– А если ты не вернешься?
– Тогда точно нет смысла пока этого делать. Ты же не хочешь сразу стать вдовой? – не подумав, ляпнул неопытный юнец, дав чертовски неправильный ответ на очередной хитрый вопрос сложнейшей, ни днем, ни ночью, ни на мгновения не прерываемой викторины общения с молодой и горячей женщиной.
Расстроившуюся, расплакавшуюся и злую Марию удалось успокоить только спустя час, силой затащив в спальню у себя дома, когда уже никакие другие доводы не работали. Этот последний отчаянный маневр, как всегда, оказался даже несколько пугающе эффективен, как будто теперь возможная смерть возлюбленного уже и вовсе не становилось такой уж большой проблемой. Само понятие «проблема» вдруг временно исчезло из раскупоренной женской головки на один или, если несказанно повезет, целых два дня. В итоге, девушка согласилась подождать еще несколько месяцев. Но потом у Томаса не будет других шансов свернуть с дороги, на которую его аккуратно, как бы непринужденно и невзначай, совершенно случайно и по воле судьбы, направили еще пять лет назад, коварно, расчетливо и вероломно пойманного в доме у кузнеца, где у него на фоне безобразных селянок живо обострились мужские позывы, наглухо притупленные в изобилующей аморальной столице.
* * *
Итак, получив все необходимые разрешения, Ален вернулся в Парфагон и вместе с Томасом начал секретные приготовления к рискованной роли агентов в самом сердце Арогдора. Подготовка должна была длиться не меньше нескольких месяцев, так как предстояло выучить особенности повседневного поведения в высокогорном городе мутантов, узнать их нестандартный образ жизни, а также достичь не вызывающего подозрения внешнего облика. К сожалению, принять вид типичного боевого монстра не представлялось возможным, так как на такие серьезные вмешательства, вроде наращивания второй пары рук, требовалось слишком много времени и усилий. На это мог уйти год или даже гораздо больше. С другой стороны, рыцари также не собирались слишком сильно терять с таким трудом наращенные рост и объем, почему становиться обычными людьми тоже не подходило. В итоге, было решено принять компромиссную форму арогдорских лесных разбойников, которых периодически вылавливали в примыкающих к вулкану районах. Они были похожи на обычных людей, но выделялись своими внушительными габаритами, пусть и не самых гармоничных пропорций тела.
В первый же день после получения разрешения на начало тайной операции, воодушевленный Томас проснулся после дневного сна и, не двигаясь и не открывая глаз, стал перебирать привычные техники входа в родную фазу. Он настойчиво пытался увидеть свои воображаемые напротив глаз руки, пробовал добиться вращения вокруг оси, старался услышать шум в ушах и всматривался в пустоту перед глазами. Томас с минуту чередовал эти техники, но либо ничего не получалось, либо ощущения были совсем слабыми. Тогда он живо представил, будто решил снова заснуть, и в момент провала в легкое забытье вдруг увидел образы: перед его закрытыми глазами появилась ясная и четкая картинка хвойного леса, которая не расплывалась, даже когда он пытался рассмотреть сучок на одной покосившейся сосне. Стабильность пространства исчезла!
Все еще ощущая себя в кровати, Томас сразу же приступил к изменению своего уже привычного ощущения рыцарского тела по новому шаблону. Он попытался сделать себя значительно короче и тут же почувствовал, как его тело прерывисто сокращается, издавая звуки лопающихся пузырьков. Затем, встав с кровати и направляясь к зеркалу, он стал пытаться чувствовать растущие во рту клыки, выпирающий круглый живот, вытягивающуюся обильную растительность по телу, но выпадающую на голове, а также выезжающую вперед массивную челюсть. Дойдя до зеркала, Томас увидел в отражении типичного арогдорского лесного разбойника и оставшееся время в фазе сохранял приобретенные ощущения нового тела, заодно стремительно слетав на далекий вулкан, дабы сразу получше разглядеть обустройство его труднодоступных ущелий.
