Аншлюс должен был быть только первым шагом. Захват «жизненного пространства» стал краеугольным камнем программы национал-социалистов. Гитлер призывал искать «чужие земли» для Рейха прежде всего на Востоке — в Польше, в Советском Союзе. Именно земли этих государств должен был в первую очередь вспахать плуг войны и оросить ее кровавые слезы. В книге «Моя борьба» Гитлер писал: «Мы, национал-социалисты, сознательно подводим черту под внешнеполитическим направлением нашей довоенной политики. Мы начинаем с того, на чем остановились шесть столетий тому назад. Мы прекращаем вечное германское устремление на юг и запад Европы и обращаем взор на страну на Востоке. Мы расстаемся наконец с колониальной и торговой политикой довоенного времени и переходим к территориальной политике будущего. Когда мы сегодня говорим в Европе о новых землях, мы можем в первую очередь думать только о России и подчиненных ей пограничных государствах...»
А дальше Гитлер обвинил в агрессии сами потенциальные жертвы германского экспансионизма: «В русском большевизме мы должны видеть предпринятую в двадцатом столетии попытку евреев завоевать мировое господство...
Германия является сегодня ближайшей крупной целью большевизма. Потребуются все силы молодой миссионерской идеи, чтобы поднять наш народ на освобождение от пут этой международной змеи и остановить внутреннее заражение нашей крови, чтобы направить освобождающиеся силы нации на сохранение нашего национального духа, что могло бы и в самом отдаленном будущем предотвратить повторение последних катастроф».
Рано или поздно Советский Союз и Германский Рейх должны были столкнуться в смертельной схватке, а пока главными противниками Германии были государства версальской системы — Франция, Чехословакия и Польша. Именно их Гитлер собирался сокрушить в первую очередь после прихода к власти. Польшу и Прибалтику необходимо было оккупировать, так как при отсутствии общей границы воевать с Советским Союзом было физически невозможно.
Гитлер мечтал о единении всех немцев и обретении ими «жизненного пространства». Для этого необходимо было создать государство нового типа как инструмента достижения мирового господства: «То государство, которое в эпоху отравления рас посвятит себя делу совершенствования лучших расовых элементов на земле, раньше или позже неизбежно овладеет всем миром».
Эта идея нашла отражение и в популярной нацистской песне, написанной в начале 30-х годов поэтом Гансом Баумом:
Дрожат одряхлевшие кости
Земли перед боем святым.
Сомненья и робость отбросьте!
На приступ! И мы победим!
Нет цели светлей и желаннее!
Мы вдребезги мир разобьем!
Сегодня мы взяли Германию,
А завтра — всю Землю возьмем!..
Так пусть обыватели лают —
Нам слушать их бредни смешно!
Пускай континенты пылают,
А мы победим все равно!..
Пусть мир превратится в руины
Все перевернется вверх дном!
Мы — юной земли властелины —
Свой заново выстроим дом!
Программа же национал-социалистической партии, ставшая после 1933 года законом государства, прямо содержала пункт, гласящий: «Мы требуем земли и заморские территории для поддержания нашего народа и колонизации нашим избыточным населением».
Но для того чтобы начать завоевывать «жизненное пространство», необходимо было прежде всего прийти к власти в Германии. А для достижения этой цели нацисты собирались использовать националистические и популистские лозунги. Еще 28 июля 1922 года Гитлер так рассуждал о единстве национального и социального в программе НСДАП: «Тот, кто готов рассматривать цели нации как свои собственные в той мере, когда для него нет более высокого идеала, чем благосостояние нации; тот, кто понимает наш государственный гимн «Германия превыше всего» в том смысле, что для него нет в мире ничего выше его Германии, народа и земли, тот является социалистом».
В книге «Моя борьба» Гитлер обосновал «интересами народа» необходимость использовать как легальные, так и нелегальные методы борьбы. В этом он следовал за своими учителями — социал-демократами и большевиками: «Лишь та государственная власть имеет право на уважение и на поддержку, которая выражает стремления и чувства народа или, по крайней мере, не приносит ему вреда...
Когда правительственная власть все те средства, какими она располагает, употребляет на то, чтобы вести целый народ к гибели, тогда не только правом, но и обязанностью каждого сына народа является бунт...
Каждая правительственная власть, конечно, будет настаивать на том, чтобы сохранять свой государственный авторитет, как бы плохо она ни выражала стремления народа и как бы ни предавала она его направо и налево. Что же остается делать действительным выразителям народных чаяний и стремлений. Инстинкт самосохранения в этом случае подскажет народному движению, что в борьбе за свободу и независимость следует применять и те средства, при помощи которых сам противник пытается удержать свое господство. Из этого вытекает, что борьба будет вестись легальными средствами лишь до тех пор, пока правительство держится легальных рамок, но движение не испугается и нелегальных средств борьбы, раз угнетатели народа также прибегают к ним».
И фюрер подчеркивал: «На будущее, чтобы мы могли рассчитывать на успех, следует применять самые жесткие средства борьбы».
Однако к власти НСДАП, как известно, пришла вполне легальным путем — посредством демократических выборов. Вот когда уже власть оказалась в руках у нацистов, они стали весьма широко применять совсем не парламентские методы для устранения своих противников, начиная с использования поджога рейхстага в качестве предлога для установления однопартийной диктатуры и террора против оппозиции и кончая полной ликвидацией всей неподконтрольной государству политической деятельности.
В книге «Моя борьба» Гитлер провозглашал: «Если бы германский народ был в расовом отношении монолитным, то Рейх уже сегодня стал бы властелином земного шара. Не исключено, что благодаря этому мир достиг бы цели, которой сегодня многие пацифисты хотят достичь путем молитвенных заклинаний». Ради мирового господства стоило истребить «расово неполноценные» элементы. И Гитлер уже тогда заявил: «Если бы мы во время войны потравили газом 12 или 15 тысяч евреев — растлителей народа... то это, возможно, спасло бы жизни миллионов людей, неизмеримо гораздо более ценных для будущего Германии». И точно так же Гитлер предлагал поступить с «ноябрьскими предателями». Что ж, у всех диктатур, и особенно тоталитарных, логика была одна: гибель сотен и тысяч должна спасти сотни тысяч и миллионы.
При нацистах провозглашался приоритет в экономике производительного, «чистого» капитала, который, как утверждал Гитлер в книге «Моя борьба», «является последним продуктом творческого труда», над финансовым, «спекулятивным» или «ростовщическим» капиталом, снабженным уничтожающим эпитетом «еврейский». Вождь нацистов считал необходимым отстранить биржевой капитал от народного хозяйства и «начать борьбу против интернационализации германского хозяйства, не открывая одновременно борьбы против капитала вообще как фактора, необходимого для сохранения независимого народного хозяйства». Национальный германский капитал должен был играть ведущую роль в Рейхе, а затем и во всем мире.
