Фриц (Фредерик Соломон) Перлз родился в Берлине в небогатой еврейской семье. Его отец был коммивояжером, с переменным успехом торговавшим палестинскими винами. Это был человек, иногда умевший быть заботливым и сердечным, однако более склонный к патетическому морализаторству, за которым Фриц с малых лет начал угадывать лицемерие. Тем более что ему и двум его сестрам постоянно приходилось наблюдать ожесточенные стычки между родителями, нередко заканчивавшиеся рукоприкладством. Доставалось и самому Фрицу, преимущественно от матери, которая палку для выбивания ковров использовала в «педагогических» целях чаще, чем по прямому назначению. В такой атмосфере дети нередко вырастают робкими и забитыми. Фриц, напротив, рос отчаянным и непокорным, враждовал с родителями, ломал палки, которыми его били. Он никогда не угодничал, остро реагировал на лицемерие и неискренность. Наверное, именно в детские годы сложился его непростой, бунтарский характер с выраженным стремлением к самораскрытию.
Учеником он был неважным, в седьмом классе просидел два года, после чего и вовсе был исключен из школы. Школу он, однако, в конце концов закончил и продолжил свое образование на медицинском отделении Оренбургского, затем Берлинского университета. В годы Первой мировой войны служил военным врачом. Вернувшись с войны, Перлз в 1920 г. получил степень доктора медицины в Берлинском университете. В целом его врачебная практика не оказала существенного влияния на его научное мировоззрение, если не считать сотрудничества с Куртом Гольдштейном, у которого Перлз работал ассистентом во Франкфуртском неврологическом институте. Гольдштейн не принадлежал ни к одной психологической школе, однако историки науки находят его взгляды созвучными учению гештальтпсихологии, а также иногда называют его одним из предшественников гуманистической психологии. Под его влиянием Перлз проникся ощущением того, что человеческий организм следует рассматривать как единое целое, а не как конгломерат по отдельности функционирующих частей. Впоследствии, формулируя суть собственного подхода, Перлз указывал, что для него характерен «анализ не только симптомов или структуры характера, но и всего существования человека».
В конце двадцатых Перлз заинтересовался психоанализом. Лично встретиться с 3. Фрейдом в ту пору ему не удалось, но он сумел наладить контакты со многими видными представителями психоаналитического движения. Первоначально учебный анализ он проходил у Вильгельма Райха. Он также в полной мере воспользовался своим правом выбирать и менять аналитика для учебного анализа: в течение нескольких месяцев его анализировали Хелен Дойч, Карен Хорни и Отто Фенихель. О результатах этого обучения он впоследствии вспоминал так: «От Фенихеля я получил нарушение ориентации, от Райха — наглость, от Хорни — способность к участию без злоупотребления специальной терминологией».
Фриц Перлз. Берлин, 1923 г.
После прихода к власти нацистов в 1933 г. Перлз уехал в Голландию, а год спустя, по рекомендации Эрнста Джонса, близкого друга и биографа Фрейда, перебрался в Южную Африку, в Йоханнесбург, где основал Южноафриканский институт психоанализа. В Южной Африке в 1942 г. увидела свет и его первая книга «Эго, голод и агрессия», написанная совместно с женой. Лаура Перлз имела на мужа большое влияние и внесла значительный вклад в создание и развитие его теории.
Первая книга Перлза имела подзаголовок «Ревизия теории и метода Фрейда». В Америке в 1966 г. она была переиздана с новым подзаголовком — «Начало гештальттерапии». Хотя учение о гештальттерапии лишь начало складываться в Йоханнесбурге, да и ревизионистом Перлз стал не сразу.
