Подходя к парадному входу, я услышала голоса и смех на заднем дворе, поэтому, сменив курс, направилась к калитке. Чейз резвился в бассейне, отец пытался растопить гриль, а Джейми гонял футбольный мяч. Увидев мяч, собака с радостным лаем кинулась наперерез двора, но я, быстро схватив Гуччи за ошейник, остудила ее пыл.
– Иден! – Отец поднял голову и приветливо кивнул, искренне радуясь моему появлению. Мы с ним так ни разу и не поговорили о том, что произошло прошлым летом, и я все еще на него злилась, однако в последнее время он с удвоенной силой старался наладить со мной контакт. Может, наши отношения уже никогда не станут прежними. А может, нам просто требуется чуть больше времени. По крайней мере, сейчас мы стараемся. – Ты голодна? Мы тут собрались попировать!
Эти слова почему-то сразу вернули меня на год назад, в день моего приезда в Санта-Монику, когда я впервые увидела Тайлера. Казалось, с тех пор прошла уже целая вечность.
– Мама почти приготовила обед, – быстро ответила я отцу, потому что все еще пыталась удержать Гуччи. – Джейми, пожалуйста, спрячь ненадолго мяч! – Я с мольбой посмотрела на сводного брата.
Закатив глаза, Джейми ногой подбросил мяч, поймал его и, развернувшись, аккуратно закинул на кухню. Теперь Гуччи больше не могла его порвать, поэтому я спустила собаку с поводка. Она, как ненормальная, принялась носиться по двору.
– А Тайлер дома? – спросила я. Во-первых, потому что сегодня в школе у меня не получилось с ним поговорить, а я пока не могла прожить и дня, не перекинувшись с ним хотя бы парой слов. А во-вторых, частичка меня всегда интересовалась, что он делает, о чем думает в данный момент, все так же ли он любит сладкую вату и катание на аттракционах.
Отец, не отрываясь от гриля, указал пальцем на дом.
– У себя наверху.
Оставив Гуччи во дворе на попечении Джейми, я прошла внутрь своего теперь уже и в самом деле второго дома. В последний год я провела здесь достаточно много времени, и сейчас Джейми и Чейз по-настоящему стали воспринимать меня как старшую сестру. Конечно, Элла никогда не сможет заменить мне маму, но я знаю, что могу на нее положиться. Отец… Ну, отец есть отец. Я поочередно живу то здесь, то у мамы, чтобы иметь возможность общаться с каждой половинкой своей семьи, потому что, если честно, люблю и ту, и другую.
– Иден! Ты останешься с нами на барбекю? – Элла стояла у кухонного острова и отмеряла сок. Она была в костюме, пиджак аккуратно висел на стуле рядом – значит, пришла не так давно. Вот уже полгода, как Элла снова вышла на работу.
– В другой раз, – ответила я. – Я выгуливала собаку и решила заскочить к вам на парочку минут. Тайлер наверху?
– Да. Пакует вещи. – Элла вздохнула, но улыбнулась.
От мысли, что Тайлер уезжает, в груди заныло. Пройдя по кухне и коридору, я, перепрыгивая через две ступеньки, взлетела по лестнице. Наверху царило безмолвие. Коридор наполнял слепящий солнечный свет. В комнату Тайлера дверь была приоткрыта, и поток солнечных лучей устремлялся внутрь. Я открыла дверь до конца.
На кровати лежали два открытых чемодана, наполовину заполненные одеждой, комната выглядела опустошенно. Остальные вещи уже отправили на другой конец страны, и они дожидались Тайлера в его новой квартире, расположенной в самом центре Манхэттена.
Тайлер вышел из ванной и мне улыбнулся.
– Привет, – сказала я.
– Привет.
Последовала тишина – она сопровождала начало любого нашего разговора. Эта тишина стала уже привычной, словно нам требовалось некоторое время, чтобы справиться с собой и не сказать или не сделать чего-нибудь недозволенного. Время, в течение которого мы натягивали на лица игривые выражения, напускали на себя браваду, и каждый в очередной раз убеждал себя, что больше не влюблен в стоящего перед ним человека.
Стараясь не замечать, что ладони вспотели, а сердце стучит так, что готово вырваться из груди, я какое-то время смотрела на чемоданы. Потом подняла глаза на Тайлера.
– Ну как, ты наконец поверил в то, что едешь в Нью-Йорк?
Вообще-то, Тайлера пришлось довольно долго уговаривать, прежде чем он согласился на эту поездку. И тем не менее. В понедельник он улетает и будет жить в Нью-Йорке целый год, путешествуя по Восточному побережью, рассказывая свою историю и по возможности помогая другим. Правда, сначала ему пришлось основательно попотеть. Школу он заканчивает со средним баллом 3.3, целых восемь месяцев не употребляет наркотики, и с прошлого года никто не слышал, чтобы он повысил голос. У Тайлера словно камень с души свалился, когда все, узнав правду, его поняли. Даже Рейчел стала относиться к нему лучше.
– Это какое-то безумие, – пожав плечами, ответил Тайлер, подошел к чемодану и положил в него одежду, которую держал в руках. – Завтра еще отправят машину, и тогда все.
– Без тебя будет непривычно.
Я очень гордилась успехами Тайлера, и настоящими, и будущими, но в то же время мне было мучительно больно его отпускать. Потому что как бы я ни пыталась убедить себя в обратном, Тайлер значил для меня гораздо больше, чем сводный брат. И было непонятно, как жить, не видя каждый день человека, которого люблю. Хотя в глубине души я все-таки надеялась, что разлука сослужит нам добрую службу, предоставив время, чтобы мы смогли друг друга забыть.
– Вот это-то как раз самое паршивое, – пробормотал Тайлер. Подавшись вперед, он закрыл один из чемоданов и застегнул его на молнию, потом повернулся ко мне: – Так ты подумала насчет следующего лета?
На прошлой неделе Тайлер предложил мне следующим летом приехать к нему в Нью-Йорк. Его деятельность заканчивалась в июне, но он не собирался возвращаться домой до августа – хотел провести каникулы в столице. И позвал меня в гости. Опасная идея.
– Только мы вдвоем, – напомнил Тайлер. В его глазах затеплились огоньки, и он шагнул ко мне. Пульс подскочил, сердце затрепетало – так было каждый раз, когда он приближался. Весь воздух из легких куда-то улетучился. Протянув руку, Тайлер закрыл дверь комнаты.
Почти целый год мы довольно успешно не придавали значения взаимному влечению, и еще более успешно прятали это влечение от посторонних глаз. Кроме того, сейчас у меня был Дин. И нужно было бы уделять внимание только ему. Но все-таки иногда – крайне редко – мы с Тайлером могли позволить себе не притворяться. Как, например, сейчас.
Он подошел еще ближе и, заключив меня в объятья, крепко прижал к себе. От Тайлера пахло одеколоном Bentley, его любимым. Не успел он ступить за порог, а я уже по нему скучала. Рука Тайлера скользнула мне на талию. Я обнимала его, он меня, и в этом не было бы ничего предосудительного – почему бы сводным сестре и брату не обняться? – если бы не один момент. Мы оба чувствовали сексуальное напряжение, которого между сестрой и братом быть не должно.
Шеей я ощущала его теплое дыхание, наши щеки соприкоснулись. Смещаясь губами по подбородку, Тайлер покрепче обхватил мою талию и резко поцеловал в губы. Потом улыбнулся и прошептал:
