Она опустила голову обратно на подушку, и в этот момент снова раздался звонок. И тут она поняла, что это был не сон.
Кто-то звонил ей в дверь в два часа ночи.
Она снова села и прислушалась к своему собственному лихорадочному дыханию в угнетающей тишине, последовавшей за этим резким звонком.
"Это совершенно безопасно, — подумала она, — я и не обязана открывать".
Ничего хорошего это означать не могло. Даже торговцы вразнос не звонят в это время. Тот, кто внезапно будит людей среди ночи, либо имеет злые помыслы, либо попал в тяжелую ситуацию. И пожалуй, последнее было более вероятным. Взломщик, грабитель или убийца ведь не станет звонить?
Она включила свет и наклонилась над своим спящим мужем. Тот вообще ничего не мог слышать, потому что заткнул уши "Оропаксом"
[1]. Фред был столь чувствителен к звукам, что даже шорох ветра в деревьях перед спальней уже тревожил его. Или скрип половицы, или завядший листок от комнатных растений, что оторвался и скользнул на пол… От всего этого Фред просыпался, и это являлось для него самой большой неприятностью. То, что он вынужден был проснуться, когда уже решил спать, приводило его в неимоверную ярость, и это портило ему настроение на несколько дней. Поэтому в один прекрасный день он начал применять "Оропакс". А его жена с облегчением вздохнула.
Из-за этого она теперь медлила, не решаясь будить мужа. Он мог так рассердиться на нее, что потом перестал бы разговаривать с ней почти на целую неделю. По крайней мере, так будет в том случае, если позже он посчитает, что вырывать его из сна не требовалось. Но если выяснится, что лучше было бы все же разбудить его, а она этого не сделала, ее ожидает тот же исход. Она была уже сорок три года замужем за этим мужчиной, и вся ее жизнь с ним состояла, по большей части, из таких моментов: разрываться между двумя возможностями, нервно взвешивая, какой путь окажется правильным, и всегда придерживаться наиглавнейшего правила — не провоцировать его ярость. Жизнь с ним была очень и очень непростой.
Звонок раздался в третий раз; теперь он был более длинным, требовательным и настойчивым. Это происшествие не могло обойтись без жертв с ее стороны, и она потрясла мужа за плечи.
— Фред! — прошептала женщина, хотя он не мог ее услышать. — Просыпайся! Пожалуйста, просыпайся! Кто-то у двери в дом!
Фред, ворча, неохотно повернулся на бок, а затем неожиданно и молниеносно полностью пробудился и, выпрямившись, сел в постели. И уставился на свою жену.
— Что, черт побери… — начал он.
— Кто-то у двери!
Фред мог видеть только движение ее губ. Он неохотно выдернул свои затычки из ушей.
— Что случилось? Как ты смеешь будить меня?
— Кто-то звонит в дверь. Уже в третий раз.
Муж все еще таращился на нее, словно она была ненормальной.
— Что это значит? Кто-то звонит в дверь? В это время?
— Я тоже обеспокоена. — Она надеялась, что звонок раздастся снова, потому что заметила, что Фред ей не верит, но пока все было тихо.
— Тебе приснилось. И из-за какого-то дурацкого сна ты считаешь, что должна разбудить меня? — Глаза мужчины зло сверкнули; его белые волосы на голове торчали во все стороны.
"Ворчливый старик в дурном настроении, — подумала она, — уже давно мне несимпатичный. Может быть, я проживу еще двадцать лет. Если он не помрет раньше меня, то получится, что я прожила с ним шестьдесят три года. Шестьдесят три!"
Эта мысль вдруг так огорчила ее, что ей захотелось плакать.
— Грета, если ты еще раз… — начал Фред в полной ярости, но в этот момент в дверь вновь позвонили, и на этот раз еще дольше и непрерывнее, чем прежде.
— Видишь! — воскликнула женщина почти с триумфом. — Кто-то у двери!
— Действительно, — озадаченно произнес ее муж. — Но сейчас… сейчас два часа ночи!
— Я знаю. Но взломщик…
— …едва ли станет звонить в дверь. Хотя теоретически это был бы его единственный шанс попасть к нам в дом!
Это действительно было так. Четыре года назад, когда они купили этот дом и въехали в него, Фред приложил много стараний и времени, чтобы превратить его в крепость. Это был их приют в старости, как он его называл. Спокойный район на окраине Мюнхена — скорее зажиточный квартал. Раньше они тоже жили в Мюнхене, правда, совсем в другом конце, но тоже в так называемом приличном районе. Однако тогда они были моложе. С возрастом у Фреда появилась настоящая паранойя в отношении взломщиков, так что со временем на всех окнах первого этажа появились решетки, а на жалюзи во всем доме были замки с предохранителями. И конечно же, на крыше была установлена сигнализация.
— Может быть, нам просто проигнорировать звонки? — предложила Грета.
— Проигнорировать кого-то, кто преднамеренно будит нас? — Фред спустил ноги на пол. Для своего возраста он был еще довольно гибким и двигался более-менее легко. Правда, в последнее время очень сильно похудел; его пижама в черно-синюю полоску болталась на нем, как пустой мешок. — Я позвоню в полицию!
— Но ты не можешь этого сделать! Может быть, это кто-то из соседей, кому нужна помощь! Или это… — Женщина не договорила.
Ее супруг знал, кого она имела в виду.
— Почему он должен прийти к нам в случае чего? Он уже целую вечность не показывался, — возразил Фред.
— Тем не менее это может быть он. Нам следует… — По-хорошему говоря, Грета пребывала в совершенной нерешительности: эта задача была ей не по плечу. — Нам нужно что-то делать!
— Я же говорю! Вызвать полицию!
— А если окажется, что это действительно только… он?
"Почему у меня всегда такой страх, — подумала она, — даже просто имя его назвать в присутствии Фреда?"
Мужчине надоела вся эта суета.
— Я вначале просто гляну, — сказал он решительно и покинул комнату.
Его жена слышала шаги на лестнице, а затем до нее донесся голос — муж был уже внизу, в прихожей.
— Хэлло? Да кто там?
Позже, когда у нее уже не было возможности поговорить об этом с Фредом и когда она поняла, что ей предстоит прожить не двадцать лет, а лишь часы или в лучшем случае дни, она спросила себя: какой же ответ получил ее муж с той стороны двери, что он так быстро и с готовностью распахнул ее? Она слышала, как были открыты различные предохранительные запоры, а потом до нее донесся глухой удар, который она не смогла объяснить себе, но который заставил ее насторожиться. На руках у нее торчком поднялись мелкие волосики. Сердце не переставало бешено колотиться.
— Фред? — испуганно позвала она.
Что-то внизу с грохотом упало на пол. А затем Грета услышала голос мужа:
