Среди пленных оказалось 24 генерала во главе с фельдмаршалом…
Много хлопот доставляли нам военнопленные. Морозы, тяжелые условия местности, лишенной лесных массивов, отсутствие жилья — большинство населенных пунктов в ходе боев было уничтожено, а в сохранившихся мы разместили госпитали, — все это очень усложняло дело.
В первую очередь нужно было организовать рассредоточение огромной массы пленных, создать управляемые колонны, вытянуть их из развалин города, принять меры для предотвращения эпидемий, накормить, напоить и обогреть десятки тысяч людей. Неимоверными усилиями работников фронтового и армейских тылов, политработников, медиков эта задача была выполнена. Их напряженный, прямо скажем, самоотверженный труд в тех условиях спас жизнь многим военнопленным.
По дорогам двинулись бесконечные колонны немецких солдат. Их возглавляли немецкие офицеры, на которых была возложена ответственность за соблюдение воинского порядка в пути и на остановках. Начальник каждой колонны имел на руках карточку с обозначенным маршрутом и указанием пунктов остановок и ночлегов.
К местам привалов подвозилось топливо, горячая пища и кипяток. По докладам штабных командиров, политработников и по донесениям, поступавшим от лиц, ответственных за эвакуацию военнопленных, все шло нормально.
Должен заметить, что сами пленные оказались довольно предусмотрительными: у каждого из них имелись ложка, кружка и котелок.
Отношение к военнопленным со стороны бойцов и командиров Красной Армии было поистине гуманным, я бы сказал больше — благородным. И это невзирая на то, что нам всем было известно, как бесчеловечно относились фашисты к нашим людям, оказавшимся у них в плену. Немецкие военнопленные генералы были размещены в домах, в приличных для того времени условиях, имели при себе все личные вещи и ни в чем не нуждались».
В перечисленных Рокоссовским трофеях большое сомнение вызывает количество захваченных и уничтоженных танков и самолетов. Такого количества бронетехники никогда не было в «котле», а самолетов люфтваффе там вообще не было. К моменту начала советского наступления 10 января у 6-й немецкой армии оставались в строю 95 танков и 33 штурмовых орудия, а всего к моменту окружения она имела около 300 единиц бронетехники. И даже если в число трофеев включены все самолеты, сбитые советской авиацией и зенитной артиллерией, а также погибшие в авариях во время осуществления «воздушного моста» к армии Паулюса, данное число выглядит сильно преувеличенным. Ведь, согласно немецким данным, в период с 24 ноября 1942 года по 31 января 1943 года во время осуществления «воздушного моста» с армией Паулюса было безвозвратно потеряно только 490 самолетов.
Да и положение германских военнопленных под Сталинградом было отнюдь не столь благостным, как это могло бы показаться читателю, ознакомившемуся с мемуарами Рокоссовского.
29 января 1943 года была издана директива военного совета Донского фронта военным советам армий о недостатках в отношении к военнопленным и спецконтингентам и мерах по их устранению. Речь в ней шла отнюдь не о бессудных расправах над пленными и о недостаточном оказании им медицинской помощи и недостаточном снабжении продовольствием. Нет, в директиве речь шла совсем о другом:
«Отмечен ряд фактов недопустимого благодушия и ротозейства в отношении к пленным и спецконтингентов.
1. У доставленного в штаб ДФ немецкого генерала Дреппер оказался в кобуре, висевшей на поясе, заряженный пистолет, не отобрана записная книжка, личные документы, переписка (57 армия).
2. При конвоировании на приемные пункты оставляют самостоятельно двигаться отстающих, теряют их в дороге, создают условия для побега из плена.
3. На участках 57 и 21 армий зафиксировано 2 случая организованного побега офицерского состава с целью прорваться к Ростову.
4. В 57 армии один из бывших военнослужащих КА, остановленный на дороге регулировщиком, на требование предъявить документы произвел в регулировщика выстрел из имевшегося в кармане револьвера.
5. В 65 армии один из конвоиров 27.1.43 вел под руку прихрамывающего пленного немца, вместо того, чтобы заставить это делать других немцев.
Все это свидетельствует о наличии преступной беспечности, отсутствии должного порядка в районах войсковых тылов.
Военный совет ДФ требует:
1. Всех военнопленных подвергать обыску, изымать оружие и острорежущие предметы, личные документы и переписку.
2. Офицерский состав сопровождать отдельно под усиленным конвоем.
3. В связи с наличием ряда фактов переодевания офицерского состава в солдатскую форму всех военнопленных подвергать тщательной проверке.
4. Строжайше требовать от конвоев не допускать растяжки колонн и отставания пленных в пути.
5. Освобожденных из плена б/военнослужащих Кр. Армии сопровождать на сборные пункты под строгим конвоем. Немедленно принять меры к полной очистке тыловых районов от этой категории людей, среди которых много продажной сволочи и предателей.
6. Потребовать от заградотрядов более тщательной прочески районов и строгой проверки документов.
7. Прекратить направление пленных в тыл без специального направления соответствующего штаба (полк — дивизия).
8. Наказать виновных работников РО 57 армии, не изъявших оружие генерала Дреппер.
О принятых мерах донести.
Телегин».
Рокоссовский эту директиву не подписывал, но вряд ли она была ему неизвестна. Знал ли Константин Константинович, что проблема заключается отнюдь не в том, чтобы предотвратить побеги пленных? Куда могли бежать полуживые от голода люди по заснеженной донской степи в лютые февральские морозы, когда от немецких позиций их отделяли сотни километров? Вспомним, что в советских исправительно-трудовых лагерях, расположенных в тайге и тундре, беглецов даже не преследовали. Только весной находили трупы — «подснежники». Главная задача была не в том, чтобы не допустить побегов, а в том, чтобы накормить пленных, предотвратить распространение среди них эпидемий, а также не допустить бессудных расправ над пленными, в том числе под предлогом убийства при попытке к бегству. Приходится констатировать, что тыловые службы Донского фронта с этими задачами не справились. Десятки тысяч немецких солдат гибли от голода и эпидемий, будучи ослаблены также многодневным недоеданием в «котле». По свидетельству немногих выживших, в первые дни плена им нередко не только не давали продовольствия, но даже отбирали последние запасы. Многие также не выдержали изнурительных пеших маршей из сталинградских развалин до лагерей. Как пишет немецкий историк Рюдигер Оверманс, «в том, что охрана пристреливала отстающих, подавляющее большинство не видело никакой жестокости. Помочь им все равно было нельзя, и выстрел считался актом милосердия по сравнению с медленной смертью от холода». Он же признает, что многие солдаты, будучи слишком истощены, не выжили бы в плену и в том случае, если бы питание было сносным. Погибли и почти 20 тысяч плененных в Сталинграде «пособников» — бывших советских пленных, служивших на вспомогательных должностях в 6-й армии. Почти все они были расстреляны или умерли в лагерях.
