Нетрудно заметить, что когда герои «Волги-Волги» распевают: «Америка России подарила пароход, // С носа пар, колеса сзади… // И ужасно, и ужасно, // И ужасно тихий ход», это имеет отношение не столько к несчастному пароходу «Севрюга», сколько к творчеству самого Александрова.
Идея совместить «американскую эффективность с большевистской убежденностью», грезы о «советском Голливуде» витали в воздухе. Американские киностандарты переносились на «Мосфильм» с той же естественностью, с какой закупались за океаном целые автомобильные заводы. Александров, досконально изучивший Голливуд во время длительной командировки с Сергеем Эйзенштейном и Эдуардом Тиссэ (походя они заложили основы швейцарской и мексиканской кинематографии), безусловно, заслужил обвинения в жадном плагиате. Анюта в финале «Веселых ребят» сдвигала цилиндр набекрень а-ля Марлен Дитрих, а музыканты мутузили друг друга трубами, что твои братья Маркс. Цирковой кордебалет расцветал фантастическим бутоном, как в мюзиклах Ллойда Бэкона, а в марше из «Веселых ребят» современникам чудилась песня из фильма Джека Конвея «Вива Вилья!». Письмоносица Стрелка срисована с героини вестернов Кэлемити Джейн… Писатель Бруно Ясенский посвятил дотошную статью «Веселым ребятам» – что откуда переперто. Даже сына от первого брака Александров «переделал» из Василия в Дугласа: в честь Дугласа Фэрбенкса.
Фильмы Александрова и Орловой фактически вернули в массовый обиход легкую музыку, которую еще совсем недавно считали буржуазным пережитком. Исполненные Орловой идеологически выдержанные песни становились сверхпопулярными. Прошло совсем немного времени, и озвученная (в прямом и переносном смысле) Любовью Орловой идея массовой музыкальной культуры стала доминирующей. Советская эстрада начала вытеснять все, включая симфонические произведения. И развернувшаяся позднее борьба с «сумбуром вместо музыки» была, пусть и неосознанно, спровоцирована вокальными упражнениями героинь Любови Орловой. Может быть, именно поэтому ее исполнительская манера многих раздражала. «Орлова, конечно, великолепная актриса, – говорила, к примеру, Фаина Раневская. – И дисциплинированность ее поражает. Но вот голос! Когда она поет, кажется, будто кто-то писает в пустое ведро»…
Во время Великой Отечественной войны Любовь Орлова снималась в агитационных «Боевых киносборниках» в гриме Стрелки из фильма «Волга-Волга». И, конечно, выступала перед солдатами. Она была универсальной актрисой, и ее буквально обожала вся страна. Тогда же она сыграла в александровском фильме «Одна семья», который снимался в Баку. Однако картина оказалась настолько слабой, что ее предпочли на экран не выпускать. Зато следующий фильм «Весна» закрепил за Орловой славу вечно юной актрисы.
При работе над сценарием «Весны» возникли некоторые осложнения. Дело в том, что на сей раз Александров никак не мог прочувствовать конъюнктуру – придумать, в какой именно области должна работать ученая дама, сыграть которую предстояло Любови Орловой. В первоначальном варианте дама была рефлексологом, но режиссер побоялся очутиться в центре идеологических разборок среди биологов и превратил главную героиню в работающего на оборону физика. Однако и эта специализация представляла опасность: на повестке дня была борьба с «физическим идеализмом». В конце концов, перепробовав восемь вариантов, Александров сделал героиню специалистом по солнечной энергии.
«Весна» была хорошо принята не только в СССР, но и за рубежом. Любовь Орлова получила приз Венецианского кинофестиваля, а итальянские газеты писали, что «Весна» – исключительно честный фильм, поскольку там показано, как плохо заводится автомобиль «Победа».
