— Неплохая группа, мисс Белл. У Эдвины чудесная кожа. Та невысокая смуглая леди — Белинда, верно?.. Да, бедняжке ужасно не повезло с мужем: она мне рассказала…
— Да, только, пожалуйста, не здесь и не сейчас! — Марго вздернула подбородок и улыбнулась: коротко, но предостерегающе, так что идеальный цвет лица Анжелы внезапно сменился на ярко-розовый.
— Ой, извините! — прошептала она растерянно и окинула виноватым взглядом гостей: не услышал ли ее кто-нибудь случайно.
Конрад насмешливо вскинул бровь и лениво протянул:
— Белинда поведала об этом всем, кто был готов выслушать. Такие особы выплескивают свои проблемы на любого встречного. Какая гадость! Неудивительно, что ее бросил муж.
— Конрад, ты ужасен! — прошептала Анжела, вцепившись в его рукав, и бросила на Марго восхищенно-шокированный взгляд.
Но Марго лишь улыбнулась и сделала глоток шампанского, с удовольствием ощущая, как рядом кипит от негодования Алистер. До чего же он ненавидит вульгарность!
Конрад оттолкнулся от камина и, лениво потянувшись, заметил:
— У той высокой, Хелен, есть все, что нужно. Однако очень странная леди.
Анжелу аж передернуло.
— Да уж… Это еще мягко сказано. Я попыталась с ней поговорить: ну, проявить дружелюбие, — но она мне что-то буркнула в ответ и так посмотрела… У меня от нее мурашки бегут.
Губы Конрада изогнулись в усмешке, но сказать он ничего не успел: словно тень в дверь проскользнул Уильям, пересек комнату и присоединился к ним. Марго удивленно вскинула брови. Он пробормотал извинения, и Алистер отрывисто бросил:
— Хорошо. Теперь мы все здесь, так что можно начинать. Марго, допивай шампанское — и вперед. Пора уже и пообедать.
Марго кивнула, передала ему бокал и с улыбкой повернулась к собравшимся. Уже с первых фраз своей привычной приветственной речи она почувствовала, что-то не так. Когда Марго переступила порог гостиной, атмосфера показалась ей теплой и приветливой, как обычно, но сейчас по рукам почему-то ползли мурашки. Собственный голос ей показался каким-то фальшивым и ломким на фоне ненавязчивой музыки и зловещих раскатов грома, которые становились все громче. Лица, обращенные к ней, выглядели странными, будто свет пожелтел, а тени сделались глубже, превратив их в маски. Вот настороженная сообразительность Эдвины; вымученная живость толстушки Белинды; самодовольная ординарность красноносой жизнерадостной Джози; суровая красота Хелен. Рядом с ней стоят Анжела, Конрад, Уильям и Алистер, очевидно, тоже открыли свои истинные лица, как и она сама. Марго тряхнула головой, словно хотела избавиться от наваждения. Да что это с ней такое? И почему все это так ее нервирует?
Потому что маски не разоблачают, а напротив, скрывают.
За окном тополя сгибались под усилившимися порывами ветра, гремел гром, полыхала молния, и, наконец, тучи разразились ливнем.
Глава 2
Верити Бердвуд еле ползла на своем видавшем виды автомобиле по раскисшей от проливного дождя дороге и молилась, чтобы не случилось никаких инцидентов. Баллончик для омывания, так выручивший ее в прошлый раз, был почти пуст, а она не имела ни малейшего желания застрять здесь, в этой чертовой глуши, среди луж, больше похожих на моря, и сгибавшихся до земли от ветра деревьев. Последний отрезок дороги до реки и автомобильного парома уже был испытанием — попробуй преодолеть на этой развалюхе ту еле заметную в кустах, крутую, узкую, извилистую тропку, да еще в такой дождь. Но на другом берегу быстро прибывавшей реки дорога оказалась еще хуже. Даже воздух был здесь другим, словно цивилизация осталась на том, дальнем берегу вместе с магазинами, телефонными будками и подпрыгивавшими на воде лодками, что выстроились в ровный ряд у причала.
Возможно, кто-то и нашел бы эту ситуацию романтической, только не Берди. Согнувшись над рулем, она упрямо подпевала участникам вечернего воскресного концерта, вглядываясь сквозь толстые стекла очков в небольшой участок блестящей мокрой дороги, что выхватывали ее фары, и в ней зарождалась паника. С точки зрения Берди, место, где нет возможности найти круглосуточно открытую кофейню в пяти минутах ходьбы, вызывает лишь уныние.
Музыка не помогала. Выключив радио, она посмотрела на часы на приборной доске: 20:45… Проклятие, так она и на ужин опоздает! Берди умирала с голоду, а из рассказов про этот Дипден ей было известно, что кухня превосходная.
— Две недели в Дипдене! — узнав о цели командировки Берди, простонала Кейт, ее подруга. — Две недели абсолютной роскоши, вокруг божественные пейзажи, да за это тебе еще и заплатят! Боже мой, и ты еще жалуешься! И тебе, наверное, еще и бесплатно поменяют имидж? Берди, как тебе повезло! Я бы многое отдала, лишь бы…
Тут, будто споткнувшись, Кейт замолчала, а потом захохотала, увидев отвращение на лице подруги — бледном, с мелкими чертами, маленькими глазками под большими очками.
— О, Берди! — отсмеявшись, продолжила Кейт. — Не сопротивляйся! Похоже, ты просто не читала материалы по Дипдену. Ты вообще понимаешь, что такой шанс: наконец-то выйти бабочкой из куколки и обрести настоящую красоту — выпадает не каждой? Да ты должна сиять от счастья!
— Кейт, я отправляюсь на эту абсурдную фабрику красоты работать. Мне предстоит накропать историю, чтобы потом из нее можно было сделать телепередачу. Кому-то показалось это интересным. Что касается меня самой, то зимняя равнина, да еще под угрозой затопления, не соответствует моему представлению о божественных пейзажах. Я тоже немало бы отдала, лишь бы не оказаться там. И, к твоему сведению, я не считаю себя гусеницей в коконе, что бы там Марго Белл себе ни думала.
Берди убежденно кивнула в такт своим мыслям. Она высказала все это Кейт. Как и то, что она уже ненавидит грядущие две недели. Она терпеть не могла, когда ее обхаживают и опекают, относятся к ней покровительственно. Она будет чувствовать себя как выброшенная на берег рыба, испытывать отвращение и раздражение, потому что эта среда ей чужда.
Машина медленно тащилась сквозь дождь, и так же неспешно текли мысли Берди. С горечью она думала, что ей будет чертовски скучно, как бы ни сложились обстоятельства.
Потом она вспомнит об этом и поймет, что все вело к одному — показать ей, что ни в чем в этой жизни нельзя быть уверенным. Шутка как раз в ее духе, но времени, прежде чем она сможет над ней посмеяться, пройдет немало.
Джози соскребла остатки карамельного соуса с тарелки и облизав ложку, объявила всем за столом:
— Наелась до отвала! Какое счастье! А я-то думала, что мы тут будем сидеть на кроличьей еде.
Похлопав себя по животу, круглому под натянувшимся до отказа лаймово-зеленым джерси, она фамильярно ткнула локтем свою соседку, пухленькую Белинду. Та аж подскочила, хихикнула и закатила глаза.
— Ой нет, то есть я вообще об этом не думала. — Белинда всплеснула маленькими ручками, кинула взгляд на Анжелу и мрачного Уильяма, сидевших на другом конце стола, и скорчила гримасу. — Честно говоря, я просто боялась до смерти.
