Я открыл заднюю боковую дверь и вывел переводчика из машины, намереваясь осмотреть салон. В этот момент из-под груды одеял высунулся человек в очках, без погон. На вопрос, кто такой, ответил: «генерал Власов». От неожиданности я обратился к нему «товарищ генерал», хотя какой он товарищ. Власов тоже явно оторопел. Однако вскоре пришел в себя, вылез из автомобиля и, игнорируя меня, направился к американцам — просить их связаться по рации со штабом армии. Вскоре к нашей колонне подъехал еще один «Виллис», где сидели американские офицеры. Я сказал им то же самое, что сказал бы и сейчас кому угодно: генерал Власов нарушил воинскую присягу, поэтому он должен предстать перед нашим судом.
На мое счастье, американцы оказались общевойсковыми офицерами, а не офицерами контрразведки — иначе история могла бы получить совсем иное развитие. Видя, что со стороны американцев сопротивления не будет, я сделал вид, что еду вместе с Власовым назад — в штаб американской дивизии. Сев позади Власова в его «Шкоду», я приказал водителю разворачиваться и гнать вперед. Пока разворачивались остальные машины колонны, мы успели отъехать довольно далеко.
Власов пытался приказывать водителю, куда ехать, но водитель, смекнув, что к чему, уже его не слушал. Генерал почувствовал неладное и на берегу красивого озера, где машины немного сбавили скорость, пытался выпрыгнуть на ходу. Однако я успел схватить его за воротник и, приставив пистолет к виску, сказал: «Еще одно движение, и я вас застрелю». После этого он вел себя спокойно».
12 мая 1945 г. в 18.00 Власова доставили к командиру корпуса. После опроса и короткого разговора ему предложили написать приказ всем частям о сдаче оружия и переходе на сторону Красной Армии.
Приказ Власова был отпечатан в четырех экземплярах и им подписан. Вот его текст:
«Приказ командующего Русской освободительной армией всему личному составу о немедленном переходе на сторону Красной Армии.
12 мая 1945 г. 20.15.
Я нахожусь при командире 25-го танкового корпуса генерале Фоминых. Всем моим солдатам и офицерам, которые верят в меня, приказываю немедленно переходить на сторону Красной Армии.
Военнослужащим 1-й Русской дивизии генерал-майора Буняченко, находящимся в распоряжении танковой бригады полковника Мищенко, немедленно перейти в его распоряжение.
Всем гарантируют жизнь и возвращение на Родину без репрессий.
Генерал-лейтенант Власов».
В 22 часа Власова направили в штаб 13-й армии, где 13 мая передали в отдел контрразведки СМЕРШ.
В результате пленения Власова 13 и 14 мая 1945 г. была разоружена 1-я дивизия РОАв количестве 9 тыс. человек. Взято 5 танков, 5 самоходных орудий, 2 бронетранспортера, 3 бронемашины, 30 легковых автомашин, 64 грузовые автомашины, 1378 лошадей.
Буняченко был передан американцами советским властям 15 мая 1945 года.
* * *
Согласно протоколу обыска, который составили в СМЕРШе 13-й армии 13 мая 1945 г., у Власова изъяли: расчетную книжку начальствующего состава РККА, удостоверение личности генерала Красной Армии № 431 от 13 февраля 1941 г., партийный билет члена ВКП(б) № 2 123 998 на имя Андрея Андреевича Власова.
Вот уж поистине: пути Господни — неисповедимы! Кроме этих документов у Власова при себе имелась солдатская книжка, временное удостоверение о награждении добровольческой медалью, более 300 тыс. германских имперских марок, датские кроны, золотой нательный крест, золотое обручальное кольцо и «Открытое письмо правительствам Соединенных Штатов Америки и Великобритании».
* * *
Бывшему биографу Власова К. Токареву разрешили присутствовать при его допросах в Москве. Не раз они беседовали на Лубянке. Сам Токарев рассказывал об этом десятилетия спустя: «Сокамерники завистливо удивлялись, как это ему удалось выпросить двойную норму питания.
— Мне голодно, я большой человек, — жаловался он надзирателям.
