Единственное, чего ей хотелось, — это чтобы тот человек перестал ей писать. Правда, она предчувствовала, что страх не покинет ее даже в том случае, если письма перестанут приходить. Если она и успокоится, то ненадолго. Ведь этот тип все равно находится где-то там, на улице… И она уже не сможет делать вид, что его никогда не было…
Вейлер поставила открытку с видом Мальдивов перед доской для ключей в прихожей. Теплая, солнечная картинка… Агнете хорошо, она так далеко! Но она, конечно же, должна вернуться — и тоже не сможет надолго укрыться от своего страха.
Клара решила вечером еще раз поговорить обо всем этом с Бертом. Естественно, он знал об этих письмах, но назвал их чьей-то глупой выходкой.
— Кто-то позволил себе пошутить, рассылая подобную чушь, — сказал он, — но тебе не следует воспринимать это всерьез, дорогая. Лающие собаки не кусаются.
"Изменит ли он свое мнение, если узнает, что и Агнета?.."
Клара уже могла представить себе, что он скажет: "Мы ведь еще ничего не знаем! Твоя фантазия опять тебя одолела. Пусть Агнета сначала вернется, тогда мы узнаем больше…"
Женщина вздохнула. Внутренний голос подсказывал ей, что она вовсе не жертва своей фантазии, что совершенно точно и правильно все поняла. Но ей станет легче, когда она услышит спокойный голос Берта и позволит ему — хотя бы на короткое время — внушить себе, что все это безобидно и неважно.
А сейчас она приглядит за Мари. И займется домашними делами. Потом надо сделать покупки и приготовить что-нибудь вкусненькое для себя и Берта на вечер.
Кем бы ни был тот автор писем, она не допустит, чтобы он разрушил ее маленький счастливый мир.
Пятница, 23 июля
1
Ноги у Инги все еще болели, но с тех пор, как она стала применять мазь, которую ей прописал врач, и менять повязки, все и в самом деле улучшилось. Она могла надевать только открытые сандалии — точнее, весь день носила только сланцы, — но при столь жаркой погоде это в любом случае более целесообразно. Ей было еще трудновато ходить, она хромала, и больше всего беспокоило ее при этом то обстоятельство, что ей приходилось сидеть в этой райской местности — а она не могла заняться ничем, что доставило бы ей удовольствие. Ей нельзя было плавать, она не могла пойти гулять или отправиться на пробежку по лесу в ранние утренние часы. Инга сидела, намертво прикованная к одному месту, и это наполняло ее всевозрастающим нетерпением и раздражением. Поэтому она с восторгом отреагировала на сообщение Мариуса о том, что Ребекка позволила им взять ее парусную яхту, чтобы прокатиться на ней.
В принципе, их отпуск складывался намного лучше, чем опасалась Инга. Вместо того чтобы сидеть в переполненном кемпинге, они нашли сказочное место вдали от толпы людей и при этом наслаждались видом скал и моря, более красивым, чем на открытках. Инга была уверена, что могла бы пробраться через скалы вниз, в бухту, и купаться там, если б ей не мешали пораненные ноги. Почти несбыточная мечта — в июле найти на Средиземном море такое местечко.
"Еще два-три дня, — оптимистично подумала она, — и все заживет. Я буду носиться здесь, как маленький олененок. Меня ждет огромное удовольствие!"
Она стояла на деревянном причальном мостике посреди мерцающих солнечных лучей и наблюдала за Мариусом и Максимилианом, которые готовили к старту "Либель".
Кемпер привез их обоих в порт, а теперь даже еще и помогал им с яхтой.
В прошлую ночь бесновался мистраль, этот дикий, овеянный легендами шторм, который с грохотом проносится вниз по долине Лё-Рон и с бушующей силой бросается в море. Инга волновалась за палатку, которую ветер снова и снова грозился вырвать из креплений, но они с Мариусом находились под прикрытием деревьев и сохранили свою крышу над головой. А теперь, утром, стояла полнейшая тишина; небо было высоким, голубым и неподвижным, а воздух сделался немного более прохладным и будоражающе ясным. Казалось, что весь мир очистился.
"Как трогательно заботится о нас Максимилиан!" — подумала Инга. Но тут же, следуя некоему инстинкту, предположила, что, через свою заботу о молодой незнакомой парочке, он также пытался стать ближе к Ребекке. Мариус и Инга давали ему возможность ежедневно приезжать наверх, в ее уединенное местечко, при этом заглянув в дверь к своей давней подруге. Иначе ему это никак не удалось бы — Инга явственно чувствовала это, — поскольку Ребекка полностью уединилась в своем доме. Возможно, уже ни один человек не сможет войти с ней в контакт…
Волосы все время падали Инге на лицо; в конце концов она достала из кармана брюк резинку для волос и завязала сзади хвосик. Мариус как раз занимался навигатором, который он за день до этого прикрепил к тонкому проводу, натянутому между носовой частью лодки и мачтой.
— Вы действительно знаете толк в этом деле, — одобрительно произнес Максимилиан. — Вы просто играючи справляетесь со всем. Хотя судно для вас совсем чужое.
— Я же уже говорил вам, что с детства все свои каникулы проводил на парусниках, — ответил Мариус, не отвлекаясь от своей работы.
Кемпер сложил большой парус на мачте и крепко обвязал его.
— Так, — сказал он, — а теперь нам нужно посмотреть, как там наш двигатель. Судно уже долго стояло на месте. Я надеюсь, что аккумулятор не сел… — Он взглянул на Ингу. — А вы? Вы такой же профессионал в данной области?
Та, смеясь, покачала головой.
— Я много плавала с Мариусом на парусниках, поэтому немного разбираюсь. Но меня вовсе нельзя назвать профессионалом.
— Она на самом деле хорошо с этим управляется, — возразил ее муж, — и гораздо лучше, чем утверждает сейчас.
— Если это так, то только благодаря тому, что ты хороший учитель, — ответила Инга с теплотой в голосе, и они с Мариусом обменялись взглядом, полным близости и нежности.
— Вы хотите отправиться на паруснике сегодня? — спросил по-французски кто-то позади Инги, и она с удивлением обернулась. Сильно загоревший мужчина, который незаметно подошел к ним, был ей незнаком, но Максимилиан тут же вмешался.
— Здравствуй, Альберт. Инга, это начальник порта. Альберт, Инга — жена Мариуса, с которым вы вчера познакомились. Эти двое хотят сегодня испытать судно.
Альберт сморщил лицо и внимательно посмотрел на небо.
— Мистраль еще вернется, — отметил он.
— Еще раз сегодня? — спросила Инга. — Но все кажется таким спокойным…
— Он вернется, — твердо произнес Альберт, — где-то сегодня после обеда.
— Какие-то проблемы? — спросил Максимилиан. Он как раз попытался завести мотор, но безуспешно.
Начальник порта показал в сторону гор. Инга ничего не смогла там увидеть — только то, что небо было просто неземной голубизны и светилось, но мужчинам, казалось, раскрылись таинственные признаки, потому что Кемпер кивнул.
— Это мистраль. Он еще не ушел от нас.
