Результаты операций по очищению тамбовских сел от мятежников, дезертиров и оружия первоначально были довольно скромными. Местное население не только упорно отказывалось помогать проведению «чистки», но и быстро приспособилось более хитро и надежно укрывать от ареста повстанцев, их семьи и имущество. А для того чтобы чекисты не составили полные списки скрывающихся антоновцев, крестьяне в деревнях вдруг начали отказываться называть свои имена и фамилии.
Такое, хотя и пассивное по форме, но весьма эффективное на деле, сопротивление крестьянской среды сводило на нет все усилия по реализации приказа № 130. Поэтому, видя начавшуюся пробуксовку этого приказа и желая любой ценой добиться своего, Полномочная комиссия ВЦИК решила пойти на крайность.
11 июня она опубликовала приказ № 171, который спустя несколько дней каждый тамбовский мужик знал уже наизусть. Этот приказ, подписанный председателем Полномочной комиссии ВЦИК В. А. Антоновым-Овсеенко, командующим войсками губернии М. Н. Тухачевским, председателем Тамбовского губисполкома А. С. Лавровым и секретарем губкома партии Б. А. Васильевым, гласил:
«…Дабы окончательно искоренить эсеро-бандитские корни и в дополнение к ранее изданным распоряжениям Полномочная комиссия ВЦИК приказывает:
1. Граждан, отказывающихся назвать свое имя, расстреливать на месте без суда.
2. Селениям, в которых скрывается оружие, властью уполиткомиссий и райполиткомиссий объявлять приказы об изъятии заложников и расстреливать таковых в случае несдачи оружия.
3. В случае нахождения спрятанного оружия расстреливать на месте без суда старшего работника в семье.
4. Семья, в доме которой укрылся бандит, подлежит аресту и высылке из губернии, имущество ее конфискуется, старший работник в семье расстреливается на месте без суда.
5. Семьи, укрывающие членов семьи или имущество бандитов, рассматривать как бандитские и старшего работника этой семьи расстреливать на месте без суда.
6. В случае бегства семьи бандита имущество таковой распределять между верными Советской власти крестьянами, а оставленные дома разбирать или сжигать.
7. Настоящий приказ проводить в жизнь сурово и беспощадно».
Что здесь можно сказать или добавить? Вероятно, то, что еще 12 мая Тухачевский в своей «Инструкции по искоренению бандитизма» категорически потребовал от подчиненных ему войск – органов ЧК и милиции: «1. Никогда не делать невыполнимых угроз. 2. Раз сделанные угрозы неуклонно до жестокости проводить в жизнь до конца».
Население же мятежных уездов, не знавшее, естественно, о существовании этих грозных пунктов секретной «инструкции» Тухачевского и наивно полагавшее, что все самые крутые карательные меры с лихвой испробованы на нем еще осенью 1920 г., просто-напросто не поверило, что тамбовские власти теперь отважатся «проводить в жизнь», да еще «сурово и беспощадно», этот жутковатый приказ № 171.
Но полномочная комиссия не шутила, и вскоре с мест стали поступать донесения так называемых политпятерок, непосредственно руководивших проведением «чисток» уже по этому приказу. Приведем для примера два таких донесения:
«26 июня, при занятии с. Туголуново, особо организованной политпятеркой были взяты заложники и населению предложено немедленно выдать бандитов и оружие. По истечении двухчасового срока на глазах населения было расстреляно 5 заложников. Расстрел произвел на население сильнейшее впечатление, крестьянство приступило немедленно к выдаче бандитов и оружия. За 2 дня, 26 и 27 июня, явилось добровольно бандитов без оружия – 231, с оружием – 8, дезертиров – 99, выдано населением бандитов – 68, дезертиров – 88. При содействии населения была устроена засада, в которую попал и был убит известный бандитский главарь Богуславский».
«27 июня, по занятии дер. Остроуховка Васильевской волости, организованной пятеркой объявлено населению о сдаче оружия и выдаче бандитов, взято 30 заложников. В 19 часов за неисполнение приказа о сдаче оружия расстреляно 10 заложников. Расстрел произвел на граждан ошеломляющее впечатление. Все крестьяне в один голос заявили, что пойдут всем селом и представят все оружие: немедленно было выдано 5 бандитов. Операция продолжается. Крестьяне проявляют усердие в поисках оружия и бандитов».
Но отнюдь не все села, где «проводился в жизнь» приказ № 171, так быстро, то есть после расстрела первой же партии заложников, осознавали поистине жизненную необходимость встать на сторону советской власти. Так, например, в Борисоглебском уезде, в деревне Андриановка для этого «осознания» потребовался расстрел в два захода 16 заложников, а в соседней Кулябовке – даже трех партий заложников (23 человека).
Беспощадное выполнение приказа № 171 достигло-таки своей цели: местное население, начавшее выдавать скрывавшихся антоновцев, оказалось втянутым в борьбу с остатками разбитых повстанческих полков. Ибо те из крестьян, кто добровольно или под страхом расстрела взятых заложниками родственников принимал участие в выдаче мятежников-односельчан, а также те, кто добровольно или под принуждением брал себе домашнее имущество, скот и сельхозинвентарь сбежавших или высланных на Север семей несдавшихся антоновцев, были вынуждены теперь как-то защищать себя, свои дома и семьи от неизбежных попыток мести со стороны уцелевших и зверевших буквально на глазах мятежников.
Полномочная комиссия ВЦИК быстро учла это новое обстоятельство и, чтобы еще больше отдалить население от последних мятежников, издала 17 июня приказ № 178, в котором под страхом сурового наказания потребовало от населения создать отряды самообороны и не пускать антоновцев в свои села.
«В случае появления банд и налета их на населенные пункты, – говорилось в приказе № 178, – местное население обязано оказать сопротивление, уничтожая бандитов всеми возможными средствами и немедленно сообщая об их появлении в ближайшую войсковую часть или ревком. Неоказание сопротивления бандитам и несвоевременное сообщение о появлении таковых… будет рассматриваться как сообщничество с бандитами со всеми вытекающими отсюда последствиями».
И этот приказ Полномочной комиссии дал свои результаты. Например, в той же Кулябовке, где 4 июля за отказ выдать мятежников-односельчан расстреляли 23 заложника, созданный отряд самообороны уже 11 и 12 июля успешно отразил две попытки одного из антоновских полков войти в село.
Не бездействовали и красноармейские части. Во всех районах вслед за разгромом крупных отрядов мятежников тут же начинались планомерные войсковые операции по прочесыванию лесов, оврагов и прочих мест, где могли скрываться антоновцы. Правда, сначала эти операции давали крайне скудные результаты. Но по мере накопления опыта, а также с получением все более ощутимой помощи от местного населения дело заметно пошло на лад. К тому же операции по прочесыванию труднопроходимых лесов стали предваряться массированными артобстрелами по площадям и бомбардировками с воздуха.
В середине июня в целях быстрейшего «выкуривания» антоновцев из заболоченных лесов вдоль реки Вороны командование 6-го (Инжавинского) боевого участка (основной силой которого являлись курсанты 20 военных училищ самого различного профиля, в том числе и химического) предложило Тухачевскому применить против мятежников газы – единственный тогда еще вид химического оружия. Тухачевский согласился при условии: «Во всех операциях с применением удушливого газа надлежит провести исчерпывающие мероприятия по спасению находящегося в сфере действия газов скота».
