У Елизаветы не раз бывали минуты отчаяния, когда ей хотелось только одного: уехать, чтобы никогда не видеть ни Александра, ни его матушки. Но у нее была не только семья, у нее была Россия. Почему Анна решилась уехать от Константина (официально они разведутся только в 1820 году)? Отношения расстроились, это было очевидно. А дальше – домыслы, сплетни, наговоры. Будто бы Константин издевался над женой, мучил ее и морально, и физически. Будто был настоящим монстром. Каких только преступлений ему не приписывали! Но попробуй проверь…
До недавнего времени историки с уверенностью утверждали: именно Константин подослал убийц к возлюбленному Елизаветы Алексеевны Алексею Охотникову. Правда, мотивы выдвигали разные. Одни говорили: сам был влюблен в жену брата, мстил за то, что она отвергла его ухаживания. Другие утверждали: чтобы не позорила семью. Но недавно, когда были найдены фрагменты дневника Елизаветы Алексеевны, появилась другая версия: Охотников умер от чахотки. Никто его не убивал. И уж совсем чудовищное обвинение: будто по приказу Константина отравили обеих малышек, дочерей Елизаветы.
Слухов много. Один страшнее другого: изнасиловал, убил… Может быть, так и было. Но вот что удивительно: любые грехи членов царской фамилии всегда тщательно замалчивали. Историографы (по крайней мере, многие из них) у нас испокон века покорны власти, всегда готовы черное назвать белым. Почему же в случае с Константином все по-другому? Кому было выгодно представить его злодеем?
Мне кажется, такой человек был. И этим человеком, как это ни чудовищно звучит, была его мать, Мария Федоровна. Пока у Александра не родится сын, наследником-цесаревичем будет провозглашен Константин. В строгом соответствии с законом. Время шло, сына не было. Александр не скрывал своей усталости от власти. Константин вот-вот мог взойти на трон. Казалось бы, ничего страшного. Управляет одним сыном, будет управлять и другим. Но Константин – не Александр, им не покомандуешь. Но даже не это главное: подрос Николай, любимец. Его не коснулось развращающее воспитание Екатерины. В нем все – от нее, от матери. И он, только он должен стать следующим императором. В этом цель и смысл ее жизни. Александр пока не помеха: Николаю нужно еще возмужать. А вот Константин… Его необходимо заранее убрать с дороги. Как? Очень просто: скомпрометировать. Тем более что поводов он дает достаточно. Только и остается, что не замалчивать, а разжигать слухи, привлекать внимание к любому неблаговидному поступку. Нелады с женой? Анна капризничает, грозит уехать? Задержать ее не трудно. Но пусть едет. Пусть вся Европа (имеются в виду, конечно, царствующие фамилии) узнает, каков предполагаемый наследник российского престола. Пусть задумаются, не опасно ли иметь во главе могущественной России невоздержанного сумасброда. И Анну отпускают из России. Правда, она ведет себя не так, как ожидала свекровь: в тайны своей семейной жизни никого не посвящает. Тем не менее если умная, добропорядочная жена покидает мужа, появляются основания задуматься о его нравственных качествах.
Вообще, Константин Павлович – персона загадочная.
Вернемся к письмам герцогини Кобургской к супругу: «Сейчас только вышли от меня оба великих князя. Что они за милые молодые люди! Как счастлив Александр счастьем брата… Безгранична и доверенность младшего брата к старшему, и по летам, и по мысли. Нечасто можно встретить такую сердечную нежность, какова между этими братьями… Юлия будет очень счастлива в этом семействе…»
«Привязанность братьев друг к другу замечательна. Константин говорит мне: „Не знаю, может ли брат обойтись без меня, а я жить не могу без Александра“. Вчера Александр спрашивал меня, довольна ли я его братом: „Он немного легкомыслен, но так добр!“ Они, кажется, дополняют друг друга своим различием в характерах. Чего нельзя ожидать со временем от этих молодых людей! Императрица следит за ними с восторгом. Оба они чрезвычайно привязаны к дому и оба, особливо младший, ненавидят придворных. В разговоре со мной Константин с необыкновенным одушевлением высказывал презрение свое к людям, которые гонятся за милостями высочайших особ, и выражал свое опасение, как бы брат его не подчинился влиянию этих людей. Будберг улыбнулся и сказал: „Они достанут и вас, Ваше Высочество“… Тут начались уверения, что этого никогда не будет… Когда со стороны Будберга было еще несколько замечаний, великий князь прибавил: „Правда, что я молод и неопытен; но найдется же честный человек, кто мне приготовит оружие“… За столом паж хотел служить ему, но великий князь сказал с величайшей учтивостью: „Прошу вас, сударь, не беспокоиться: мне неприятно думать, что дворянин, который будет мне после товарищем, стоит у меня за столом. Не правда ли, мы будем служить вместе?“ На лице молодого пажа, казалось, можно было прочесть: вся жизнь моя готова вам на службу… Я могу спокойно оставить здесь Юлию. Здесь об ней позаботятся, как лучше желать нельзя». И заботились. Но – недолго. Пока жива была Екатерина…
Почему впечатления умной, знающей жизнь женщины оказались обманчивы? Трудно поверить, что 16-летний юнец сознательно и умело вводил ее в заблуждение. В нем, несомненно, были заложены прекрасные качества. Почему развились не они, а другие? Теперь вряд ли удастся это понять. При всем сочувствии к Анне Федоровне все-таки трудно поверить слухам, что Константин был таким уж чудовищем. Потому что кроме слухов есть свидетельства совсем иного рода. Константина любил и, что еще важнее, – уважал сам Александр Васильевич Суворов. За редкую отвагу, за заботливое отношение к солдатам. Михаил Андреевич Милорадович, один из самых ярких полководцев того времени, высоко оценивал и храбрость великого князя, и его благородство по отношению к противнику. А солдаты? Вряд ли они вышли бы на Сенатскую площадь ради никому не понятной конституции. Они подставляли головы под пули ради своего любимого командира, у которого, как им объяснили, брат, не нюхавший пороха, хочет отнять корону.
Константин определенно был человеком трудным. Но что развело его с Анной, мы, наверное, никогда не узнаем. Король Леопольд написал, что Мария Федоровна ссорила своих сыновей с их женами, чтобы сохранить над сыновьями свою исключительную власть. Как ссорила? Об этом в записках деликатного бельгийского монарха – ни слова. Что она делала, чтобы разлучить Александра и Елизавету, в общих чертах известно (об этом чуть дальше). Какие средства нашла для борьбы с Анной, вряд ли уже удастся узнать. Но в том, что нашла, сомневаться не приходится.
После смерти Екатерины «хозяйкой в доме» остается Мария Федоровна. Наконец-то она все может устроить по-своему! Елизавета пишет матери:
Как тяжело начинается новый порядок жизни! Вы не можете себе представить, какая сделалась ужасная пустота, до какой степени все (кроме их величеств) поддались унынию и горести. Меня оскорбило то, что государь почти не выражал скорби по кончине матери.
Невестки вынуждены подчиняться строгому регламенту, принятому при дворе Марии Федоровны:
Надо вечно сгибаться под гнетом… по мнению императрицы, было бы преступлением дать нам хотя бы один день подышать свободно. Ей нужно, чтобы здесь всегда был «дух двора»… сегодня после спектакля в парке будет празднество. Все это прекрасно, великолепно, но скучно до смерти.
