Предисловие
И пускай в мире больше кипящей смолы,
чем цветущей сирени
Я сильнее судьбы —
я твои обнимаю колени.
Тимур Шаов, «Посвящение жене»
Эта книга о любви. О любви, меняющей мир.
Это довольно смелое утверждение. Тем не менее его стоит понимать буквально.
Герои нашей книги, безусловно, заслуживают внимания и поодиночке. Все они были личностями. Каждый из них кое-чего стоил и без своей половины. Но когда они находили друг друга, их союз становился много большим, чем семейная пара.
Когда один плюс один равняется не два и даже не пять, а десять, двадцать, сто – это называется мудреным словом «синергия». Союз двух «слагаемых», их совокупный эффект далеко превосходит их «арифметическую» сумму. Такой союз вполне способен изменить мир – или хотя бы попытаться. Хотя бы попросить дать этому миру шанс – и не исключено, что к этой просьбе (или требованию) прислушаются.
И тогда семейная пара становится символом духовной революции в Древнем Египте, а Европа XV века с удивлением обнаруживает у себя под боком огромную державу, во главе которой – московский князь и византийская принцесса. Перед семейной четой склоняются Гималаи и законы мироздания, влюбленная пара способна обманывать саму смерть (пусть и не вечно).
Счастливые семьи управляют народами, умами и сердцами современников и потомков. Они создают картины и кинофильмы, музыку и религию. Они создают и разрушают государства и мифы, судьбы и жизни.
И все это длится как в сказке – «пока смерть не разлучит их…»
Так что в каком-то смысле собранные в этой книге истории – сказки.
Самые разные. Есть, например, страшные – как история Бонни и Клайда. Есть грустные – как история Эхнатона и Нефертити, Антония и Клеопатры или принца Чарльза и Дианы Спенсер. Яркие, как судьба Грейс Келли и князя Монако Ренье или художников Фриды Кало и Диего Риверы. Умные и философские, как жизнь Пьера и Марии Кюри или Николая и Елены Рерих. Возвышенные и романтичные – почти легенды – о королеве Виктории и принце Альберте, о Мухаммаде и Хадидже, о Мстиславе Ростроповиче и Галине Вишневской.
Не стоит, конечно, притворяться, что мы знаем их истории целиком. Прежде всего это семьи – со своими тайнами, страстями, переживаниями. Всем героям книги выпала своя мера горя и страданий. Ведь любовь на самом деле не знает ни добра, ни зла. К добру или ко злу ее обращают люди.
Поэтому этим историям даже лучше оставаться сказками. Тогда у нас будет гораздо больше причин для того, чтобы пытаться постичь любовь тех, кого заслуженно называют великими.
Часть 1
Городу и миру
Возлюбленный мой
принадлежит мне, а я ему.
Песнь песней Соломона, 2:16
Urbi et orbi – «Городу и миру!» – такими словами кардиналы возвещали появление нового Папы. Герои первой части нашей книги возвестили о себе не менее громко. И глашатаи им для этого были не нужны. Вполне хватало того, что они делали.
Их политическая известность, значимость для своих стран неоспорима. Но истории их любви знамениты едва ли не более, чем истории их правления. Их любовь была, пожалуй, не из тех, что вдохновляют поэтов на романтические строки (наши герои вполне обходились и без поэтов) – она скорее грела, чем обжигала. Их любовь строилась на чувстве долга и взаимном уважении, на беззаветной преданности друг другу.
Эта любовь была способна не только возвысить их как властителей. Она ломала каноны и устои общества и возводила новые. Случалось, правда, что заданный влюбленными образец оказывался слишком высоким для восприятия. И тогда любовь становилась трагичной.
Пример семьи королевы Виктории и принца Альберта с девятью детьми стал образцом, с которым все общество пыталось сравнивать свое поведение, но искренне следовать ему мало кто смог. В итоге Викторианская эпоха одновременно считается и самым романтичным, и самым ханжеским периодом в истории Англии. Самая красивая пара СССР (из первых лиц государства) – Михаил и Раиса Горбачевы – этот самый СССР, по мнению многих, и разрушила. Имена Эхнатона и Нефертити были стерты со скрижалей и монументов последующими фараонами.
Но полностью стереть память о любви этих семейных пар невозможно. Ибо эта любовь была настоящей.
Эхнатон и Нефертити: первая утопия
Завершался XIX век. Бум египетских древностей в мире был в самом разгаре. Египетские крестьяне и торговцы, ремесленники и мелкие чиновники тысячами тащили «артефакты» к перекупщикам, которые затем пытались всучить их любопытствующим иностранцам. В этом море вполне могли затеряться находки, сделанные одной из жительниц деревушки Телль-эль-Амарна. Тем более что жительница оказалась слишком уж предприимчивой. Найдя несколько табличек с непонятными надписями, она решила, что чем больше будет «древностей», тем больше ей заплатят, – и разбила таблички еще на несколько кусков.
Лишь один из перекупщиков заинтересовался откровенно бросовым товаром (на табличках были не египетские иероглифы, а клинопись, как выяснилось позже – аккадская). Но поначалу его ждало разочарование – пресыщенные ученые Европы, к тому же еще и раздраженные валом подделок из Египта, не желали иметь дело с сомнительными черепками. Лишь сотрудники Берлинского музея проявили хоть какой-то интерес.
И не пожалели. Разобравшись, они поняли, что к ним в руки попало настоящее сокровище – фрагменты переписки фараона Эхнатона со своими представителями в Ханаане и Амурре. Стало ясно, что таблички точно указывают местоположение таинственного Ахетатона – затерянного в песках Белого города, построенного фараоном Эхнатоном. Берлинский музей открыл настоящую охоту за фрагментами табличек, к тому времени уже разлетевшимися по всему земному шару.
В 1891 году в Амарну пожаловал сам Уильям Мэтью Флиндерс Питри – видный британский археолог, первым определивший возраст Стоунхенджа, исследовавший пирамиду Хеопса, открывший древнейшие гробницы фараонов в Абидосе. Однако его интерес к Амарне оказался поверхностным, и вскоре он забросил раскопки, увлекшись новыми проектами.
Только в 1907 году Германское восточное общество взялось за Амарну всерьез. Руководил работами Людвиг Борхардт. К тому времени его предшественниками были уже раскопаны гробница фараона, храм Атона, дворец фараона, почтовые палаты (именно там безвестная деревенская женщина обнаружила таблички) и еще несколько зданий. Однако главное открытие суждено было сделать именно Борхардту.
В 1912 году в развалинах мастерской скульптора Тутмоса Борхардт обнаружил полуметровый бюст прекрасной женщины, увенчанной уникальной короной, вместе с полудюжиной похожих, но недоделанных скульптур. Этот бюст стал одним из символов красоты и изысканности древнеегипетской культуры. Стройная шея, точеные черты лица, миндалевидные, даже в камне глядящие томно глаза, мечтательно улыбающиеся губы – эти черты признаны идеально прекрасными, в своем археологическом дневнике Борхардт восхищался: «Описывать бессмысленно, – это надо видеть»…