В 1936 г. Перлз ненадолго вернулся в Европу. Небезынтересно, что весь долгий путь он проделал по воздуху, пилотируя личный самолет. Он намеревался прочесть свой доклад на международном психоаналитическом конгрессе, а самое главное, встретиться наконец с основателем психоанализа. Эта встреча состоялась, однако не принесла Перлзу ничего, кроме разочарования. Он вспоминает, что встреча длилась около четырех минут, в течение которых Фрейд застыл в дверном проеме и даже не вышел в комнату, в которой находился гость. Короткий разговор ограничился несколькими общими фразами. Не было никакой возможности поговорить об идеях Фрейда, о чем Перлз мечтал годами. Возможно, эта неудачная встреча явилась решающей каплей, переполнившей подспудно накапливавшуюся чашу разочарования в психоанализе. Перлз писал: «Мой разрыв с фрейдистами произошел несколькими годами позже… Я пытался сделать психоанализ духовным домом, религией. Позже пришло просветление: я должен принять всю ответственность за свое существование на себя». Тем не менее Перлз всегда сохранял уважение к Фрейду как к великому ученому. Он подчеркивал: «Устарели лишь философия и техника Фрейда, а не его открытия».
В 1946 г. Перлз эмигрировал в США и открыл частную практику в Нью-Йорке, пытаясь экспериментировать с сочетанием различных психотерапевтических приемов. В 1951 г. в соавторстве с Ральфом Хефферлином и Полом Гудмэном он опубликовал книгу «Гештальттерапия», в которой сформулировал начала своего собственного терапевтического подхода. Вскоре после этого был организован Нью-Йоркский институт гештальттерапии, центр которого находился в квартире Перлза. Свое жилище Перлз превратил в мастерскую, в которой проводились семинары и групповые занятия.
В 1954 г. был также создан Кливлендский институт гештальттерапии, а к концу 50-х гг. группы гештальттерапии были организованы по всей стране.
В 1960 г. Перлз переехал на западное побережье Соединенных Штатов, некоторое время жил и работал в Лос-Анджелесе. В 1964 г. он вошел в штат знаменитого Эсаленского института в Биг Сур, штат Калифорния. В 1969 г. Перлз перебрался в Британскую Колумбию, где на острове Ванкувер основал гештальтобщину. В том же году он опубликовал две свои наиболее известные ныне работы — «Гештальттерапия в дословном изложении» (Gestalt Therapy Verbatam), а также «Внутри и вне помойного ведра» (In and Outoflhe Garbage Pail). Последняя представляет собой научную автобиографию, написанную в весьма специфической литературной манере. Многие преподаватели рекомендуют студентам начинать знакомство с теорией Перлза именно с последней работы, поскольку в ней наиболее выпукло и зримо предстает фигура самого создателя гештальттерапии, вне которой трудно представить его новаторские идеи. В конце концов, «лучшим специалистом по Перл-зу» был и остается сам Перлз. Вероятно, то же самое можно сказать и о его учении.
Безусловно, на становление идей Перлза оказал значительное влияние психоанализ, хотя и критически переосмысленный. Особое значение, вероятно, имела концепция Райха, в частности его представление о наличии у индивидуума «защитного панциря», благодаря которому сопротивление становится общей функцией организма. (Следует, правда, отметить, что одиозную теорию оргона, позднее выдвинутую Райхом, Перлз воспринял скептически.) Сильное влияние оказали на Перлза и работы гештальтпсихологов — хотя в изучение их теории он не углублялся, однако внимательно ознакомился с некоторыми статьями Вертгеймера, Келера и Левина. Вообще, с гештальтпсихологией у Перлза, по его словам, сложились специфические отношения: восхищаясь многими идеями гештальтистов, он, однако, счел невозможным полностью следовать за ними. Перлз отмечал: «Наиболее важной для меня была мысль о незаконченной ситуации, о неполном гештальте». Проблема соотношения фигуры и фона, разрабатывавшаяся гештальтистами в области познавательных процессов, была перенесена Перлзом в область мироощущения в целом. Академические гештальтпсихологи такого расширения не принимали. Однако нельзя не признать, что сегодня понятие гештальта фигурирует в психологии главным образом благодаря новаторским трактовкам Перлза.
