Со второго дня, после короткой ночевки в расщелине меж огромных валунов, ущелье становилось все более каменистым и обрывистым с каждым пройденным порогом все более беспокойной и шумной реки. К этому моменту уже можно было любоваться шикарными видами половины равнинной Селении, что навивало агентам романтические идеи и дорогие сердцу воспоминания.
– Ты слышал? – вдруг спросил Ален.
– Что?
– Вот. И вот, – вертел он головой. – Кто-то кричит.
И действительно, прислушавшись, Томас расслышал слабые крики и смех с западного склона, откуда-то из глубины кедрового леса. Достав топор, он сразу пошел по направлению к этим звукам.
– Постой! Ты куда? – попытался его остановить Ален. – Нам нельзя отвлекаться, у нас другие задачи. Стой!
Но Томас уже не слушал, поэтому его раздосадованному другу не оставалось ничего другого, как пойти следом, рискуя нарваться на неприятности намного раньше, чем на безудержное веселье, тщетно ожидаемое уже несколько месяцев кряду.
Поднявшись немного вглубь заваленного сушняком леса, они увидели картину, которую невозможно было даже представить во владениях цивилизованного Парфагона: на небольшой поляне лежал измученный и раненый челоконь с помятым черным ирокезом на голове, а вокруг него суетилась очередная шайка лысых разбойников, сплошь в бурых медвежьих жилетках. Двое членов банды пытались снять седло, а главарь, самый маленький и шустрый из них, бодро бегал вокруг окровавленной жертвы, разглядывая ее мясистые сухие мышцы и сверкая лезвием огромного изогнутого кинжала в волосатой руке:
– Да, жратвы надолго хватит. Колбаски наделаем!
– Братишки, да мы только на силушке озолотимся, – пыхтел второй, возясь с ремнями седла. – Пять золотых. Не меньше!
– Умоляю, не трогайте меня! Вы же уже и так забрали все мои монеты, – пытался встать челоконь, но сразу получил глухой удар обухом топора по голове, что вызвало очередной приступ смеха у бесчувственных негодяев.
– Ха! Тварь, еще сопротивляется!
– Мочите его уже! Пищит без умолку.
Ален почувствовал, что его внезапно обозленный друг, вечно страдающий обостренным чувством справедливости, решил выйти на глаза бесчинствующим арогдорцам. Он стал тянуть Томаса обратно в спасительный лес, но тот все равно вырвался и смело вышел на поляну. Алену ничего не оставалось, как опять молча и осторожно последовать за ним.
– Опаньки! – воскликнул коротконогий разбойник и приготовил к атаке свое острое оружие. – Нихрена себе, ты бычара!
– Вы ниче не попутали, братишки, а? – уверенно буркнул Томас.
Затем, нагло и не церемонясь, он подошел ближе и одним тяжелейшим ударом ноги повалил на землю сидящего на корточках лесного разбойника, который все еще пытался снять драгоценное седло. Ошарашенные невиданной дерзостью, все трое членов банды вскочили и, спрятавшись за телом челоконя, приготовили свои орудия к возможному, хотя и совсем нежелательному, бою:
– Это че такое было?!
– Че та некультурно как-то!
– А если перышком, а?
– Вы че тут делаете, ваще? Это наше ущелье и конь наш. Валите отсюда! – пробурчал Томас, грозно рассматривая своих новых сородичей исподлобья.
Не ожидавшие такой беспардонной наглости разбойники теперь окончательно растерялись, испуганно глядя то друг на друга, то на еще более массивных нежданных гостей. Но еще более ошарашенным выглядел круглолицый челоконь, который не оставлял напрасные попытки встать на свою сломанную в локте правую руку.
– Братишка, это ж вроде всегда наше ущелье было. Не? – с сомнением в голосе спросил коротышка.
– Косого знаешь? – хитро подмигнул ему Томас.
– Да… – растерянно мямлил собеседник. – А че, он жив еще?
– Вот иди и спроси у него, брат, – агент Парфагона сменил тон на добродушный и убрал ржавый топор за пояс, примеру чего последовал немой Ален.
– Че, все так резко опять поменялось, да? – поддавшись настроению, подобревшим голосом ответил ему глупый главарь и тоже убрал свой кинжал.
– Вот так кровушка чуть не пролилась наша.
– Ну, ты только Косому не говори, а?
– Брат, по-человечески просим, не говори, а?
– А че, ты бы так просто его кинул, да? Соврал бы ему, да? – шел в атаку Томас, пристально смотря в глаза приседающему коротышке и подходя к нему все ближе.
– Че ты! Мы ваще не это…
– Да! Мы не это, брат!
– Ну, ща Косой досюдава доковыляет, и вы сами ему сказочку свою споете, – пошел ва-банк перевоплощенный рыцарь.
Разбойники снова испуганно переглянулись, и лохматые бурые жилетки тут же врассыпную кинулись, сломя голову, бежать выше по отвесному склону, хрустя сухими ветками, спотыкаясь об острые вездесущие камни и выкрикивая друг другу массу не очень дружественных пожеланий и таких же сердечных приветствий.
– Вы меня теперь Косому сдадите? – жалостливо спросил явно не очень далекий челоконь.
– Ты его знаешь?
– Нет. А что? Спасибо!
– Я уж надеялся, что познакомишь, – ответил Ален и громко захохотал на все ущелье. Наконец, долгожданный праздник жизни начался!
Растерянный челоконь задумчиво размышлял с полминуты, вслушиваясь в разносившийся по всему вулкану смех загадочных спасителей. Потом он сам истерично и долго ржал, пока не начал громко икать, хотя в итоге и вовсе горько разрыдался. Оказалось, его звали Билл. Несколько дней назад дозор Башни признания наткнулся на перевозимого им мутанта, который доставлял некое секретное письмо из Города заката. Воина быстро убили, а сам Билл смог чудом убежать. Сломав руку в непроходимых каменных завалах, куда его изначально загнали настырные рыцари, он вот уже третий день подряд пытался безуспешно добраться до родного Арогдора.
Как выяснилось, челокони больше всего на свете боялись пойти на мясные изделия, которые из них получались весьма недурные на вкус. Поэтому он никогда не переставал всех подряд благодарить только за то, что из него не собирались делать колбасу или сосиски. Поняв, что необычные разбойники действительно не намеревались этого делать, настрадавшийся Билл несказанно обрадовался. Когда же сердобольные друзья заботливо перебинтовали его сломанную правую руку, старательно наложили грамотную шину и затем аккуратно поправили его модный ирокез, то он окончательно расслабился и наивно согласился помочь обойти все дозоры своих войск, чтобы без лишних проблем выйти к главному входу в кратер – Вратам свободы.
В итоге, добродушный Билл действительно заранее показал многочисленные позиции и маршруты следования дозоров мутантов, что спасло много времени и нервов агентам Парфагона, которые иначе могли бы не добраться до вершины вулкана. Когда компания остановилась на последнюю ночлежку в глубине холодной и бесконечной пещеры, они кремнием высекли искры на заранее припасенное высохшее гнездо какой-то мелкой птички и разожгли согревающий костер из также раздобытого по пути сушняка. Разложившись вокруг потрескивающего пламени, разморенная компания с наслаждением перекусила последними запасами вяленого мяса с толстыми жировыми прослойками, после чего Томас решил задать вопрос, мучивший его с того самого момента, когда он увидел первого челоконя в своей жизни:
