Нужно также сказать об отношении лейбористов к шюцкору.
[19] Со времен Гражданской войны 1918 года отношение социал-демократов к шюцкору было весьма скептическим; время от времени в парламенте обсуждалось требование роспуска этой организации. Но в период войны было решено забыть о старых разногласиях. Командующий шюцкором генерал Лаури Мальмберг и генеральный секретарь социал-демократической партии Алексей Аалтонен договорились, что трудящиеся могут вступать в шюцкор.
Мое отношение к этому решению было довольно прохладным; но я понимал, что за ним стоит определенное общественное мнение, и не считал вправе противостоять ему. Соглашение было официально подписано 15 февраля, но действовало только в период войны; даже тогда оно было скептически воспринято обеими сторонами. Впоследствии его подвергло жестокой критике наиболее непримиримое крыло социал-демократической партии; потом о нем просто забыли.
Но вернемся к деятельности министерства иностранных дел в военное время.
Из-за границы к нам поступало много предложений о способах заключения мира, но после пристального изучения они оказывались лишь порождением доброй воли. Некоторые руководители партии IKL настойчиво требовали, чтобы их направили для обсуждения финского вопроса с Гитлером, «поскольку мнение правительства не имеет веса в Германии». Правительство считало, что такой шаг ничего не даст, что подтвердила поездка Свинхувуда
[20] в Берлин. Зарубежные круги, стоявшие в оппозиции к коммунизму, хотели видеть Финляндию сунувшей голову в ярмо пропаганды, направленной против советской системы и финансируемой иностранцами. Например, предлагалось пригласить в Финляндию Троцкого, выделить ему территорию, которая станет местопребыванием Временного правительства России. Во главе этого правительства предполагалось поставить Троцкого и Керенского. План этот, по всей видимости, должен был стать своего рода ответом на образование правительства Куусинена в Териоки. За этими планами обычно стояли белогвардейцы, которые были вынуждены в свое время покинуть страну, а теперь рассчитывали, что финская война ознаменует конец Советов.
Следует упомянуть о том, что еще до начала войны Финляндия обратилась к Соединенным Штатам с просьбой о предоставлении займа, и в конце февраля 1940 года конгресс принял решение о предоставлении Финляндии кредита в размере 30 миллионов долларов.
Многие наши граждане хотели отправиться за границу, чтобы помочь обороне родной страны. Бизнесмены предлагали свои услуги по продвижению грузов, которые должны были поступить к нам из-за границы. По своей инициативе наши граждане отправились для публичных выступлений в Швецию, Норвегию и Данию. Мне запомнился случай с Сантери Якобссоном, мэром небольшого городка Лауритсала, который решил отправиться в Швецию, чтобы привлечь на сторону Финляндии симпатии еврейской общины. Член парламента Август Куусисто проделал путь до Соединенных Штатов с целью расшевелить финскую колонию. Целый месяц он путешествовал по финским центрам, произнося десятки речей, и преуспел в создании сочувственного отношения к их исторической родине. Эта миссия спустя некоторое время принесла обильные плоды.
Иностранные визитеры
Став на период войны центром внимания всего мира, мы принимали множество визитеров из-за границы. Часть этих людей приезжала, чтобы лично ознакомиться с ситуацией в стране и потом в своей собственной стране помогать Финляндии. Были и такие, которые приезжали просто из любопытства; их мы встречали куда менее радушно. В отношении отдельных личностей, стремящихся попасть в нашу страну, иногда мы получали предупреждения о том, что «гости» направляются к нам с разведывательными целями.
Толпа приезжих журналистов была просто несметной. Все основные информационные агентства мира держали своих представителей в Финляндии на протяжении всей войны; в дополнение к этому крупные газеты имели здесь постоянных корреспондентов. Большинство этих людей обосновались в гостинице «Кемп», и самая известная из гостиниц Хельсинки постоянно напоминала переполненный улей, обитатели которого обменивались новостями, а порой сами создавали их. Иностранным журналистам далеко не всегда нравилось, как здесь к ним относились. Для контактов с журналистами были выделены представители министерства иностранных дел и государственного центра информации, который был создан в начале декабря; эти уполномоченные снабжали журналистов информацией. Эта задача решалась с помощью фронтовых коммюнике, поступавших из ставки и дополненных другими новостями. Тем не менее журналисты и фотокорреспонденты рвались на фронт, но ставка была непреклонна: лишь немногим газетчикам, сумевшим преодолеть многочисленные препоны, удалось побывать на фронте. «Это вам не кино, это война», — сухо заявлял главнокомандующий, когда на него наседали по этому поводу. Мы сожалели, что не могли организовывать более частые поездки на фронт для журналистов и фоторепортеров. Там они смогли бы получить много новостей, которые произвели бы большое впечатление на зарубежных читателей. В заключительный период войны, когда иностранная пресса уже публиковала статьи о грядущем мире и его условиях, разочарование среди журналистов стало всеобщим, поскольку мы не считали возможным снабжать их информацией о ходе мирных переговоров.
Желанными гостями стала делегация лейбористских партий Швеции и Норвегии, прибывшая к нам 11 января 1940 года. Делегация состояла из председателя шведской конфедерации профсоюзов Августа Линдберга, секретаря этой организации Фритьофа Тунборга и заведующего сектором информации социал-демократической партии Гуннара Лундберга. Норвегию представляли главный редактор газеты «Arbeiderbladet» Мартин Транмаел, вице-председатель правления лейбористской партии Эйнар Герхардсен (впоследствии премьер-министр) и казначей конфедерации профсоюзов Дж. В. Аазе. Получив информацию о ситуации в столице, они направились на несколько дней на фронт.
Когда 16 января делегация вернулась в Хельсинки, совет социал-демократической партии пригласил ее на чашку кофе; там также присутствовали представители лейбористской прессы Скандинавских стран, министры-социалисты правительства и члены руководства партии. Приветствуя гостей, я выразил надежду, что теперь они, ознакомившись с ситуацией в стране, могут дать нам хороший совет. Ответные речи произнесли Линдберг и Транмаел. Они сказали, что от своей поездки получили самые хорошие впечатления, а самое важное из них — решимость финского народа.
Большее значение имел визит представителей лейбористской партии Британии, о котором я уже упоминал. Генеральный секретарь социал-демократической партии Алексей Аалтонен и председатель центральной конфедерации профессиональных союзов Эеро Вуори направили в начале января телеграмму Клементу Эттли, в которой предложили направить делегацию лейбористской партии Великобритании в Финляндию с целью изучить ситуацию на месте. В Финляндию прибыла делегация из четырех членов лейбористской партии. В ее состав входили сэр Уолтер Ситрин, генеральный секретарь конгресса профсоюзов, в качестве представителя профсоюзного движения; Филип Ноэль-Бейкер, член парламента (и впоследствии министр в кабинете Эттли), в качестве представителя лейбористской партии; Джон Дауни из Шотландии, представитель кооперативного движения; и Эрнст А. Белл в качестве секретаря. Из этих людей я много лет был знаком с Дауни, часто встречаясь с ним на международных форумах кооперативного движения.
