В последующем директивой Ставки Верховного Главнокомандования № 11 071 от 18.4.45 г. была поставлена задача: после форсирования р. Одер, не позднее 22.4.45 г., главными силами развивать наступление на юго-запад в общем направлении Грайфенберг, Гросс Шенебек, Биркенвердер, нанося удар в обход Берлина с севера».
17–19 апреля, согласно тому же отчету, войска фронта «вели разведку боем, передовыми отрядами вели бои в междуречье Ост Одер и Вест Одер, овладели междуречьем и вышли на вост. берег Вест Одер на фронте Альтдамм, Шведт».
Перед началом Берлинской операции Рокоссовский объявил своим командармам: «Прежде всего, товарищи, я передам вам требование Ставки. Наступление наших войск должно вестись с незатухающей силой днем и ночью. Дни гитлеровской Германии сочтены. Но темп теперь не только военная проблема. Это проблема большой политики».
Главной задачей 3-го Белорусского фронта было не допустить переброски 3-й танковой армии генерала танковых войск барона Хассо фон Мантейфеля к Берлину. Левое крыло фронта ударом на северо-запад должно было прижать армию Мантейфеля к Балтийскому морю и уничтожить. Ударом на Штрелиц фронт немецкой 3-й танковой армии рассекался на части. Правый фланг 32-го армейского корпуса, армейский корпус «Одер» и левый фланг 46-го танкового корпуса должны были быть уничтожены в ходе прорыва. С выходом ударной группировки советских войск на линию Росток — Висмар — Шверин — Ленцен северный фланг 3-й танковой армии оказывался прижат к берегам Балтики. Главный удар наносили 70-я и 49-я армии.
Основное внимание командующего группой армий «Висла» генерал-полковника Готгарда Хейнрици было приковано теперь к северному флангу фронта, простиравшемуся от Балтийского моря до канала Гогенцоллерн. Войска маршала Рокоссовского завершали подготовку к наступлению на западном берегу Одера, и этот факт не ушел от внимания генерала Мантейфеля. Накануне он сел на разведывательный самолет и пролетел над советскими позициями.
Перед 2-м Белорусским фронтом стояла непростая задача. К северу от Шведта Одер разделялся на два рукава, причем вся местность в этом районе была сильно заболочена. В ночь на 19 апреля Рокоссовский доложил Сталину, что наступление начнется на следующее утро одновременно с восходом солнца. Ему будет предшествовать массированная артиллерийская и авиационная подготовка.
20 апреля войска Рокоссовского начали основное наступление. Они форсировали Западный Одер, «захватили ряд плацдармов и на отдельных направлениях продвинулись до 2 км. Овладели сильными опорными пунктами Шиллерсдорф, Унтер Шининген». При этом было отбито до 25 контратак противника. На научной конференции Северной группы войск в 1945 году Рокоссовский утверждал: «Мы решили форсировать его (Одер. — Б. С.) там, где имелись так называемые дамбы. Это решение явилось результатом личной рекогносцировки и оказалось правильным (решение по карте могло быть иным). Операция предстояла сложная, в известной мере рискованная, но при наличии наших артиллерийских средств мы могли на это пойти. В связи с этим еще раз подчеркиваю свою мысль, что ни одна река в современных условиях не является непреодолимым препятствием. Задача прорыва на р. Одер была выполнена, как мы ее наметили».
25 апреля командующий 3-й танковой армией генерал фон Мантейфель доносил, что войска 2-го Белорусского фронта Рокоссовского прорвали немецкую оборону южнее Штеттина. Поскольку войска 2-го Белорусского фронта находились уже на западном берегу Одера и быстро продвигались вперед, 28 апреля командующий группой армий «Висла» генерал Готгард Хейнрици разрешил Мантейфелю отвести свои соединения в западном направлении к Мекленбургу, хотя это и противоречило приказу Гитлера, запрещавшего отход с Одера. Когда фельдмаршал Кейтель на следующий день случайно обнаружил отходящие колонны 3-й танковой армии, он снял Хейнрици с должности, заменив его Куртом Штудентом. До прибытия Штудента, который так и не добрался до войск, сдавшись в плен союзникам, группу армий принял генерал Курт фон Типпельскирх.
