– Скажи, что тебя заставило выбрать такую мутацию?
– Правда, зачем? – тоже задумался Ален. – Ни тебе богатств, ни уважения, ездят на тебе, приказывают. Как-то скромненько и без амбиций.
– Ну, это как посмотреть, – важно начал Билл. – Мало кто знает, сколь много больших преимуществ у нас есть. Спасибо!
– Например? – не терпелось узнать Томасу.
– Все мечтают жить счастливо. Так?
– Так.
– А что такое счастье? Это жизнь без стресса, без проблем, чтобы еда всегда была и тепло, чтобы тебе не надо было решать сложных задач, чтобы не надо было иметь большой ответственности, чтобы работы не так много было, чтобы жить, спать и ни о чем не думать, чтобы…
– Мы поняли, – прервал его Ален.
– Короче, чего из этого списка у меня нет, а у вас есть? – спросил сияющий Билл, чье круглое лицо чуть не треснуло от гордости за свой гениальный вопрос.
– Хитрец!
– Ну, серьезно? Чего из этого списка нет у меня, а много ли есть у тебя? Меня лишь иногда берут в набеги на Парфагон или еще какие-нибудь редкие задания. В остальное время меня кормят и поят, а в голове всегда спокойствие и расслабление. Сплю и ем – вот и вся моя беззаботная жизнь, по сути. А ведь кто-то еще считает нас идиотами!
Конечно, ни Томас, ни Ален не могли возразить Биллу, тем самым раскрыв свое истинное происхождение, но изобретательный ответ причудливого челоконя заставил их лечь спать с немного иной картиной мира в голове. Они оба выросли амбициозными молодыми людьми, но никогда не задумывались, что обратный путь тоже имеет свои очевидные плюсы и бесспорные преимущества.
На третий день пути вокруг уже не осталось леса, а некогда могучая река превратилась в жалкий промерзший ручеек. Куда ни глянь, были только серые скалы и ослепляющий снег, а вдалеке на вершине появились вкопанные с внешней стороны кратера могучие железные ворота, на подходе к которым стояло несколько пеших мутантов, пропускавших внутрь бесконечную вереницу повозок и различного люда.
Чтобы не вызывать подозрения, тяжело дышащие агенты попрощались с Биллом и как ни в чем не бывало смело встали в очередь на вход в город, которым их когда-то пугали в детстве. Однако лесных разбойников мало кто жаловал, и все бросали на них брезгливые и настороженные взгляды. В основном в очереди толпился простой народ с нижних земель вулкана, который для последующей продажи вез на прохудившихся повозках и телегах уголь, дрова, бревна, пушнину и разнообразные продукты, как когда-то отец Томаса снабжал Салеп. Вдоль кратера была и другая очередь покороче, которая предназначалась армии и двигалась куда быстрее. В ее составе Томас разглядел ресурсные обозы, видимо, везущие награбленное или контрабанду из проблемного Города заката, что никак не удавалось перекрыть Альберту Третьему. В ту же очередь встал хромающий Билл и вскоре скрылся внутри.
Наконец, спустя полчаса бесконечного ожидания на пронизывающем холоде, когда начали медленно опускаться сумерки, а снег мелкими иголками посыпался с чистого неба, смелые агенты дошли до вожделенных Врат свободы, на которых во всю высоту были изображены вулкан и звезда над ним. Эти массивные деревянные двери, будучи высотой в три роста человека, были обиты толстыми листами железа с острыми шипами размером с руку. Несмотря на гордое название, всю их поверхность покрывала старая ржавчина, множество болтающихся заклепок и глубоких трещин.
Не желая пропускать разбойников внутрь, их грубо оттолкнул глава охраны, клыкастая морда и мерзкие слипшиеся дреды которого вызывали бурление в напрягшихся до изнеможения жилах Томаса и шок у остолбеневшего Алена, который еще никогда так близко не встречался с этими жуткими существами. Однако агенты не могли так просто сдаться и дружно обратились к смотрящему со своей исполинской высоты монстру:
– Виват, Арогдор!
– Виват, Эйзенберг! Что надо, упыри?
– Братишка, пусти на денечек, – все же смог дерзко вымолвить Ален, хотя его ноги все еще предательски дрожали.
– Валите, я сказал.
– Ты ни че не попутал?
– Чего? Убирайтесь! Даю минуту.
– Брат, нам бы только на мутанточек посмотреть, – умоляюще произнес поникший Томас, поморгал засмущавшимся взглядом и кинул под могучие ноги охранника две сияющие серебряные монеты, которых с лихвой хватило бы на умопомрачительный кутеж в трактире, и что составляло четверть его недельного денежного довольствия.
– А-а-а… – протянул старший воин, смотря себе под ноги, после чего немедленно пропустил разбойников внутрь. – Так бы и сказали сразу. Сьюзи привет!
Наконец, пройдя сквозь пристальные взгляды четырехруких мутантов и короткий каменистый тоннель, отдающий эхом усталых шагов, с трудом верящие в происходящее агенты вошли в вечерний Арогдор, поглотивший весь чашеобразный кратер давно потухшего и обвалившегося внутрь себя древнего вулкана. Перед их бегающим взором простирался огромный и кипящий жизнью город, население которого было почти в два раза больше Парфагона. Резкий запах сажи и угля встретил друзей еще на подходе к вершине, но теперь буквально ударил в их изнеженные рыцарские носы. Повсюду виднелись тусклые огни из небольших окошек, а в звездное небо, извиваясь, тянулись сотни освещенных луной столбов дыма из труб на заснеженных крышах. Друзья ожидали увидеть сущий ад, но окантованное стенами кратера поселение, в центре которого возвышался огромный замок, вызывало неподдельный интерес и самое настоящее любопытство.
Первым делом Томас с надеждой стал всматриваться в каждого встреченного жителя, надеясь разглядеть в нем бедную Ирэн, которая определенно была где-то рядом. Однако в арогдорцах, одетых в длинные пальто, лохматые шубы и меховые шапки с хвостами, было трудно разглядеть знакомые черты. Спустя восемнадцать лет, несмотря ни на что, он все-таки прошел все непреодолимые испытания и почти нашел ее, но жива ли она, да и узнает ли он ее?
Еле стоя на ногах от дикой усталости, выхолощенные друзья ввалились в первый же попавшийся постоялый двор, который ждал их почти напротив Врат свободы. Двухэтажное каменное здание с узкими окнами имело тесный холл с прохудившейся простой мебелью и внутреннюю территорию, заставленную гниющими телегами, на которую выходили открытые лестничные пролеты и коридоры. Привыкшие к аристократической чистоте друзья были шокированы необъяснимой неопрятностью и кошмарной запущенностью затхлого строения. Единственным плюсом временного крова была его работница Рита, которая приветливо встретила промерзших насквозь гостей у двери, задорно подмигнув правым глазом, и угостила подслащенным кипятком у согревающего пламенем кирпичного камина. Молодая на вид женщина носила броское шерстяное платье с глубокими вырезами, выставляющими напоказ все ее чрезмерно ярко выраженные женские достоинства, похоже, лишившие зрения и разума несчастного Алена. В Парфагоне в таких эксцентричных нарядах показывали себя только на Королевском балу, и только самые эпатажные дамы, недавно брошенные своими подлыми кавалерами. Там их могли запросто арестовать за распущенность, о чем они втайне и мечтали, а вот в Арогдоре это было обычной формой рабочей одежды. Томас поначалу даже усомнился, что они зашли на постоялый двор, а не в бордель, но, вспомнив выученные материалы, довольно расслабился.
