Книга Александр Абдулов. Необыкновенное чудо, страница 12. Автор книги Сергей Соловьев

Разделитель для чтения книг в онлайн библиотеке

Онлайн книга «Александр Абдулов. Необыкновенное чудо»

Cтраница 12

…Близким со мной очень трудно… Я бы сказал, что невозможно. И характер поганый, и профессия такая, что все время нервы навыпуск…


Мне довольно часто задают вопрос, которым обычно третируют актрис: не стыдно ли мне раздеваться перед камерой? Каково мужчине в подобной ситуации? У нас на этот счет шутка есть: когда снимаются постельные сцены, я Лебешеву, замечательному оператору, всегда в таких случаях говорю: «Паша, ниже пояса не снимать – можешь разрушить имидж».

Помню, как-то играл в очень смешной картине про сумасшедшую любовь, где мы появляемся вдвоем с героиней голые то в одном месте, то в другом. Актриса обнаженной работать отказалась, взяли дублершу, а я сам решил. Снимали в Ялте – в безлюдных местах у моря, в горах. И когда подъезжали к гостинице «Ялта», режиссер увидел огромную живописную поляну незабудок. Утро, никого нет, и он говорит: «Ребята, давайте снимем, как вы в незабудках лежите, красиво будет». Ладно. Мы разделись, легли и только начали что-то делать, как вдруг в это время подъезжает автобус, и из него выходит японская делегация. Смотрят: прямо перед ними в незабудках лежат два голых человека, целуются, обнимаются и так далее. Они были приятно удивлены, достали фотоаппараты, начали фотографировать. Потом они, конечно, поняли, что это съемка, но первое ощущение у них было довольно забавное. Вообще, я считаю, что это, как говорится, издержки профессии. Если надо, значит надо. Это ж не то что мне хочется показать, какой я. Вот играл инженера Щукина в «12 стульях», и там нельзя было выйти в трусах, потому что весь смысл сцены в том, что герой вышел голым и за ним захлопнулась дверь. Ильф и Петров так написали – ну что я должен делать? Так в мыле и выходил. Ничего. Стояла огромная съемочная группа, все смотрели, дамы застенчиво хихикали…


…Сейчас как раз Сергей Соловьев запускается с фильмом под названием «О, сердце!» («О любви…») по Чехову. Я там «Медведя» буду играть…

Думаю, любовь, ее невозможно сформулировать и объяснить. Любовь – это то, что не понимается мозгами. Как только она становится разумной, расчетливой – это уже нечто другое. Любовь – сумасшествие, безумие и все что хотите. Со временем она перерастает в привычку, жизнь идет, и все. А вначале это неземное состояние, когда ты не ходишь, а летаешь, когда от прикосновения руки можешь сойти с ума, – совершенно неконтролируемый процесс. Причем у всех она проявляется по-разному, кто-то даже берет и прыгает с десятого этажа. Расчетливый человек разве может пойти и прыгнуть вниз головой? А я знаю, что способен на подобные безумства…У меня раза два в жизни было нечто невероятное, когда я творил такое, что боже мой! И вены резал, и с пятнадцатиметровой вышки прыгал. Попробуйте прыгнуть, я посмотрю на вас. Меня сейчас и самого туда не затащишь. Никогда в жизни – самоубийца, что ли? А тогда прыгал, чтобы показать, на что способен…

Удовольствия бывают разные. Нельзя, конечно, все ставить в один ряд, но это могут быть и женщина, и друзья, и машина, и вкусная еда. Или солнце вдруг вышло – и ты радуешься, подставляя ему лицо. Я люблю свой дом в деревне на Валдае, люблю садиться на водный мотоцикл и гонять по озеру – это такое счастье! Там тридцать с лишним уникальных озер, которые остались после ледникового периода, в них просто потрясающая вода. Раз десять за лето туда ездил. Я снимался в тех местах в «Тихих омутах» у Эльдара Рязанова, у которого тоже там дом есть…