27 апреля войска 2-го Белорусского фронта овладели городами Пренцлау и Ангермюнде. 30 апреля они взяли города Грайфсвальд, Трептов, Нойштрелитц, Фюрстенберг, Гранзее в в северо-западной Померании и в Мекленбурге. 1 мая были заняты Штральзунд, Гриммен, Деммин, Мальхин, Варен, Везенберг. 2 мая — Росток и Варнемюнде. Сопротивление немцев почти полностью прекратилось. Они стремились как можно скорее достичь линии британских войск, чтобы сдаться им. 3 мая на линии Висмар — Виттенберге войска Рокоссовского соединились с войсками британского фельдмаршала Монтгомери. 4–6 мая армии 2-го Белорусского фронта заняли острова Волин, Узедом и Рюген, а 5 мая овладели крупной военно-морской базой Свинемюнде.
Остатки 3-й танковой армии Мантейфеля и 21-й армии обергруппенфюрера СС Феликса Штайнера быстро отходили на запад. Для этого они были подчинены генерал-фельдмаршалу Эрнсту фон Бушу, главнокомандующему на северо-западе, которому также подчинялись германские войска в Дании и Голландии, сражавшиеся против армий Монтгомери.
Днем 4 мая генерал-адмирал Ганс Георг фон Фридебург и генерал пехоты Эбергард Кинцель, начальник штаба Буша, на командном пункте фельдмаршала Бернарда Монтгомери в Люнебургской пустоши подписали условия капитуляции всех германских сил, расположенных в Северо-Западной Германии, Дании и Голландии. Так немецкие войска, сражавшиеся против фронта Рокоссовского, оказались в британском плену.
Армиям Рокоссовского удалось овладеть Померанией и частью Мекленбурга, но не удалось окружить и пленить соединения 3-й танковой и 21-й армий, насчитывавших чуть более 100 тысяч человек. В создавшихся условиях это вряд ли было возможно сделать. Во-первых, немецкие войска, получившие приказ Хейнрици, достаточно быстро отступали навстречу британским войскам, а снабжение советских войск было ограничено пропускной способностью понтонных переправ через низовья Одера. Во-вторых, даже если бы 2-му Белорусскому фронту своими тремя танковыми и одним механизированным корпусом каким-то чудом и удалось бы перерезать немцам сухопутные пути отхода на запад, у противника бы все равно остались бы порты, из которых германский флот проводил эвакуацию на запад вплоть до дня безоговорочной капитуляции Германии.
То, что официальные безвозвратные потери советских войск в ходе Берлинской операции сильно занижены, доказывает следующий пример. Безвозвратные потери в ходе этой операции определяются в 81 116 человек, включая потери 1-й и 2-й армий Войска польского. При этом безвозвратные потери двух польских армий, как утверждает официальное издание российского Министерства обороны, составили только 2825 человек. Однако официальные данные польского Министерства обороны, обнародованные в 2005 году, свидетельствуют, что безвозвратные потери двух польских армий в Берлинской операции составили 7,2 тысячи погибшими и 3,8 тысячи пропавшими без вести, что дает безвозвратные потери в 11 тысяч человек, то есть почти в четыре раза больше, чем в официальных советских источниках. Можно предположить, что в той же пропорции занижены и безвозвратные потери остальных войск, участвовавших в Берлинской операции. Тогда они должны составить около 316 тысяч человек, что, вероятно, превышает безвозвратные потери немецких войск, противостоявших советским войскам в Берлинской операции. Потери же 2-го Белорусского фронта Рокоссовского в Берлинской операции можно примерно оценить в 50 тысяч убитых и пропавших без вести и 46 тысяч раненых.
