Не заметить группу из нескольких русских казаков в полном обмундировании на восточном базаре достаточно сложно – если только это не базар Ташкента, где людские потоки скручиваются в водовороты и стремнины, а среди халатов и шаровар запросто может мелькнуть мундир британского аэронавта или германского частного охранника. Хотя Николай условился с бойцами, что проникающие в город солдаты будут ожидать контакта у главных входов на рынок или возле центрального караван-сарая, то есть у мест весьма приметных, не всегда отыскать их удавалось сразу. Благо работал он не один, а на пару с Джантаем. Саша осталась в библиотеке, чтобы координировать действия товарищей и анализировать информацию, добываемую итальянцем, а унтер Черневой – при ней, телохранителем. Хотя почтенный Марчелло проявил заметный энтузиазм, получив указания от юной сыщицы, Дронов не верил ему ни на грош, и оставлять девушку с ним наедине, пусть даже вооруженную, не собирался.
Воссоединение отряда шло неспешно. Казаки и драгуны стягивались в Ташкент группами по три-четыре человека, снимали комнаты в случайных караван-сараях, потом шли к центральному рынку, где их и находили капитан с проводником. Разумеется, они не брали товарищей под локоть и не вели к трехэтажному вместилищу книжной мудрости – лишь быстро объясняли им, как ночью пробраться к «конспиративной квартире». Вернее, «конспиративному сараю», принадлежащему кому-то из коллег итальянца по контрабандистскому ремеслу. Просторное помещение, которое Николай осмотрел лично, сейчас пустовало. К нему имелись тайные подходы, и вместить полтора десятка человек оно могло без труда, хотя лошадей пришлось оставить за городской стеной, в конюшне у еще одного знакомого господина Марчелло.
Такие предосторожности казались Николаю оправданными и достаточно серьезными, но сама Александра печально назвала их «детским садом», признав, что таким образом они выиграют максимум пару-тройку спокойных дней. И то если повезет. Однако устроить что-то лучшее, имея на руках лишь кучку не подготовленных к агентурной работе военных и единственный контакт в городе, едва ли удалось бы и ее наставнице. По крайней мере, так решил для себя Дронов – сейчас было не лучшее время, чтобы начинать сомневаться в талантах Саши.
Невский, как и ожидалось, проник в город последним, убедившись, что все его люди и доверенные ему драгуны прошли через ворота беспрепятственно. Капитан застал его у лавки шорника – казачий старшина обсуждал с продавцом китайскую уздечку, довольно неплохо при этом изъясняясь по-узбекски, а при нужде вставляя русские слова и поясняя их жестами. Дронов не успел его окликнуть – Невский, по всей видимости, заметил командира в толпе краем глаза и повернулся к нему сам, бодро приветствовав. Как и было обговорено, Николай ответил в том же духе, похлопал товарища по плечам. Земляки из далекой страны, неожиданно встретившиеся на здешнем рынке, по меркам Ташкента выглядели куда менее подозрительно, нежели деловито шепчущиеся чужеземцы в мундирах, хотя Дронов уже привычно переоделся в гражданское платье, добытое в закромах библиотекаря. Маскироваться под местного было бы глупо, так что он выбрал городской костюм с пиджаком и жилеткой, чтобы при случае сойти за европейского дельца или путешественника.
– Так вы, значит, последний, Дмитрий Александрович? – спросил капитан, опуская руку, чтобы проверить, на месте ли кошелек: надолго убирать ладонь с пояса здесь было рискованно. – Я не всех видел, там еще Джантай…
– Да, за мной никого, – кивнул урядник. – Послание от вашего человека мы приняли, лошадей отвели в указанную конюшню, проблем не было. Хозяин как увидел печатку, прилагающуюся к письму, так больше ни одного вопроса не задал, стал очень обходителен.
