– А ждать, когда они опять пройдутся по всем нашим городам – это не смерть?
– Парфагон не тронут, Томас, – многозначительно сказал Ричард, откинувшись на высокую спинку стула. – Я помню твое происхождение, но ты должен понимать, что для нас главное.
– Вчера – Ярта, а завтра – столица.
– Даже не думай, приятель. Нильс не простит мне этого.
– Он в курсе, и у тебя есть человек, который готов на все!
– Туда добраться живым – это уже испытание похуже Ярты.
– Я могу узнать, что там произошло, что изменило их тактику. Не это ли тебя интересует больше всего?
– Эх, – Ричард осторожно приподнялся и, выйдя из-за стола и подойдя к окну, стал задумчиво изучать королевский замок. – Хорошо.
– Ура! – прервал его вскочивший Томас.
– Но есть условие.
– Что пожелаешь!
– Я разрешу, если ты найдешь еще одного такого же сумасшедшего напарника. Один ты туда не пойдешь.
– Считай, все решено!
– Ну и продуманную деревенщину спасли на голову свою.
Довольный Томас обнял на эмоциях своего старшего товарища и быстро убежал прочь. Ему предстояла долгая дорога за единственным человеком, который мог согласиться на такой безрассудный поступок, причем с большим удовольствием и энтузиазмом.
Новоиспеченный рыцарь Ален Оспе, вымахавший в массивного и высокого жгучего брюнета с красивыми черными глазами, проходил смертельно скучную практику в одном из наиболее спокойных гарнизонов Башни совершенства, в отличие от сразу же попавшего в кровавую передрягу, более удачливого друга. Укрепление прикрывало северо-западные подступы к драгоценному Парфагону, находясь в двух днях пути от него. Его гарнизон вступал в бой, что случалось крайне редко, лишь в случае прорыва мутантами обороны более северных Башни причастности или Башни признания, находящихся под непрерывным давлением врага.
Преодолев порядка семидесяти миль на едва подлечившемся Векторе, пред взором Томаса предстала та самая Башня совершенства. Сужающееся к верху сооружение, высотой не меньше пятиэтажного здания, было похоже на наполовину вкопанную в землю широкую каменную бочку, и стояло посреди холма, вокруг которого были тщательно выкорчеваны все до единого деревья. Стены Башни у основания имели семифутовую толщину, но к верху постепенно сужались до трех футов. Узкие бойницы начинались лишь с половины высоты строения, а на самом верху находилась под открытым небом просторная смотровая площадка, с которой было удобно наблюдать на многие мили вокруг и вести прицельную стрельбу по приближающемуся противнику.
Усиленный гарнизон состоял из целой сотни не самых опытных, но все равно прожорливых рыцарей и пары дюжин обслуживающего люда. Именно поэтому требовалось достаточно вместительное и одновременно надежное укрепление в таком важном для безопасности королевства месте. Для содержания позиции, эффективность которой всегда вызывала справедливые споры, требовалось огромное количество сытного провианта и качественного сена для лошадей. Доставкой всего этого занимались специальные обозы, которые курсировали между крупными населенными пунктами и всеми шестью Башнями.
Скучающий от тоскливого безделья и замученный бесконечной бессмысленной муштрой, как это часто бывает в тыловых частях армии, Ален сразу же согласился на предложение совершить безумное путешествие на вершину жуткого вулкана, в кишащий мутантами Арогдор. По его мнению, это было точно лучше, чем страдальческая смерть от бесконечных построений и пошлых шуток скучающих без доступных дам рыцарей. Ради интереса Томас даже попробовал переубедить Алена, во всех подробностях красочно рассказав, что произошло с предыдущими агентами и какие сложности могут ждать их на пути к кратеру. Однако, чем красочнее он описывал возможные нестерпимые мучения, тем у безбашенного друга все ярче загорались глаза. Не на того напал!
Таким образом, заполучив безрассудного напарника и окончательное разрешение от Ричарда, вернувшийся в столицу Томас наконец решился на самое сложное: посвятить в свои планы Марию. Он выбрал для этого вторую половину солнечного воскресенья и пригласил ее прогуляться по всегда оживленной Аллее героев, простирающейся ровной линией от могущественных Северных ворот до широкой площади у королевского замка.
Среди пышных каштанов по обе стороны широкой дороги, среди гудящего галдежа тысяч голосов, звонкого смеха, радостных возгласов, а также мелодичной музыки и жалостливых завываний уличных артистов, царила беззаботная праздничная атмосфера выходного дня. Каждые сто футов стояли благоухающие своими товарами лавки со сладостями, орехами и сырами, а также сновали бесчисленные торговцы цветами, яблоками и, конечно, прошлогодними жареными каштанами, которые в сыром виде по осени будут валяться прямо под ногами. Оставленные без присмотра, сходящие с ума дети с визгом носились по сторонам, так и норовя сбить с ног, а маленькие карманные собачки лаяли на многочисленных прохожих из рук одетых в лучшие боевые наряды, на все готовых дам, целыми когортами вышедших на коварную охоту за несчастными рыцарями. Все эти барышни с нескрываемой злой завистью смотрели на красивую пару в ярко-синем камзоле и бледно-розовом платье с пышными волнистыми плечами, а также длинным подолом, элегантно волочащимся по брусчатке.
Но молодым людям было не до тщеславия:
– Ты же обещал! – не скрывала горечи девушка, которая терпеливо ждала выздоровления Томаса в надежде на скорую свадьбу. – Это невозможно терпеть каждый раз.
– Ну, еще немного. Пару месяцев. Я сам этого жду, поверь, но сейчас это невозможно, – пытался оправдаться Томас, который действительно уже давно не видел другого пути, как жениться на подруге детства. В его жизни просто не существовало других претенденток. Мало того, если бы не упрямая Мария, в его однобокой жизни женщин могло еще долго не быть – настолько он был увлечен своим рыцарским делом и с детства избалован избыточным настырным вниманием слабого пола.
Чтобы хоть немного сгладить свою бесконечную вину, волнующийся Томас сгоряча забрал всю охапку свежих и душистых желтых тюльпанов с лотка у проходящей мимо торговки, осчастливленной тремя медными монетами. Немедленно вручив спонтанный подарок открывшей рот подруге, он нежно поцеловал ее в ямочку на розовой щечке, по-детски наивно надеясь на моментальное снисхождение:
– Прости меня, любимая.
– Спасибо, – немного смягчилась Мария, но все равно тут же упрямо встала напротив него, категорично перегородив путь и твердо смотря точно в глаза: – Почему мы не можем это сделать до твоего дурацкого похода?
– Ты хочешь замуж за рыцаря или кого?
– За «кого» сам замуж выходи. Спасибо, дорогой.
– Ну вот! А нам с Аленом предстоит мутировать.
– Это еще зачем? С ума сошли?
– Чтобы нас не раскусили.
– Невероятно! И кем же ты станешь?
– Лучше тебе пока не знать, – рассмеялся Томас.
