убеждали Черчилля и Трумэна в необходимости разрешить СССР заключить с Турцией договор о размещении в проливах советских военных баз, подобно российско-турецкому договору 1833 года. Западные лидеры выразили уверенность, что Турция на такие условия никогда не пойдет, а в дальнейшем поддержали ее в этом вопросе. Они также отметили, что одно дело пересматривать конвенцию в Монтре в плане разрешения прохода через проливы советских военных судов и совсем другое — согласиться
на размещение там советских войШ* и флота: Равным образом не удалось заполучить Сталину й Северный Иран, откуда советские войска в 1946 году были выведены после настоятельных требований со стороны США. А вот Польшу, равно как и Прибалтику и страны Восточной Европы, США и Англия Сталину отдали, не пытаясь отбить территорию, где уже стояла большая масса советских войск. Уступили американцы Советам и Китай, посчитав для себя слишком дорогим удовольствием поддерживать на плаву режим Чан Кайши. И в долгосрочном плане не прогадали, ибо даже коммунистический Китай после смерти Сталина все равно превратился в опасного геополитического соперника Советского Союза.