Находясь на пике популярности, Орлова понимала, что годы берут свое, и стала готовиться к уходу. В качестве запасного аэродрома был выбран Театр имени Моссовета. Для того чтобы его супруге был оказан там достойный прием, Александров пригласил в фильм «Весна» актеров этого театра Раневскую и Плятта, а также режиссера Анисимову-Вульф. В активе у Орловой было несколько блестящих театральных работ, но подавить желание вернуться в кино она не могла. В результате, играя в театре, Орлова продолжала сниматься в фильмах своего мужа. Например, в роли иностранной шпионки во «Встрече на Эльбе» (раньше она не позволяла себе играть отрицательных персонажей).
Правда, выпущенная после «Весны» кинопродукция звездного тандема выглядит довольно убого. Например, в картине «Композитор Глинка» маэстро не столько пишет музыку, сколько рассуждает, скажем так, о тлетворном влиянии Запада в этой области. Сестра же знаменитого композитора (Любовь Орлова) трогательно за ним ухаживает. Любопытно, что во время работы над этим фильмом Александров вступил в переписку с Институтом марксизма-ленинизма, пытаясь выяснить, мог ли Глинка во время зарубежных поездок случайно встретиться с Марксом или Энгельсом. По всей видимости, ответ был отрицательным, так как в картине такого эпизода нет. А жаль.
В хрущевскую оттепель Александров с Орловой попытались вернуться к прославившему их жанру музыкальной комедии (фильм «Русский сувенир»), но из этого ничего хорошего не вышло. Освободиться от идеологических штампов они не смогли, а в 60-е годы истории о перевоспитавшихся американских миллионерах вызывали не смех, а раздражение. «Русский сувенир» провалился.
Следующая их картина «Скворец» и «Лира» (про советских разведчиков) и вовсе на экраны не вышла, так как получилась слишком официозно-скучной даже по советским меркам. Фильм положили на полку по требованию то ли консультанта, генерала КГБ Цвигуна, ошеломленного лобовым сюжетом в духе конца 1940-х годов, то ли самой Любовью Орловой, недовольной тем, как она выглядит на экране. Она была уже не в состоянии играть 30-летнюю красотку. Ее лицо снимали через специальную сетку, а когда надо было показать крупным планом руку или ногу, приглашали дублершу. Часть фильма она вообще гуляла по экрану с забинтованным лицом, якобы попав в аварию. Это не смешно, это трагично: насколько надо быть то ли влюбленным в свою жену, то ли подавленным ею, чтобы решиться на такой заведомо провальный опыт! В итоге для Александрова придумали объяснение, что демонстрация его нового фильма может привести к международному скандалу…
Сохранился рассказ про то, как Любовь Орлова грустно смотрит на кофейного цвета перчатки и с досадой говорит: «Совершенно не тот оттенок, опять придется лететь в Париж!» Независимо от жесткости режима в стране она всегда оставалась выездной, никакой железный занавес не мог этому помешать. Во время одной из таких поездок Любовь Орлова сделала себе пластическую операцию – едва ли не первой из известных русских женщин. Потом она повторяла эту процедуру несколько раз. Лучшего лица советского искусства было не сыскать. Стильно одетая, с безукоризненными манерами и знанием иностранных языков, она непринужденно вписывалась в любые официальные мероприятия. А приняв на себя роль образцовой гражданки СССР, играла ее талантливо и добросовестно.
В частности, находчиво отвечала на вопросы журналистов. Как-то на Венецианском кинофестивале ее спросили: «Скажите, пожалуйста, госпожа Орлова, в Советском Союзе кинозвездам преподносят подарки?» Актриса отреагировала мгновенно: «Однажды я получила кольцо, цену которого даже трудно определить». И, выдержав паузу в лучших театральных традициях, поведала, как в Челябинске ей подарили поршневое кольцо, на котором было выгравировано: «Нам песня строить и жить помогает». А в интервью советским журналистам она могла с потрясающей искренностью рассказывать, какие отвратительные человеческие типы ей приходилось видеть за границей. Роль самой красивой патриотки Страны Советов следует считать самой удачной работой графини Любови Орловой.