— Не большой, а прожорливый, — отмахивались они. Их начальник распорядился выдать двойную пайку — «чтоб не скулил перед судом».
Однажды Власов спросил у меня:
— Слушай, какой это приказ Сталина был, что будто бы меня и после войны обязательно найдут и казнят? Вы читали такой?
— Не читал, — отвечал ему, — но слышал.
— Да ведь меня теперь весь мир знает! — восклицал Власов. Возмездие привело его в камеру смертников, а он на что-то еще надеялся!
— А ведь, возможно, меня и не расстреляют. Дадут эдак лет двадцать пять — и порядок. Я же спас сотни тысяч русских военнопленных!
Ему напомнили о предательстве. Он возражал:
— Не то говорите, не то. В политике преступление — ерунда, важны результаты. Мой результат — спасение военнопленных от голода и унижения. Так что вспомнят и эту мою заслугу!
Возвращаясь с допросов, Власов злобно ругал своего следователя, которому сам не давал подробные показания, но не доверял его записям и придирчиво вчитывался в протокол, прежде чем подписать. Однажды вернулся возбужденный и даже довольный.
— Нынче мне повезло, — сказал, подмигнув из-под окуляров. Оказывается, его привели к начальнику следственного управления. У входа на столике — большая пепельница с горкой окурков. — Я их цоп и за пазуху, — похвалился «освободитель России». Он рассортировал «бычки» по степени их пригодности и сказал: «Живем!»
После сорокаминутной беседы Власова с Абакумовым начальник внутренней тюрьмы полковник Миронов получил указание:
«На имеющуюся у Вас половину продовольственной карточки прошу включить на дополнительное питание арестованного № 31.
Начальник следственного отдела ГУКР СМЕРШ Генерап-майор Леонов».
А 26 августа 1946 г. в центральных газетах было опубликовано сообщение, что приговор Военной коллегии Верховного суда СССР Власову A.A. и другим приведен в исполнение.
Его повесили.
* * *
27 мая 1945 г. на стол И.В. Сталина секретарь положил необычное, совершенно секретное сообщение начальника СМЕРШ B.C. Абакумова:
«В соответствии с Вашим указанием, вчера, 26 мая с.г., работниками Главного управления СМЕРШ, действовавшими под видом сотрудников уполномоченного СНКСССР по репатриации, на двух самолетах из Парижа в Москву были доставлены 29 генералов Красной Армии, 3 комбрига и 1 бригадный врач, находившиеся в плену у немцев».
В списке значились тридцать три фамилии. Через некоторое время этот список пополнился еще четырьмя фамилиями генерал-майоров.
Не вернулись из плена: профессор академии Генштаба генерал-лейтенант Д.М. Карбышев, погибший в концлагере Маутхаузен. Были замучены как активные участники сопротивления в Хаммельбурском лагере генерал-майор авиации Г.И. Тхор и командир 14 гв. сд генерал-майор K.M. Шепетов. При этапировании умер от разрыва сердца командующий 20-й армией генерал-лейтенант Ф.А. Ершаков. Погиб в бою в польском партизанском отряде бежавший из плена командир 49 ск генерал-майор С.Я. Огурцов. Погибли в плену генерал-майоры: командир 113 сд Х.Н. Алавердов; командир 212сд С.В. Баранов; командир 280 сд С.Е. Данилов; начальник тыла 6-й армии ЮФ Г.М. Зусманович; командир 64 ск А.Д. Кулешов; командир 196 сд К.Е. Куликов; командир 6 кк И.С. Никитин; командир 109 сд П.Г. Новиков; командир 181 сд Т.Я. Новиков; зам. командира 11 мк ЗФ П.Г. Макаров; командир 4 тд A.Г. Потатургев; командир 5 сд И.А. Пресняков; командир 80 сд B.И. Прохоров; командир 58 гв. сд Н.И. Прошкин; командир 172сд М.Т. Романов; командующий артиллерией 5 армии ЮЗФ В.Н. Сотенский; командующий артиллерией 11 мк Н.М. Старостин; командир 44 гв. сд С.А. Ткаченко.