– Это хорошо, – хмыкнул Дронов, приглаживая ус. – Тогда к остальным я вас направлять не буду, пройдемся туда вместе. – Он понизил голос. – Заодно проверим, нет ли хвоста. Уже давно тут околачиваюсь, а Александра Александровна советовала каждые два-три часа круг по пустым дворам для профилактики нарезать…
Из-под кровли гигантского базара драгун и казак вышли плечом к плечу, не особо таясь. У Николая уже имелся нахоженный маршрут, где можно было пройтись по весьма безлюдным переулкам, не рискуя заблудиться. А главное – по пути не раз предоставлялась возможность осмотреться украдкой. Сначала они задержались на главном проспекте, чтобы поглазеть на работу диковинного даже для русских парового погрузчика халифатского производства, который двумя огромными трехпалыми клешнями хватал с телеги ящики и сгружал их наземь. Потом покружили немного по дворикам двух соседних кварталов-махаллей, то замедляя, то ускоряя шаг…
– Я, конечно, не шпион, но мне кажется, та троица топает за нами от самой центральной улицы, – тихонько проговорил урядник во время очередной остановки – у лотка с лепешками, где заодно продавали и самсу – эдакие треугольные мясные пирожки. Взяв один такой в руки и сделав вид, что скептически рассматривает его подгорелые бока, казак взглядом указал командиру на трех неприметных ташкентцев, стоящих неподалеку. Те лузгали семечки, о чем-то оживленно беседовали и, казалось, на иностранцев даже не смотрели, – однако действительно остановились вместе с ними, без всякой видимой причины. Просто шли себе, шли – и вдруг встали.
– По-моему, не от центральной, только последние минут десять… – хмыкнул Николай, отсчитывая продавцу медяки. – Но все равно подозрительно. Давайте-ка, Дмитрий Александрович, попробуем один фокус в духе книжечек про тех самых шпионов…
Задуманный капитаном «фокус» заключался в том, чтобы спокойным, прогулочным шагом пройти до ближайшего угла, скрыться с глаз предполагаемых наблюдателей, тут же рывком добежать до какого-нибудь переулка и зайти в него поглубже. А оттуда уже тихо наблюдать за покинутой улицей – появятся ли преследователи и если появятся, то как станут себя вести. Вышло достаточно неплохо. Стоя в узком закоулке на краю арыка, под прикрытием массивного ствола старого ореха, Дронов и Невский видели, как неприметная троица прошла мимо по маршруту, который они оставили. Все трое при этом усиленно вертели головами и выглядели малость растерянно.
– Эк мы их обвели вокруг пальца, – удовлетворенно заметил казак, когда «хвост» скрылся из виду.
– Угу, – не столь радостно буркнул Николай, выходя из укрытия: стоять на земляном краю канавки, рискуя съехать пятками в воду, было весьма неудобно. – Повезло. Похоже, эти ребята и вправду были за нами. Нужно торопиться. Не факт, что во второй раз мы их даже заметим, – чай, осторожней станут. Пошли.
Он махнул рукой, указывая вдоль переулка. Капитан изучил закоулок прежде и знал, что в другом конце не тупик, а выход на параллельную улицу, с которой можно будет вернуться в знакомые места. Они с Невским почти бегом добрались до конца проулка, где капитан еще раз оглянулся – на всякий случай, чтобы убедиться в безопасности тыла. И тут же прошипел:
– Да твою же душу…
Один из троицы «неприметных», вроде как сброшенных с хвоста, как ни в чем не бывало топал следом за русскими, делая вид, что они его вовсе не интересуют. Откуда он взялся, Николай не понял. Вероятнее всего, пройдя немного вперед и не увидев преследуемых, шпики (если это были они) вернулись и разделились, чтобы обыскать боковые ответвления. Значит, «хитрой» уловки драгунского офицера надолго не хватило, а преследователи – профессионалы, знающие, что делают. Двух из них пока в поле зрения не было, но теперь это скорее тревожило… О совпадении речи уже точно не шло, это была несомненная слежка.
