Вечером Томас нежно обнял Марию, когда они, жутко уставшие и объевшиеся, пришли с веселого, несмотря ни на что, ужина, и, скинув верхнюю одежду, свалились на широкую кровать, приготовившись к долгожданному сну в своей временной опочивальне. Они оба до сих пор чувствовали себя весьма неуютно в этом обширном чуждом помещении, сплошь отделанном красным деревом, начиная с потолка и заканчивая канделябрами на столиках и рамами окон, смотрящими своими резными ставнями на тихий внутренний сад с успокаивающим журчанием фонтанов. Возможно, этот осязаемый дискомфорт отражался на их отношениях, так как только тут они и общались. Утопая в бесконечных заботах целого королевства, супруги все реже видели друг друга, что не могло их самих не беспокоить. Молодой паре лишь оставалось надеяться, что возникшая между ними отчужденность и напряженность сразу закончатся, как только многострадальный Парфагон будет спасен.
– Мария, ты должна немножко вернуться в реальность.
– Что ты имеешь в виду, любимый?
– Ты слышала, что через два дня, ну три, мутанты нас окружат?
– Конечно! Это ужасно.
– Тогда зачем ты сегодня спрашивала Питера о том, где взять рабочих и двести золотых для постройки фонтана?
– Томас, это не какой-то там фонтан, а самый большой и с мраморными статуями, изображающими нас с тобой. Люди во время осады будут пить оттуда воду.
– Ты хочешь его сейчас строить?
– Ну, да. А этот змей тебе все докладывает?
– Мы без него вообще бы ничего не сделали. Не думаю, что тебе стоит так называть Питера. Я ему верю.
Вдруг раздался нервный, но тихий стук в деревянную дверь. Потом еще один. Затем она медленно приоткрылась и в ней показалась испуганная голова одного из бравых рыцарей личной охраны:
– Срочно, Ваше величество, – прошептал он.
– Что такое?
– На минуту, – продолжал шептать рыцарь, думая, что строгая королева спит. – Срочно.
– Ну, что там?
– Питер Капица, Ваше величество.
– Ну вот! – взбесилась подпрыгнувшая на кровати Мария, отчего бесстрашный боец мгновенно испарился за дверью. – Теперь мы еще и спать втроем будем? Полное доверие!
– Прекрати.
– А что? Ты его когда-нибудь видел с женщиной? Хоть с одной?
Томас уже не слышал свою озлобленную жену, по привычке предполагая, что послушный генерал Альберт устроил очередной неожиданный сюрприз. Быстро накинув халат с витиеватым орнаментом из золотых ниток, он немедленно вышел за дверь, где в тихом коридоре нервно ожидал бледный Калица с растрепанными длинными волосами и в помятом балахоне, что было удивительно само по себе, учитывая его возведенную в высшую степень аккуратность. Вокруг него возвышалась толпа высоких рыцарей охраны, по напряженным лицам которых скакали отраженные от отполированных доспехов блики светильников на стенах.
– Вот, – Калица сунул в руки удивленного короля маленькую бумажку с рукописным текстом. – По всему городу. Везде! Тысячи. Завтра все пропадет. Все!
Томас никогда не видел бессменного канцлера Парфагона в таком отчаянном состоянии. Это ничего хорошего не предвещало и потому, приготовившись к самому худшему, он внимательно прочитал:
«Мир в наших руках, Парфагон!
Беспощадная война началась к совершеннолетию ведьмы Элизабет, до сих пор охраняемой в восточной башне замка короля. Мир вернется на Селецию, как только она перестанет дышать. Мутанты на подступах к городу. Жизнь ведьмы или жизнь наших детей!
Мир в наших руках, Парфагон!»
Дважды прочитав текст, Томас облегченно вздохнул. По растрепанному виду канцлера он изначально решил, что злобные мутанты уже проникли внутрь Стены и отныне нет шансов на спасение ситуации, но все оказалось значительно проще.
– Завтра, Ваше величество, – все равно дрожал Калица с искривленной гримасой на лице, – завтра отчаянный и испуганный народ придет сюда. Они ее разорвут!
– Что ж, кому-то понравились наши методы. Мы даже знаем, кому. Но как? Мейсер в городе?
– Забудьте! Нам нужно что-то быстро придумать прямо сейчас. Но я не знаю, с чего начать… Я никогда в жизни не был в такой тяжелой ситуации. Элизабет должна быть спасена в любом случае! – тараторил канцлер. – Теперь и мутантам, и горожанам нужна только она! Как мы этому будем противостоять?
– Что Вы так трясетесь из-за нее? Может, ничего не будет.
– В городе уже локальные бунты! А ведь еще все спят. Я отправил людей собирать листовки и усмирять народ, но ничего не соображающая толпа завтра снова снесет этот замок. Они ее разорвут на части!
Так получилось, что Томас половину предшествующего дня напряженно размышлял о том, смог бы он казнить невинную Элизабет, если бы это безусловно гарантировало мир? Вероятно, смог бы, но ему были нужны внятные объяснения такой бредовой ситуации. Может, она, правда, ведьма? Истребление населения началось действительно незадолго до ее совершеннолетия. Как это может быть связано? Или это просто клевета для глупого люда, обожающего бессмысленные привязки к датам и событиям?
Также молодой король думал и о другом. Обходя древнюю Стену по всему ее периметру, он вдруг поймал себя на неприятной мысли, что все еще может продолжать играть по чужим правилам и что все как-то подозрительно шаблонно происходит во всей его жизни и взаимоотношениях Парфагона с Арогдором. Будто некто тщательно нарисовал одни и те же схемы в головах каждого. Будто не существует других вариантов жизни и реакции на постоянно повторяющиеся события. Посмотрев еще раз на трясущиеся руки Калицы, зло улыбнувшийся Томас неожиданно для всех направился в соседнюю гостевую комнату кузнеца Макса Ланка.
* * *
С первыми лучами рассвета из грохочущих Северных ворот показались две дюжины бодрых рыцарей на отборных жеребцах, фыркающих бурлящими облаками пара в морозном утреннем воздухе. Впереди них на мощном бронированном челоконе с ирокезом ехал облаченный в позолоченные доспехи отважный Томас Первый. Перед ним сидела восторженная дочь бывшего короля, плотно укутанная в теплые меха. На первый взгляд воины ничем примечательным не отличались от обычных товарищей, однако почти у половины из них красовались стальные перчатки турнирных доспехов, плотно сидящие на левой руке вплоть до локтя. В них были надежно вмонтированы вытянутые бластеры, придавшие практически полную неуязвимость модифицированным рыцарям. Для смертоносного и сжигающего все на своем пути выстрела им нужно было лишь направить руку в нужную сторону и сжать пальцы в определенной комбинации.
– Томас, давай сбежим? – тихо спросила белокурая и худая Элизабет. – Уйдем, убежим от этих глупых людей!
– Куда?
– Куда-нибудь. Где спокойно и никого нет. И чтобы красиво было!
– Сиди и молчи.
– Тогда куда мы?
– Я – в Арогдор. А ты переждешь там, где тебя никто не найдет.
