Удивительно, но после столь острого конфликта Рокоссовский и Горбатов сохранили вполне нормальные человеческие отношения и тепло отзывались друг о друге в мемуарах. Александр Васильевич еще долго и успешно служил под началом Константина Константиновича. Такой человек был Рокоссовский, что даже в острой конфликтной ситуации с подчиненными вел себя так, что на него не обижались. Да и сам он никогда не таил обид.
Глава девятая
ОСВОБОЖДЕНИЕ БЕЛОРУССИИ
Войска Рокоссовского по замыслу Ставки должны были сыграть главную роль в освобождении Белоруссии, а потом и Польши. Сталин не разрешил военачальнику стать освободителем Киева, в частности, потому, что имел на него далекоидущие политические виды. По замыслу Верховного главнокомандующего Константину Константиновичу предстояло брать Варшаву, а затем играть видную политическую роль в освобожденной Польше.
Главный удар Белорусский фронт наносил с Лоевского плацдарма за рекой Сож, захваченного 65-й армией. 10 ноября неприятельская оборона была прорвана. Во взаимодействии с 48-й армией 65-я армия освободила Речицу. 61-я армия подходила к Гомелю. 26 ноября под угрозой окружения немцы вынуждены были оставить этот город. Но, в принципе, Гомельско-Речицкая операция Белорусского фронта имела вспомогательный характер. Она призвана была сковать немецкие войска в Белоруссии и не допустить их переброски к Киеву, где главный удар наносил 1-й Украинский фронт. Свою задачу войска Рокоссовского выполнили — враг не смог снять из-под Гомеля ни одной дивизии.
Но в конце ноября немцы перешли под Киевом в контрнаступление, овладев Житомиром. Сталин был крайне обеспокоен и раздражен. Он приказал Рокоссовскому выехать в штаб Ватутина в качестве представителя Ставки, разобраться в обстановке и принять меры к отражению немецкого контрудара. Ватутин боялся, что Рокоссовский прибыл сменить его, и оправдывался, что давно бы ответил врагу ударом на удар, но опасался потерять Киев и потому предпочитал обороняться. Константин Константинович вынудил его начать активные действия, убедив, что с теми силами и средствами, которые выделены Ставкой в распоряжение 1-го Украинского фронта, бояться нечего. Двух танковых армий и нескольких танковых корпусов для контрудара должно было хватить в избытке.
На следующий день Рокоссовский вернулся на Белорусский фронт. Тут неудача постигла 65-ю армию. Рокоссовский вспоминал: «П. И. Батов, сосредоточив все усилия на своем левом фланге, недоглядел, что враг подтянул крупные силы против правого фланга армии, хотя мы и предупреждали об этом. Спохватился командарм, когда гитлеровцы нанесли сильный удар, смяли слабые части правого фланга и начали выходить в тыл основной группировке войск армии. Решительными мерами, принятыми командованием армии и фронта, угроза была быстро ликвидирована, противник был остановлен и перешел к обороне. Но увлечение командарма легким продвижением войск без достаточной разведки и игнорирование предупреждений штаба фронта о нависшей опасности обошлось дорого: мы потеряли значительную территорию на очень важном для нас паричском направлении. Нужно заметить, что в тот период противник часто практиковал заманивание наших частей, инсценируя свой поспешный отход, с тем чтобы после ударить с флангов. О коварстве фашистов нельзя было забывать ни на минуту».
Об этом неприятном эпизоде вспоминал и сам П. И. Батов:
«95-й корпус должен был наносить удар на Калинковичи из района Новинки — Нахов — Василевичи. Подготовка к наступлению уже заканчивалась. Но в это время позвонил командующий фронтом.
— Куда вы, к черту, летите на правом фланге? Почему там у вас нет хорошего прикрытия? Вы даже оставили предмостное укрепление противника у взорванного железнодорожного моста через Березину у Шацилки.
