Книга Рокоссовский, страница 66. Автор книги Борис Соколов

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Рокоссовский»

Cтраница 66

Я привел это соединение как пример того, что даже у людей, в прошлом нарушавших в какой-то степени установленные советским обществом законы, выше всего в соответствующих условиях оказалась любовь к Родине, к своему народу и безграничная ненависть к врагу, нарушившему мирную жизнь советского общества».

Остается загадкой — то ли слова про успехи бывших зэков были вписаны цензорами в рукопись маршала, чтобы объяснить, за что же именно получали ордена и медали бойцы бригады, то ли, наоборот, это место присутствовало в авторском тексте, но было купировано уже нынешними редакторами. Если верно второе положение, то одним из мотивов удаления этого текста могло послужить то, что из него вытекало: обычно бригада располагалась на тех участках фронта, где противник держал себя пассивно и его наступление казалось маловероятным. Дело в том, что формирования из бывших узников ГУЛАГа, равно как и штрафные батальоны и роты, остерегались использовать в обороне для отражения неприятельских атак. Ведь тогда у считавшихся неблагонадежными бойцов появилась бы возможность сдаться в плен. Другое дело — бросать их в наступление, в ту же разведку боем. Здесь сдаться в плен нет никакой возможности. Для этого надо добежать до немецких позиций живым и невредимым, а шансов на такой исход почти нет.

Вероятно, «беспокойную бригаду» неслучайно направили в распоряжение Рокоссовского. Будущий маршал, а тогда еще генерал-лейтенант знал тюремные порядки не понаслышке и потому легче мог найти общий язык с бывшими зэками, заставить их сражаться не за страх, а за совесть.

О дальнейших событиях Рокоссовский вспоминал:

«Во второй половине августа меня внезапно вызвали в Ставку. У Сталина я застал и Н. Ф. Ватутина (здесь память подвела Рокоссовского. Согласно записи в журнале посетителей кремлевского кабинета, он был на приеме у Сталина 2 августа 1942 года вместе с Ватутиным, Василевским и начальником Главного артиллерийского управления Н. Д. Яковлевым. Следовательно, наступление на Воронеж начало планироваться еще в начале августа, до прорыва немцев на дальние подступы к Сталинграду. — Б. С.). Рассматривался вопрос об освобождении Воронежа. Ватутин предлагал наступать всеми силами Воронежского фронта непосредственно на город. Мы должны были помочь ему, сковывая противника на западном берегу Дона активными действиями левофланговой 38-й армии. Я знал, что Ватутин уже не раз пытался взять Воронеж лобовой атакой. Но ничего не получалось. Противник прочно укрепился, а нашим войскам, наступавшим с востока, прежде чем штурмовать город, надо было форсировать реки Дон и Воронеж. Я предложил иной вариант решения задачи: основной удар нанести не с восточного, а с западного берега Дона, используя удачное положение 38-й армии, которая нависает над противником севернее Воронежа. Для этого надо только подтянуть сюда побольше сил, причем по возможности скрытно. При таком варианте удар по воронежской группировке наносился бы во фланг и выводил наши войска в тыл противнику, занимавшему город. Кроме того, этот удар неизбежно вынудил бы противника ослабить свои силы, наступавшие против Юго-Западного фронта. В той обстановке такой вариант, по моему глубокому убеждению, был наиболее правильным.

Но Ватутин упорно отстаивал свой план, а мои доводы, по-видимому, оказались недостаточно убедительными. Не подействовало и обещание, что, если будет принят мой вариант, Брянский фронт выделит в распоряжение соседа все войска, которые сможем собрать без ущерба для своей обороны. Сталин утвердил предложение Ватутина, обещав при этом усилить Воронежский фронт дополнительными соединениями из резерва Ставки, а также гвардейскими минометными полками, вооруженными реактивными установками М-31.

На этом визит у Сталина закончился. Выйдя в соседнюю комнату, мы с Ватутиным оговорили все вопросы, связанные с действиями 38-й армии, которая на время операции переподчинялась Воронежскому фронту, и разъехались каждый к себе».

Тогда же произошли и некоторые изменения в штабе Брянского фронта. Рокоссовский вспоминал:

«Наш штаб пополнялся командным составом. Несколько товарищей прибыли из 16-й армии. В частности, вместо М. И. Казакова, убывшего на Воронежский фронт, начальником штаба стал М. С. Малинин, на должность начальника артиллерии фронта прибыл В. И. Казаков, начальником связи стал П. Я. Максименко — старые сослуживцы, с которыми мы давно сработались. Начальником тыла оказался энергичный, хорошо знающий дело генерал Н. А. Антипенко. Моим заместителем по формированиям был генерал П. И. Батов, старый боевой командир, прекрасный строевик, с хорошими организаторскими способностями. С первого же дня знакомства с ним я заметил, что он тяготится своей должностью. Человеку с такой кипучей натурой трудно было усидеть в штабе.

Политическую работу в войсках возглавлял член Военного совета фронта С. И. Шабалин, человек одаренный, умеющий правильно нацелить деятельность политаппарата и партийных организаций. Короче говоря, на Брянском фронте сложился коллектив сотрудников, способный обеспечить боевые действия войск в любых условиях».

Вскоре этот коллектив почти в полном составе отправился с Рокоссовским на Донской фронт, командующим которого стал маршал.

Донскому фронту предстояло сыграть важную роль в контрнаступлении под Сталинградом. Сталин собирал под Сталинград своих лучших генералов, понимая, что именно там решается исход войны. О том, как произошло это назначение, поведал в мемуарах П. И. Батов, присутствовавший при телефонном разговоре Рокоссовского со Сталиным (хотя имя последнего предпочел лишний раз в мемуарах не упоминать):

«В один сентябрьский вечер наша судьба круто изменилась. В рабочей комнате начальника штаба командующий подводил итоги дня. Тут были Малинин, Казаков, Прошляков и Орел. Зазвонил телефон. Рокоссовского вызывали к аппарату ВЧ. В маленькой деревенской хате хорошо слышалось каждое слово, долетавшее из далекой Москвы:

— Вам не скучно на Брянском фронте? — Рокоссовский улыбнулся, но промолчал. — Решением Ставки создается Донской фронт. Весьма перспективный. Предлагаем вам принять командование им, если не возражаете…

— Как можно возражать!..

— В таком случае забирайте с собой кого считаете нужным и утром вылетайте в Москву. Брянский фронт примет Макс Андреевич Рейтер.

Рокоссовский обвел всех радостным взглядом…

— Я рад, товарищи, — просто сказал Рокоссовский. Указывая пальцем на Малинина, Казакова, Прошлякова и Орла, он приговаривал: — Вы со мной… Вы со мной.

Сердце мое не выдержало:

— Товарищ командующий, готов ехать хоть на дивизию!

— Разделяю твое желание, Павел Иванович. Но оставайся пока командовать фронтом до прибытия Рейтера, а мы в Москве вопрос решим.

М. А. Рейтер с новым начальником штаба Л. М. Сандаловым приехал через три дня. Шло заседание Военного совета фронта. Принесли шифровку. Рейтер прочитал и передал мне, сказав вполголоса: „Честное слово, завидую…“ В шифровке говорилось о назначении Батова командующим 4-й танковой армией Донского фронта».

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация