— Уже иду. — Он поднялся и подошел к боковому столику, на котором в ожидании стояли хрустальные графины и бокалы.
— Хелен? Кофе? Чай? — с улыбкой спросила Марго.
— Черный чай, пожалуйста. Я не пью кофе.
Хозяйка грациозно кивнула и склонилась над чайником. Эдвина с интересом наблюдала, как Хелен, крепко сжимая в руке чашку и блюдце тонкого фарфора и старательно не глядя на сидевших на диване женщин, неловко потопталась перед ней и отошла к креслу в углу.
Уютно потрескивал огонь, на нежно-розовых стенах плясали тени: идеальные декорации для Марго Белл, такой красивой в белом. Когда она наливала кипяток в чайник, прядь блестящих волос падала вперед — хорошо продуманный жест. Только вот атмосфера в комнате не казалась умиротворяющей. В голосе Марго слышалось с трудом сдерживаемое раздражение, в позе ощущалось напряжение, отражавшееся на каждом присутствующем, за исключением, быть может, этой маленькой Верити, которая выглядела совершенно невозмутимой и вполне безобидной. Впрочем, внешность порой обманчива, так что она вполне может представлять собой опасность, подумала Эдвина. Марго Белл определенно не та, кому можно доверять, и все ее смутные заверения на предмет появления здесь Верити весьма сомнительны.
Алистер принес Эдвине выпивку и снова вернулся к камину. Выглядел он бледным и измученным, и хоть улыбался, протягивая ей бокал, улыбка эта показалась ей наигранной, а пальцы, когда он коснулся ее, дрожали. Да что, черт возьми, здесь происходит?
— А дождь все льет, — заметила Джози, склонив голову набок и в очередной раз чихнув. — Похоже, зарядил надолго.
Она открыла сумочку, и в комнате сразу резко запахло эвкалиптом.
Пока Джози вытирала своим большим белым платком уже изрядно покрасневший нос, Марго, глядя в сторону, беспечно отозвалась:
— Ну разве это не утомительно?
Она постучала ногтями по чайнику и взглянула на часы. Словно по сигналу, за дверью послышался шорох, и в комнату проскользнула Белинда. С нервной улыбкой на лице она бормотала извинения, теребила ворот платья и смотрела на кого угодно, только не на Марго. В полном отчаянии осмотревшись в поисках свободного кресла, Белинда метнулась к дивану и втиснулась между Джози и Берди как раз в тот момент, когда Марго завела свою обычную скороговорку голосом, резким от раздражения:
— …не стесняйтесь, милая. Чаю? Кофе или?..
Ее спич прервала открывшаяся дверь. На этот раз в комнату скользнул Уильям, напряженный, с остекленевшими глазами. Вероятно, Марго не ожидала его увидеть, потому что губы ее поджались, а между бровями залегла небольшая морщинка, когда она вновь повернулась к чайнику и отрывисто повторила:
— Белинда? Могу я предложить вам чашку чаю? День для всех нас выдался довольно утомительным, так что если вы…
— О… нет… или… ну, если все пьют… — Белинда посмотрела на нее испуганными глазами.
Эдвина заметила, как Джози, склонив голову набок, с легким насмешливым презрением вытянула нижнюю губу, а вот Верити, напротив, выглядела очень заинтересованной.
— Я порвала бусы, — пролепетала Белинда, снова собрав в кулачок ворот платья и затравленно оглядевшись. — Простите, если задержала, я…
Марго протянула ей наполненную до краев чашку и коротко спросила:
— Сахар?
— О да, пожалуйста… три кусочка. Нет, два!
Марго вскинула брови, добавила два куска сахару в уже полную чашку и, усмехнувшись, принялась ждать с вытянутой рукой. „Вот сука!“ — подумала Эдвина.
С побагровевшим лицом Белинда неуклюже встала со своего места, суетливо взяла чашку и пошла назад, к дивану. Руки ее при этом безудержно тряслись, и с каждым шагом чай выплескивался на блюдце. Она, похоже, пребывала в полном отчаянии. „Сейчас прольет все“, — подумала Эдвина и поняла, что непроизвольно подалась вперед, страшась этого момента.
Со своего места у двери Уильям сделал неуверенный шаг вперед, озабоченно наморщив лоб, но Алистер его опередил. Метнув холодный взгляд в сторону Марго, он забрал у Белинды чашку и проводил несчастную к ее месту.
— Ничего страшного, — произнес Алистер легко, улыбнувшись ей и кивнув на чашку, которая едва не плавала в бледно-коричневой луже. — Просто она была переполнена, правда? Хотите, я принесу вам другую?
— Нет, я… я больше не хочу чая. Спасибо, — прошептала Белинда.
Алистер ободряюще улыбнулся ей и отнес чашку к столику прямо перед Марго, где и оставил.
Марго аж побелела от бешенства. Берди сидела как вкопанная и чувствовала, как рядом дрожит Белинда. Ничего удивительного: она очень уязвима, беззащитна и явно выведена из душевного равновесия. В общем, тот самый тип, который пробуждает все самое худшее в натурах вроде Марго Белл. Интересно, однако, что эта ее уязвимость вызвала к жизни инстинкт защитника в обоих мужчинах, несмотря на то что Алистер определенно не интересуется женщинами в общепринятом смысле, а Уильям вопреки своей красоте и сам по какой-то причине представляет собой комок нервов.
А Марго это очень не понравилось, сразу видно: вероятно, потому, что она сама привыкла всегда быть в центре мужского внимания. И, надо полагать, ей не нравится, когда ей отводят роль монстра, хотя ведет она себя соответствующе.
Глава 5
Марго, словно прочитав мысли Верити, коротко вздохнула, вздернула подбородок и, сочувственно улыбнувшись, обратилась ко всем:
— Сегодня был очень непростой день.
По ее глазам было видно, что таким образом она решила оправдать свой поступок.
— А как вы себя чувствуете, милая Верити? Завтра утром мы подберем вам одежду.
Поскольку Марго уже поговорила с ней обо всем этом у нее в комнате, Берди подумала, что это всего лишь попытка сменить тон общей беседы. Если так, то на сей раз она охотно ее поддержит.
— Мне гораздо лучше, спасибо, — улыбнулась любезно Верити. — Я отделалась несколькими синяками и, вероятно, завтра еще буду чувствовать себя не вполне в норме, но мне удалось высохнуть и согреться, и это чудесно. К тому же муж миссис Хиндер нашел мой саквояж, так что я смогла воспользоваться запасными очками. Одежда и вещи особого значения не имеют, а вот без очков мне было бы совсем плохо: я почти ничего не вижу.
— Должно быть, вы очень испугались, — произнесла Эдвина, явно желая поддержать беседу. — Вы хорошо плаваете, Верити?
— Ой нет, хотя тут особенного умения и не требовалось, — ответила Берди, снова ощутив, как свело желудок при воспоминании о бурлящей воде, смыкавшейся над головой, и водорослях, опутавших руки и ноги. — Речка не такая уж и глубокая, просто течение очень сильное, да еще сучья, обломки досок и всякий мусор. Тут нужно было поскорее выбраться наружу, пока не унесло потоком.
Берди невольно передернулась, и остальные женщины вдруг оживились и посмотрели на нее так, словно только сейчас поняли, что все могло кончиться трагедией, а не легкими неприятностями.
