– Может, подстрекатель он и есть, – подсказала снизу Александра.
– Не исключено, что он сам баламутит народ и желает свержения хана путем войны с нами! – громко повторил Николай. – Вот что я скажу!
– Мы слышали ваши слова, – угрюмо буркнул раис, и переводчик отлично сохранил интонацию – вероятно, сам испытывал схожие эмоции. – Мы доложим Ишан-беку. До того солдаты останутся здесь, и вы не покинете стен караван-сарая.
Развернувшись через плечо, хокандец чуть ли не строевым шагом направился обратно, к аломундирным шеренгам.
– Фу-у-ух… – выдохнул Дронов, спрыгивая наземь и отряхивая испачканные в глине пальцы: он держался за край стены и сам не заметил, как сильно стиснул его во время переговоров. – Вроде выкрутились, но не до конца. Кто что думает?
– Подставляют как пить дать, – хмуро проворчал унтер Черневой. А Саша, продолжая грызть ноготь, добавила:
– Кажется, ждали именно нас… или кого-то вроде нас. Это ловушка. Загодя устроенная и рассчитанная на то, чтобы задержать наш отряд. Вряд ли тот, кто ее поставил, надеялся на большее. Следовательно, мы близки к цели. Доносчик прибыл в город откуда-то – наверняка вместе теми, кого мы преследуем, даже если сами они через ворота не проходили. Появился он здесь не так давно, полагаю.
– Верно мыслишь, согласен, – покосился капитан на пулемет, который казаки устанавливали посреди двора, нацеливая на ворота. – Притом назвался он совершенно точно не нищим странником и не беглым крестьянином, иначе бек его не стал бы слушать. Хотя… если у местного градоправителя началась паранойя, я его вполне понимаю – вокруг измена, бунт, а у него на руках, без преувеличения говоря, стратегический объект. Попади заводы в руки бунтарей – трон хана в Хоканде пошатнется не на шутку.
– Я тоже подумала, что в такое время комендант города должен очень внимательно относиться к любым доносам, даже слабо подкрепленным. – Девушка ни с того ни с сего улыбнулась, подняв взгляд на Николая. – Но решила, что слишком плохо знаю местный менталитет, чтобы делать такие выводы с уверенностью… Однако ты говоришь так же. Значит, я уже кое-что понимаю и посчитала верно. Вот еще что. – Она прищелкнула пальцами – похоже, этот жест у них с Настей окончательно стал общим. – Бунт начался считаные дни назад и в этой части страны стал неожиданностью. Если наши рассуждения верны и происходящее – ловушка на случай погони, то либо доносчик, которого мы можем смело считать одним из похитителей, знал о восстании загодя, либо очень быстро сориентировался и применил обстоятельства на пользу своему делу. И то, и другое для нас плохо.
– Так что будем делать, командир? – убедившись, что юная стажерка вновь погрузилась в размышления, подошел казачий урядник к Дронову. Выглядел он при этом едва ли не довольным – то ли оттого что дурные предчувствия развеялись, успешно сбывшись, то ли от назревающей драки, ибо в любой опасной ситуации Дмитрий Александрович чувствовал себя как рыба в воде.
– Этот день и эту ночь ждем во всеоружии, – ответил Николай. – Если до завтрашнего вечера Ишан-бек соизволит устроить разбирательство, мы попытаемся решить дело переговорами. Не дождемся суда – следующей ночью попробуем уйти…
– Но до того хорошо бы добыть хоть какую-то информацию, – опять вскинула голову Саша. – Тут есть у кого спросить, если удастся до него добраться, да еще рабочие французские, при плавильнях… Думаю, я сумела бы их разговорить.
– Насчет этого посмотрим, – нейтральным тоном ответил капитан. Он легко себе представил, как будет выглядеть попытка «сбора сведений» – с проскальзыванием меж сарбазских постов вокруг караван-сарая, блужданием по незнакомым улицам и тому подобным, – посему восторга у него такая мысль не вызвала.