Будущим агентам было необходимо строго ежедневно обязательно несколько раз повторять подобный несложный алгоритм действий в фазе, чтобы добиться нужной мутации в течение нескольких месяцев. Если в первые недели они еще спокойно ходили по Парфагону, то уже через месяц были вынуждены сидеть дома или выходить на улицу только в балахоне с капюшоном, что было сложнейшим испытанием для непоседливого Алена.
Чтобы избежать утечки о секретной миссии, Ричард каждый день сам лично доставлял друзьям ценные книги с необходимыми знаниями и сообщал последние слухи и новости о жизни необычного города на вершине вулкана. Также полезными знаниями делился участвующий во всех нюансах подготовки Нильс. Хотя его пожизненно отстранили от рыцарства, и он без права сохранять мутацию постепенно превращался в обычного высокого мужчину, следящего в фазе лишь за относительно молодым возрастом, он не мог отойти от забот о хрупкой безопасности отчего королевства, так как это было делом всей его долгой жизни. Ричард не только держал это втайне от канцлера и самого короля, но и продолжал относиться к старому другу как к своему более опытному и сведущему наставнику, без колебаний прислушиваясь ко всем его дельным советам. Фактически, Нильс Дор тайно продолжил руководить армией Парфагона, ведь новоиспеченный главнокомандующий прекрасно осознавал, что пока еще не был готов к этой должности и тяготился упавшей на его плечи непосильной ответственностью. Он вообще слабо понимал, как его могли назначить на такое важное место.
К пасмурному и дождливому октябрю друзья, наконец, в идеале освоили новую мутацию, чем до колик в животе смешили своих близких. При этом Ален давно жил в комнате Томаса, отчего им обоим не было слишком скучно недели напролет сидеть взаперти, и проще познавался образ жизни вечного противника, чтобы агенты гарантировано вписались в среду обитания Арогдора и их не раскрыли, а затем безжалостно казнили после страшных мучительных пыток.
В последний вечер перед их отправкой в глубокий тыл врага Нильс решил провести заключительную лекцию за ужином в столовой, где они собрались за десять минут до запланированных восьми вечера.
В такой предусмотрительной пунктуальности была виновата вовсе не известная рыцарская доблесть, а их кабанья прожорливость и хозяйственная Маргарита, из кухни которой последние полтора часа доносился соблазнительный запах жареного мяса, заставляющий громко и жалостливо бурчать животы обитателей дома. Одетая в свое очередное сиреневое платье, она положила перед вытирающими слюни воинами большие керамические тарелки с ароматными говяжьими вырезками и тушеными овощами, зажгла свечи в двух канделябрах и, с едва заметной улыбкой на губах, обратилась к сидящему во главе стола брату в светлой рубахе:
– Прошу тебя, пусть у них останется хоть немного уважения к женщинам.
– Не переживай, дорогая сестричка, – ответил Нильс, повесив на спинку стула темно-коричневый камзол, в котором он теперь ходил взамен армейской формы.
– Побереги их психику. Они же еще дети.
– Сегодня они станут настоящими мужиками и принесут много счастья одиноким женским сердцам в погибающей без любви Селеции!
– Счастья, говоришь? Любви?
Вздохнув, Маргарита оглядела своим печальным взглядом пока еще невинных, ничего не подозревающих молодых людей, погладила их по бледным лысинам и ушла в свою комнату, расстроено покачивая головой. Оставшись без присмотра, как и любые настоящие мужчины, ее домочадцы тут же радостно отбросили в сторону ненужные вилки с ножами и голыми ручищами жадно набросились на беспомощную манящую еду, словно их неделю морили голодом в Башне заточения. Сладко причмокивая и часто протяжно отрыгивая, они буквально в считанные мгновения опустошили свои огромные блюда, а затем с довольными лицами расслабленно облокотились на спинки массивных белых стульев, задумчиво ковыряясь пальцами в зубах и носу.