— Наступление, товарищ командующий, развивается успешно, поэтому и войска идут…
— Куда идут, Павел Иванович? Надо же чувствовать противника. Вы хотите разделить удел самсоновской армии? Он тоже в тысяча девятьсот четырнадцатом году очертя голову рвался вперед и напоролся на контрудар. Разведку плохо ведете. В районах Шацилки, Паричи, Пружинище концентрируются крупные силы врага. Немедленно примите меры к надежному прикрытию правого фланга.
По тону приказа командующего я понял, что мы допустили большой просчет в расстановке сил. Не встречая на правом фланге серьезного сопротивления, оставили там одну 37-ю гвардейскую дивизию. Вместе с ней шла 46-я легкая артиллерийская бригада полковника С. Г. Колесникова.
Срочно стали перегруппировывать силы. Кузовков повел свой корпус на правый фланг. В район Пружинище по решению комкора перебрасывалась 172-я Павлоградская стрелковая дивизия генерал-майора Н. С. Тимофеева, а в направлении Шацилки — 44-я гвардейская дивизия под командованием полковника Н. В. Коркишко.
Усиливая правый фланг двумя дивизиями 95-го корпуса, мы опоздали во времени. Корпус обладал низкой маневренностью, особенно 172-я дивизия. В шутку ее называли „бычьей“. Формировалась она на Украине, и кто-то удосужился дать быков в качестве тягловой силы ее тылам и всей артиллерии. Дивизия медленно тянулась к намеченному рубежу и не успела занять оборону. Противник 20 декабря нанес сильный контрудар с трех направлений. Гитлеровцы сосредоточили против правого фланга 65-й армии три пехотные и две танковые дивизии, подтянутые из Бобруйска и с других участков. Как мы узнали потом, по указанию фронта для усиления нашего правого фланга на правый берег Березины, на рубеж южнее Паричи, выдвигалась 73-я стрелковая дивизия 48-й армии. Однако занять прочную оборону она также не успела. Утром 21 декабря произошел встречный бой этой дивизии с контратакующим противником».
Немцы потрепали 37-ю стрелковую дивизию и 46-ю артиллерийскую бригаду и чуть было не захватили в плен штаб 95-го стрелкового корпуса. Противник к 25 декабря продвинулся на 25–30 километров, прежде чем был остановлен.
24 февраля 1944 года Белорусский фронт был переименован в 1-й Белорусский фронт и Константин Константинович остался его командующим.
9 марта 1944 года Константин Константинович присутствовал на совещании у Сталина в Кремле. На нем также присутствовали члены ГКО и А. И. Антонов. Не исключено, что причиной вызова в Ставку стал конфликт между Рокоссовским и Горбатовым. На этот раз Константин Константинович пробыл в кабинете у Сталина всего полчаса.
В марте Рокоссовский получил задачу наступать в направлении Бобруйск — Барановичи — Варшава, обходя Полесье с севера. Вскоре в 1-й Белорусский был включен и участок, охватывающий Полесье с юга. Теперь на фронте в 900 километров располагалось десять общевойсковых, одна танковая и две воздушные армии, а также три танковых, один механизированный и три кавалерийских корпуса и Днепровская военная флотилия.
Первой крупной операцией, которую провел Рокоссовский в должности командующего новым фронтом, была Рогачевско-Жлобинская. В ходе ее был освобожден город Рогачев и захвачен плацдарм на правом берегу Днепра. Однако достичь значительных успехов и разбить группу армий «Центр» тогда не удалось.
К обороне 1-й Белорусский фронт перешел только 15 апреля 1944 года. До этого он продолжал малорезультативные атаки с целью не допустить переброски немецких войск на Украину, где советские войска должны были добиться решающего успеха. Затем наступила пора предпринять генеральное наступление в Белоруссии. К тому времени «белорусский балкон» был глубоко охвачен с юга и юго-востока. Создавались заманчивые возможности по рассечению и окружению группы армий «Центр». План этой операции, впоследствии получившей название «Багратион», обсуждался на совещании у Сталина 24 апреля 1944 года.