Знаете, странное дело – я просто влюбился в это место, мне оно безумно понравилось. Там свой микроклимат, абсолютно другая жизнь. У меня невероятно красивый дом, я его сам построил. Он сложен из огромных бревен. На Валдае его очень красиво называют – дом Медведя. Ко мне как-то ехали друзья, искали-искали, остановились и спрашивают: «Где здесь улица Белова?» – «А что вам надо?» Они отвечают: «Нам к Абдулову». – «А, дом Медведя?» – и сразу дорогу указали…


Я вообще-то не светский человек в таком, общепринятом смысле. Ни на какие тусовки не хожу, люблю душевную компанию или просто по-тихому уехать на дачу. А ходить куда-то, чтоб лишний раз где-то мелькнуть, мне это уже не надо. Когда я вижу по телевизору одних и тех же людей, то не понимаю, как они успевают перебегать с тусовки на тусовку. Смотришь, идет какой-то концерт – они там сидят, переключаешь канал – и там они же. Причем ведущий этой программы снимает ведущего следующей, и так далее. Такое впечатление, что они переходят из павильона в павильон. Я это уже видеть не могу… Да, собственно, и не смотрю. Но когда прихожу домой, то сразу включаю телевизор – просто чтоб мелькало, шумело. И такое ощущение, что в доме еще кто-то есть. Я могу глядеть на экран и ничего не видеть. А смотреть люблю футбол… Да я и сам в него неплохо играл. Даже кубок есть, который ленкомовская команда «Авось» выиграла на чемпионате Москвы. Тогда команд двадцать за него сражалось: ансамбль «Березка», Театр Маяковского, Театр Моссовета, ТЮЗ. В финале мы играли с Театром Маяковского, который тренировал сам Старостин. Вот это был праздник! На матч приходили главные режиссеры, с той стороны были Андрей Гончаров, Армен Джигарханян. От нас – Марк Захаров, Евгений Леонов, Татьяна Ивановна Пельтцер. На стадион являлся весь театр, приходил оркестр с инструментами, играли, свистели, орали. Это было целое зрелище, настоящее шоу. Куда бы мы на гастроли ни приезжали, везде матчи устраивали. Помню, однажды в Саратове, где мы играли с интеллигенцией города, такое невообразимое количество зрителей собралось, что их умоляли сойти с трибун, чтоб те не рухнули…

Конечно, кроме кубков в моем доме есть еще некоторое количество исторических предметов. Вот висит в рамке билет на самолет, который разбился. Я должен был лететь на нем в Ленинград.

Еще на стенах моего дома висят фотографии с Робертом Де Ниро, с Катрин Денев – я знаком с ними… Де Ниро три раза приезжал на Московский фестиваль, во времена, когда я был его директором. Есть снимки с Ричардом Гиром, который тоже трижды приезжал в Москву, и все три раза я его принимал. Там висит портрет Евгения Павловича Леонова. Из картин у меня есть Анатолий Зверев, есть работы и других художников, но не могу сказать, что я коллекционер. Вот что дарят, то и вешаю. Не собираю ни банки, ни спичечные коробки. Пытался собирать деньги – тоже ничего не получилось… Хотя… Не будем разрушать имидж. Пускай все думают, что я миллионер и у меня все хорошо…

Серьезно ответить на вопрос о том, насколько имидж человека отличается от его реального содержания, довольно трудно, может быть даже невозможно. Ну не стану же я рассказывать о том, какой хороший человек Александр Гаврилович Абдулов… Ну, хотят некоторые люди видеть во мне другого, отличного от реального, мол, такой везунчик, баловень судьбы, смазливая мордашка, герой-любовник и все в том же духе. Как-то принесли мне статью с такими «тезисами». «Звезда устала» называлась эта статья. В ней было написано о том, что, дескать, я уже отработан. И мне невероятно захотелось спросить у автора: что значит отработан? Когда за год человек сам снимает кино, снимается в двух четырехсерийных телефильмах и двух художественных фильмах – это что, отработан? Пусть мне назовут, кто за этот год сделал больше…


Я невероятно гордился тем, что двадцать лет курил, а потом в одночасье бросил и два с половиной года не прикасался к сигаретам. А вот на съемках «Бременских музыкантов», когда разыгралась буря и мы ничего не могли сделать, со мной просто началась истерика, и я снова закурил. И очень стыдился этого…

Вход
Поиск по сайту
Ищем:
Календарь
Навигация