Хотя в потрясенном изменениями Парфагоне находилось всего лишь не больше четверти тысячи доблестных рыцарей, даже когда были снова полностью отозваны составы всех внешних гарнизонов, уверенные Томас и Калица не без причин считали, что у них был реальный шанс не только выстоять новую мрачную осаду, но даже и одолеть беспощадного врага. Хотя со стороны варварского Арогдора ожидалось около полутора тысяч зловонных четырехруких монстров и не меньше двадцати тысяч неплохо обученных военному делу мутировавших мирных жителей.
Дело в том, что однажды вечером, после восторженных рассказов за ужином о неком лучевом оружии бежавшего Альберта, взволнованный Калица привел нового короля в один из мало кому известных длинных подземных коридоров замка, который тянулся параллельно складу с продовольствием. Там, в самой глубине и в свете всего одной масляной лампы на стене, виднелась ничем не примечательная, немного проржавевшая железная дверь, у которой дежурил конвой из дюжины крупных и опытных рыцарей, половина из которых обедали на длинной деревянной лавке вдоль стены.
– Я думал, что лучшие стоят у Элизабет, – удивился Томас.
– Это взаимосвязано, Ваше величество, – загадочно ответил Калица.
Завидев высоких гостей, обедавшие жареной курятиной и вареными яйцами, вечно голодные воины тут же побросали на грязный пол свою еду и, звонко бренча доспехами, выстроились в ровную шеренгу у блестящей от влаги стены, дожевывая оставшиеся в зубах куски мяса и торчащие изо рта длинные перья зеленого лука. Быстро вытерев о казенные штаны свои запачканные жиром руки, они дружно поприветствовали главнокомандующего:
– Да здравствует король!
– Да здравствует Парфагон! – ответили им Томас с Капицей, а также сопровождающая их личная охрана из четырех рыцарей.
Перебирая в руках целую связку ключей всех форм и размеров, Калица не без труда открыл многочисленные тяжелые замки и толстые засовы, а затем и саму скрипнувшую массивную дверь, после чего компания дружно вошла в чистую и сухую комнатку с лежащими друг на друге, вытянутыми темно-зелеными ящиками и расставленными вдоль стен черными казначейскими мешками с бесчисленными тысячами золотых и серебряных монет в каждом. Осветив помещение висящими в углу факелами, канцлер сделал гордый вид и показал на аккуратно сложенные ящики:
– Вот!
– И как это нам поможет?
– Минуту.
Томас с надеждой ожидал увидеть очередные похожие на впечатляющие онагры установки, поэтому ему оставалось лишь расстроиться, ведь в эти ящики не поместился бы даже обычный арбалет. Какую силу они могут нести? Калица же, почти пританцовывая от радостного предвкушения, открыл один из ящиков и с восторгом посмотрел на обескураженного короля. Внутри в странной застывшей черной пене лежал блестящий предмет, по размерам похожий на большой топор, но на нем то тут, то там виднелись непонятные выпуклости, разноцветные стекляшки, крючки и тончайшие углубления. Что-то похожее Томас уже видел в руках Альберта, но тогда этот непонятный предмет был гораздо меньше.
– Бластеры? Так?
– Они самые!
– Опять Город заката? – заволновался Томас, почувствовав холодок по коже. – Да?
– Город заката, конечно.
– А где тот самый луч? Я ничего не вижу.
В ответ сияющий Капица молча и аккуратно взял бластер двумя руками и с еще большей гордостью вышел в длинный коридор:
– Видите вон там вдалеке крысу? – приставил он один конец металлического бластера к голове и стал присматриваться в маленькое окошечко в нем.
– Кстати, почему у нас их столько разве…
Внезапный неестественный гулкий звук, сопровождаемый ярко-синей вспышкой, заставил воинов в панике броситься на пол или в открытую комнату, как это сделал ошарашенный Томас:
– Питер, что это было?!
– Ваше величество, идите сюда.
– Ничего пока не делай с этим блястером!
– Бластером.
– Как угодно!
– Хорошо, идите сюда.
Переглянувшись с удивленными рыцарями, рассыпавшимися по укрытиям с приготовленными к бою мечами, побледневший Томас все же осторожно вышел в коридор и медленно подошел к восторженному Капице, который показывал пальцем в сторону ранее пробегавшей крысы:
– Гляньте, Ваше величество.
– Там ничего нет.
– Подойдите поближе.
Вновь пораженный очередным невообразимым явлением, Томас в сопровождении дрожащей охраны с мечами наперевес прошел к началу холодного коридора с капельками воды на стенах. Вместо несчастной крысы он увидел лишь остаток ее безмятежной головы и дымящиеся угольки.
– Пахнет паленой шкурой? – крикнул канцлер.
– И жареным. Что произошло?
– Пусть кто-то оставит там шлем, и возвращайтесь обратно.
Послушав загадочного Капицу, они выполнили его чудаковатую просьбу и вернулись обратно, после чего сконцентрированный канцлер снова подвел к глазу прицел бластера:
– Внимательно смотрите на шлем…
– Ох, ты! – все же дернулся Томас, снова услышав неожиданный гулкий и немного протяжный звук. – Что же это за магия такая, куда ни глянь!
На этот раз он успел обратить внимание, как из тонкого ствола бластера на мгновение появился луч синего света, который точно осветил внезапно покрасневший и тут же треснувший шлем. Подбежав к последствиям второго выстрела, новоиспеченный король обомлел: в стальной боковине округлого шлема виднелась сквозная идеально круглая дыра, будто проплавленная некой чудовищно раскаленной силой.
– Сколько у нас таких блястеров?
– Бластеров, Ваше величество. Двенадцать штук.
– Почему Альберт никогда ими не пользовался? – возбужденно возвращался к складу с новым оружием озадаченный Томас, который, наконец, понял, какую невероятную выгоду из всего этого можно извлечь, видя открытые рты и изумленные глаза отряда переглядывающихся рыцарей, которые еще пару минут назад казались несокрушимой силой.
– Они нужны только на критический случай. Их нельзя вот так просто использовать.
– Почему я – король, но все равно ничего не понимаю?
– Пока дело не в этом. Вам нужно научиться пользоваться самым небольшим из них. Он всегда должен быть при Вас. Также нам нужно обучить несколько самых метких арбалетчиков, чтобы отбить атаку Арогдора.
Все еще изумленный Томас зашел в комнату и стал нежно поглаживать крепкие ящики, рассматривая их загоревшимися глазами:
– Теперь у нас есть реальный шанс, Питер!
– А Вы думали, зачем я Вас сюда привел?
– Сколько рыцарей стоит один стрелок с этой хреновиной?
– Пятьдесят, сто, а может и больше.
– Это невероятно! В этом точно нет магии?