Время до заката тянулось невыносимо медленно. Сарбазы стояли в переулках шеренгами, не решаясь даже отойти в тень и присесть, – видимо, командир здорово их накрутил. Хорошо хоть выполнять угрозу раиса и прикатывать пушки никто не торопился. Казаки, взобравшиеся на крыши внутренних построек, провертевшие импровизированные бойницы в глиняной ограде, обложившие пулемет вещевыми мешками и всяким хламом, дежурили по пять человек, сменяясь ежечасно, чтобы не уставать. Изнервничавшегося хозяина «гостиницы», который стал невольным заложником собственного заведения, командир станичников увел в дом и быстро напоил до беспамятства – чтобы не мешался. Несчастный, правда, поначалу отказывался, поминая запрет правоверным пить вино, но урядника его мнение не особо интересовало, казак лишь напомнил, что вино и водка – суть разные вещи, а в предложенной фляге именно последняя…
Дронов, по правде, и сам бы не отказался прилечь поспать, чтобы пробудиться лишь к тому моменту, когда ситуация станет ясней, однако вместо этого мерил шагами площадку перед конюшней. В уме его бурлили мысли, теснясь и путаясь, – не успевал он додумать одну, как ее вытесняла другая. Стоит ли считать ситуацию действительно опасной или же это лишь досадная задержка? Насколько близки они к цели и успеют ли настигнуть похитителей прежде их прибытия в Ташкент? А если не успеют – сможет ли Саша найти беглецов в большом и непонятном ей городе, сможет ли сам Николай устроить их захват и освобождение пленника? Не идут ли они по ложному пути прямиком в капкан, ведь даже Настя допускала такой вариант? Что говорить на суде бека, если таковой состоится? Когда стоит…
– Господин капитан, там движение какое-то! – окликнул Дронова дозорный казак на крыше. Офицер вынырнул из затягивающей трясины невеселых дум и обнаружил, что уже вечереет – лучи солнца, бьющие из-за гребня стены, отсвечивали багровым, придавая красноватый оттенок редким облакам и даже столбам фабричного дыма. Выходит, он провел здесь не один час… И как только борозду в земле не протоптал?
– Что на этот раз? – Не надеясь на хорошие новости, Николай проверил револьвер в кобуре, прежде чем лезть на приступку у ворот. Как раз вовремя – к караван-сараю вновь направлялась делегация – в несколько расширенном составе. «Ханский полицмейстер» Мадали-бай, его слуги и еще двое мужчин, которых не было в прошлый визит. Полноватый, в богатом шелковом халате, и худощавый, облаченный в простую дорожную одежду. Дронову потребовались долгие секунды, чтобы понять, что эта парочка ему прекрасно знакома…
– О слуги Белого Царя, слышите ли вы наши слова? – все в том же велеречивом духе возгласил переводчик раиса.
– Слышим, почтенные слуги хана Хоканда. – Капитан оперся локтями о гребень ограды, навалился на него грудью и вытянул шею, вглядываясь. Нет, все верно, он не обознался…
– Именем Ишан-бека, волею хана правителя этого города, мы снимаем с вас все прежние подозрения и отзываем приставленную к вам стражу. – Лицо самого раиса при этих словах было смурнее тучи, но поникшие плечи и расслабленная поза выдавали его нешуточное облегчение. – Достойные доверия свидетели во множестве подтвердили, поклявшись на Коране, что вашим отрядом была оказана неоценимая помощь в деле, исключительно важном для ханского престола, и что вы доблестно сражались против мятежников бок о бок с воинами хана. С этого момента вы можете свободно перемещаться по городу, соблюдая принятые здесь законы, как и любые другие добрые гости Чимкента. – Переводчик что-то переспросил у хозяина и добавил: – Но мы будем благодарны, если вы не станете ходить по улицам… все сразу.
