Сталин с нетерпением ждал появления первой советской музыкальной комедии, а узнав, что фильм закончен, позвонил Шумяцкому и потребовал срочно показать ему «Веселых ребят». Тогда в ЦК еще не было просмотрового зала, поэтому Сталин приехал смотреть кино прямо на студию. Опасаясь высочайшего неудовольствия, Шумяцкий решил показать генсеку лишь две первые части, а остальные придержать, сославшись на то, что они еще не готовы. Однако этот номер не прошел. Сталин потребовал показать фильм целиком, а после просмотра сказал: «Очень веселая комедия. Я как будто месяц в отпуске побывал. Ее будет полезно показать всем рабочим и колхозникам. И отнимите картину у режиссера, а то он испортит ее». Особенно понравилась Сталину игра Любови Орловой, ставшей его любимой актрисой.
«Веселые ребята» сделали Орлову знаменитой. Между тем на ее мужа сыпались не только награды, но и обвинения в аполитичности и плагиате. Иных советских критиков, не сумевших перестроиться после эпохи «военного коммунизма», коробило то, что фильм был откровенно ориентирован на зарубежные образцы. Так, Бруно Ясенский опубликовал статью, в которой цитировал какой-то французский журнал, писавший, что «Веселые ребята» производят такое впечатление, как будто на фабрику ГУКФ ночью пробрались буржуазные кинорежиссеры и тайком в советских декорациях сняли эту картину».
Обвиняли создателей картины и в плагиате. Например, в «Литературной газете» выступил Семен Кирсанов, который утверждал, что Александров его обокрал. «В тексте другого автора я услышал слегка переделанные свои строчки. Может, ослышался? Нет! В песне Анюты (музыка мексиканской пластинки) – целый куплет из моих набросков песни. Ну, это уже творческий метод! Какое простое и легкое разрешение вопросов стиля!»
«Веселых ребят» ругали много, но поддержка Сталина давала возможность не обращать на критику внимания. Никому прежде не известная Любовь Орлова получила за этот фильм звание заслуженного деятеля искусств, в то время как Леонида Утесова, не только сыгравшего главную роль, но и фактически придумавшего фильм, премировали фотоаппаратом. Сталин был к Орловой явно неравнодушен. Рассказывали, что во время какой-то встречи он долго жал ей руку и сокрушался, какая она маленькая и худенькая. «Он что, вас не кормит? – спросил Сталин, указывая на Александрова, и добавил веселым шепотом: – А мы его расстреляем!» Впрочем, скорее всего, это легенда, вряд ли вождь мирового пролетариата демонстрировал графине Орловой свою симпатию столь экстравагантным способом.
Так Любовь Орлова с высочайшей санкции стала официальной советской кинозвездой. Открытки с ее изображением были неизменным украшением мужских общежитий, а девушки делали прически «под Орлову» и пытались подражать манерам Анюты.
Если в «Веселых ребятах» еще только нащупывался стандарт советской музыкальной комедии, то следующий фильм Александрова и Орловой «Цирк» считается уже классикой жанра. Там есть и соревнование с Америкой, и интернационализм, и счастливая жизнь советских людей. Все это щедро сдобрено песнями, танцами, трюками и потому смотрится в общем-то неплохо.
Представить себе этот фильм без Любови Орловой невозможно, хотя она была заметно старше своей героини (актер, игравший ее возлюбленного, был моложе Орловой на десять лет). Чтобы возраст не бросался в глаза, операторам и гримерам пришлось хорошо поработать. Вообще, для Орловой, пришедшей в кино сравнительно поздно, возраст был больной темой. Ее персонаж – молоденькая девушка. И если на средних планах выручали ребячливые манеры и танцевальные кульбиты, то с крупными приходилось возиться очень долго. Однако зрители всего этого не замечали и считали «Цирк» фильмом, сделанным Орловой и для Орловой. Она фактически затмила всех остальных создателей этой картины, так что Эйзенштейн даже стал называть Александрова, Дунаевского и Лебедева-Кумача «орловскими рысаками».
В отличие от «Веселых ребят», которых с удовольствием смотрели и европейские зрители, «Цирк» был предназначен исключительно для внутригосударственного использования. «Фильм «Цирк», – писала датская газета «Социалдемократен», – конечно, не предназначен для заграницы. Он должен воспитывать советского зрителя, одновременно развлекая его. Поэтому фильм сделан с известной наивностью и примитивностью». Правда, советских зрителей, c энтузиазмом распевавших «Широка страна моя родная», это ни капельки не смущало. А графиня Орлова окончательно утвердилась в своем амплуа актрисы, способной зажигательно спеть и сплясать любой партийный лозунг.
Практически каждая идеологическая кампания, затеянная партией и правительством, сопровождалась появлением новой комедии с Орловой в главной роли. Например, фильм «Волга-Волга» иллюстрировал лозунги поддержки народной инициативы, борьбы с бюрократизмом и приобщения трудящихся к культуре. Вообще-то борьба с бюрократизмом – штука опасная, но Александров был непревзойденным мастером той законопослушной отваги, которую так ценил товарищ Сталин. Александров вспоминал, что после вручения ему какой-то награды Сталин сказал режиссеру, что это его наградили за смелость.
Критики по инерции еще писали что-то про излишнее внимание к опыту зарубежного кино, но теперь эти упреки были очень мягкими. «Работа Орловой в этом фильме, – отмечал журнал «Искусство кино», – наглядно показала, что отход артистки от прежних якобы выигрышных приемов, типичных для западной комедийной героини, не только не обеднил, но, наоборот, расширил творческие возможности Орловой, лишний раз свидетельствуя о богатстве средств воздействия, какими располагает реалистическое искусство. Однако известные остатки прежних «импортных» увлечений режиссера и главной артистки нетрудно подметить и в фильме «Волга-Волга».
Следующий фильм с Любовью Орловой «Светлый путь» был посвящен стахановскому движению, священной корове советской идеологии. Согласно первоначальному замыслу, это должен был быть фильм о советской Золушке, которую ударный труд превратил в прекрасную принцессу. Однако такая идея не понравилась киноначальству, и сценарий долго не утверждали. «Пьеса бедна событиями, посредственна и пошловата, – писал о заявке на сценарий редактор. – Превращение Тани из неотесанной деревенщины в передовую и культурную стахановку фантастически неубедительно… Сама идея изобразить девушку-стахановку в виде Золушки – идея барская».
Однако сказочность и схематичность были скорее достоинством сценария, чем недостатком. Сказки и чудесные превращения из грязи в князи в России любили всегда. А волшебная палочка, способная такое превращение осуществить, должна была удовлетворить самого придирчивого цензора, ведь этой палочкой должен был стать самоотверженный труд. К тому же сказочность и отсутствие какого бы то ни было психологизма позволяли обойтись минимумом крупных планов, что давало 37-летней Орловой возможность вновь сыграть молоденькую девушку.
В итоге режиссер показал – с музыкой, песнями и плясками – процесс превращения Золушки в принцессу, вернее, домашней прислуги в депутата Верховного Совета. Как и положено в сказке про Золушку, в фильме есть добрая фея (она же секретарь парткома), которая безо всякого напряжения решает проблемы стахановки Тани. А когда стахановке становится окончательно невмоготу, на помощь приходит телеграмма товарища Молотова, совсем уж могучего волшебника. Картина должна была выйти на экран под названием «Золушка», были даже выпущены одноименные спички. Однако Сталину название не понравилось, и он предложил свой вариант – «Светлый путь», который, как несложно догадаться, и был утвержден.
