— Ты что-то забыла? — спросил я.
— Нет, а если бы и забыла, то заметила бы гораздо раньше. Уже почти полдень.
— Что?
То есть я почти три часа мусолил свои переживания и предавался мрачным мыслям. Хорошо, что она что-то учуяла и позвонила, не то я бы разгромил всю квартиру.
— А ты думал, который час?
— Не важно. У тебя все в порядке?
— А у тебя?
— Да, да…Собираешься на обед с Шарлоттой?
— Нет, я позвонила и отменила встречу…
— Даже так? А почему?
— Янис… нам надо поговорить… Приезжай сюда, пообедаем вместе… Ну пожалуйста! Мне нужно многое тебе сказать.
— Что случилось?
— Не паникуй… Мне просто надо с тобой встретиться, вот и все.
Я вздохнул:
— Ладно! Сейчас буду!
Я схватил бумажник, ключи, куртку, шлем и захлопнул за собой дверь. Сбежал с шестого этажа и толкнул входную дверь. Первое, что я заметил, была мигающая вывеска табачной лавки. Я встал к ней спиной, сделал десять шагов в направлении мотоцикла, потом развернулся. «Да гори оно все огнем! Никто не узнает!» — пробурчал я. С наслаждением вдохнув специфический запах магазинчика, я погрузился в обычную для него атмосферу азарта вокруг тотализатора. Вот уже пять лет, как я обхожу стороной это место и так отстал от жизни, что едва не устроил скандал, когда увидел жалкую горстку монеток — сдачу с десяти евро, которыми я расплатился за сигареты и зажигалку. Я уже почти жалел о покупке. Выйдя на улицу, я еще помедлил и неторопливо добрел до мотоцикла, сжимая в руке мягкую пачку. Бросив взгляд на часы, я понял, что время у меня есть. Дрожащими руками я разорвал целлофан, почуял аромат табака, жадно втянул его. Пять лет воздержания разлетятся с дымом прямо сейчас. Я заозирался, опасаясь, как бы меня не застукали, но не заметил поблизости ни одного знакомого лица. Я вел себя как подросток, решившийся втихомолку выкурить на пустыре первую в жизни сигарету. Вот только когда я был подростком, меня особо не контролировали, поскольку родители были людьми терпимыми. Я вынул сигарету, зажал ее губами, фильтр показался мне чуть ли не сладким, хотя я знал, что это бред и сигареты — леденцы для рака. Щелчок зажигалки прозвучал мелодичнее, чем лучший из лучших пассажей Херби Хэнкока. Я зажмурился и сделал первую затяжку, она ободрала мне горло, и меня чуть не вырвало. Но как же это было классно! Всё-всё: запах, дым, который ел глаза, тепло сигареты, зажатой между пальцами. И пока я курил впервые после такого долгого перерыва, я не думал ни о чем другом. Зато, как только окурок полетел на мостовую, перед моим мысленным взором всплыло разочарованное лицо Веры. Все-таки я последний кретин. Но слишком поздно, уже ничего не изменишь. К тому же я был не способен убедить себя в том, что эта единственная сигарета — лишь маленькая уступка слабости и второй не будет. Я порылся в кармане джинсов и чудом нашел коробочку леденцов.
Когда двадцать минут спустя я стоял перед входом в агентство, мне чудилось, будто каждый сантиметр моей кожи источает запах табака. Вера еще занималась клиентами. Она заметила меня, и я жестом показал, что подожду в ресторане. Там я сразу взял кружку пива, чтобы не думать о том, как сильно мне хочется курить, и замаскировать запах курева изо рта. Облокотившись о стойку, я смотрел, как она переходит дорогу. Верин вид сразу выдал ее: походка оставалась такой же легкой, как всегда, но обычно прямая спина сгорбилась, да и улыбка была какой-то искусственной. Она, правда, сделалась шире при виде меня. Вера быстро подошла ко мне, я едва успел сделать последний глоток пива до того, как она меня поцеловала.
— Как дела? — спросил я, отбрасывая у нее со лба вечно падавшую на глаза прядь волос.
— Все в порядке, я рада, что мы вместе пообедаем. — Может, и рада, но общения с Шарлоттой тебе будет не хватать.
— Для меня это сейчас не главное! — возразила она. — Представляю, что она тебе устроила.
Вера еле слышно хихикнула.
— Все не так страшно, я собралась с духом и объяснила ей ситуацию… последние перемены… ну, все это…
— Да? И что она?
— Давай сперва сядем.
Она взяла меня за руку, ту самую, которой я полчаса назад держал сигарету, стиснула мои пальцы и увлекла на закрытую террасу. По пути она остановилась и поздоровалась с официантом, который нашел нам столик подальше от других. Несколько секунд ее взгляд блуждал где-то далеко.
— Так что Шарлотта? Наверняка у нее уже есть готовое и четкое мнение.
— Странно, но ее это огорчило, я имею в виду ссору с Люком. Она не понимает, что случилось.
Если бы только она одна!
— Когда ты с ней встретишься?
— Не знаю, скоро… Да ладно, это меня меньше всего волнует…
Впрочем, как и меня. Мы замолчали. Вера открыла меню и притворилась, будто изучает его. Спрятавшись за своим меню, я наблюдал за ней и заметил, что она, скорее всего, пролежала всю ночь без сна. Впрочем, я тоже до утра следил за медленно ползущей стрелкой будильника. Сейчас у нее под глазами были темные круги в пол-лица, а красивый загар побледнел. Официант принял у нас заказ. Я добавил графинчик красного вина к бутылке воды, которой хотела ограничиться жена.
— Я догадываюсь, что ты хотела поговорить со мной не о Шарлотте, Вера. Давай не будем ходить вокруг да около.
Она наморщила нос. Мы долго смотрели друг другу в глаза, мне стало легче, вернулась совсем было пропавшая уверенность в себе. Она умела проделывать такое со мной. Само ее присутствие умиротворяло, и так было с первой минуты нашей первой встречи. Зачем же я избегал ее, если ей известны ответы? Ее лицо было немного грустным, однако на нем была написана и готовность к бою, которая, я знал, всегда означала, что Вера приняла серьезное решение.
— Выслушай меня. И пожалуйста, не перебивай после каждой фразы…
Я кивнул. Нам принесли вино, я разлил его по бокалам и сделал большой глоток:
— Давай.
Она глубоко вздохнула, наверняка чтобы набраться храбрости.
— Ты хочешь защитить нас, детей и меня, беспокоишься за нас. Я знаю тебя как облупленного … Знаю, что для тебя наша семья и наше счастье — это самое главное. Но если не будешь счастлив ты, мы тоже не будем. Ты должен вбить себе это в башку! У меня такое впечатление, что ты утратил веру в себя и свои профессиональные способности. Иначе почему бы ты стал отказывался открыть собственное дело?
Я нащупал в кармане сигаретную пачку и сглотнул слюну, перед тем как ответить ей.
— Я тебе уже говорил вчера, у меня не хватит пороху, риск слишком велик! Я даже не знаю, способен ли я на это!
— Способен, Янис, еще как способен! И в глубине души ты это знаешь! Ты используешь деньги как предлог, лишь бы не ввязываться в бой!
Ощущение, что я жалкий тип и мокрая курица, стало еще острее.
