Да. Бесспорно. Потому что, окончательно разочаровавшись в браке, она неоднократно влюблялась, флиртовала и наслаждалась обществом других мужчин.
Но имела ли место физическая измена? Очень сомнительно. Грейс была слишком умна и осторожна для подобных поступков. И слишком пеклась о добром имени семьи. О том, чтобы оставаться примером для дочерей.
Ее первым увлечением после долгих лет несчастливого супружества стал кинорежиссер Роберт Дорнхельм.
Они познакомились в 1976 году. Грейс было сорок шесть, Дорхельму — тридцать. Он прибыл в Монако, чтобы снять пролог к картине «Дети театральной улицы». Это был полухудожественный-полудокументальный фильм, повествующий о Ленинградском хореографическом училище имени Вагановой, бывшей Императорской балетной школе, из стен которой вышли все величайшие танцоры, в том числе — эмигранты, такие как Рудольф Нуриев, Владимир Барышников, Наталья Макарова. Грейс, истово любившая балет еще с юности, не могла не заинтересоваться фильмом. А познакомившись с байронически привлекательным Робертом Дорнхельмом, заинтересовалась и режиссером.
Сначала это была творческая дружба. Грейс и Роберт задумали фильм об одаренных детях. А еще Дорнхельм планировал сделать картину о судьбе Рауля Валленберга, шведа, спасавшего евреев от нацистов, а после войны пропавшего в ГУЛАГе.
Келли и ее друг Роберт Дорнхельм
Грейс обещала ему всяческую поддержку. У нее были связи, у нее были деньги. У нее было страстное желание участвовать в творческой работе. Ведь ей было так скучно! Вернуться в кино, как актриса, она не смогла, но Роберт предложил ей другой путь для возвращения — написание сценария, продюссирование!
«Грейс была поистине художественной натурой, — вспоминала актриса Рита Гэм, — и ее творчество оборвалось в самый неподходящий для этого момент, именно тогда, когда она начала реализовать себя как актриса. По-моему, все эти года она ощущала пустоту, поскольку творческая сторона ее «я» лишилась возможности раскрыть себя».
Роберт, в сущности, относился к тому же типажу жестких мужчин, которые всегда приводили Грейс в трепет.
«И как ты только можешь тратить драгоценное время и энергию на какие-то там мертвые, засохшие цветы? — спросил он однажды княгиню Монако. — Это что, олицетворение твоей жизни?»
Грейс не обиделась. Она задумалась и поняла: да, пожалуй, Роберт прав… Она — как засохший цветок. Засушенный, красиво обрамленный, защищенный стеклом. Но лишенный солнечного света, ветра, капель росы по утрам…
Постепенно из творческих их отношения перешли в личные.
Грейс попросила Гвен Роббинс принять Роберта в ее доме в Англии. И сама собиралась приехать туда, чтобы пообщаться с ним в свободной обстановке.
Роберт произвел на Гвен не лучшее впечатление, заявив во всеуслышание после телефонного разговора с княгиней Монако: «Я из нее веревки могу вить, если захочу». Но Грейс была совершенно очарована. Она пригласила Гвен в Монако, чтобы та служила ширмой для их с Робертом встреч. Они выезжали в горы на автомобиле с личным шофером княгини, втроем, но потом Гвен оставалась в машине, якобы ей было трудно ходить из-за больного колена, а Грейс и Роберт отправлялись на прогулку, скрывались из виду, и иной раз отсутствовали по нескольку часов. Грейс возвращалась счастливая, сияющая. Она говорила подруге, вздыхая, как впервые влюбленная школьница: «Как это прекрасно — просто побыть с ним наедине!»
Однако Гвен была уверена, что Грейс так и не вступила с Робертом в интимную связь: «Физическая сторона не была для нее главным. Грейс обожала флирт. В нем заключалась для нее вся та нежность и романтика, которых ей недоставало с Ренье».
Роберт Дорхельм никогда не рассказывал подробностей о своих отношениях с княгиней Монако. В этом плане он проявил себя порядочным человеком. «Я не хочу ворошить прошлое, — говорит он. — Пусть все останется так, как есть. Ведь ее больше нет в живых».
Актриса и принцесса Монако Грейс Келли и ее драгоценная брошь в виде петуха
Глава 21
«ЗЛОБНЫЕ ЧЕЛЮСТИ» И «ПЛЮШЕВЫЕ МАЛЬЧИКИ»
Дорнхельм был первым. Когда романтические отношения с ним утратили остроту, Грейс без малейшего сомнения завела роман с двадцатидевятилетним Джеффри Мартином Фитцджеральдом, с которым познакомилась в самолете, и при этом парень даже не узнал княгиню Монако в кокетничавшей с ним даме.
Потом был тридцатитрехлетний шведский актер Пер Маттсон, пиком отношений с которым стала ночь, когда подвыпившая Грейс пригласила его в номер отеля, и до утра… распевала с ним комические романсы.
Потом пришла очередь бывшего манекенщика, а ныне нью-йоркского ресторатора Джима Мак-Маллена, которого Грейс пригласила на недельку погостить в Монако, побывала с ним на всех вечеринках, но — не позволила ничего неподобающего, да и сам он не решился домогаться стареющей княгини. «Она была совершенно необыкновенная, Ее Светлейшее Высочество», — с трепетом вспоминал Мак-Маллен.
«Плюшевые мальчики» — так называла их Грейс. Они были для нее эквивалентом плюшевой игрушки, которую маленькая девочка обнимает, когда надо утешиться, берет с собой на прогулку, ведет воображаемые диалоги… Всего их было около дюжины, молодых спутников стареющей Грейс.
«Ей хотелось одного — блистать до конца своих дней, — говорит Гвен Роббинс, — и эти молодые люди давали ей такую возможность. Они ей льстили. С ними не соскучишься».
«Плюшевые мальчики» стали утешением для Грейс в трудный период ее жизни, когда у нее начался климакс и она стремительно располнела.
«Она постоянно донимала меня звонками. «Что мне делать, — жаловалась она. — Я стала такая толстая. Я не влезаю в свои платья, а мне ведь надо появляться в обществе». Она обратилась к одному врачу, затем к другому, но все они твердили одно и то же. Ее организм удерживает воду. А это означает изменения в ее жизни», — рассказывала Гвен Роббинс.
«В 1976 году, когда ей исполнилось сорок семь (именно в этом году у нее завязался роман с Робертом Дорнхельмом), Хауэл Конант был вынужден совершить специальное путешествие в Монако, чтобы заново снять семейство на официальную рождественскую открытку. Княгиня, посмотрев пробные снимки, сочла, что выглядит на них слишком толстой. Семейная рождественская открытка Гримальди — официальная фотография Грейс, Ренье и их детей, сделанная Хауэлом Конантом, — печаталась почти каждый год начиная с 1956 (все члены семейства — в одних и тех же позах, на фоне одних и тех же декораций). Эти открытки представляют собой удивительную семейную хронику: вот на свет появились один за одним младенцы, вот они превращаются в подростков, затем растут и развиваются все дальше, пока в один прекрасный день не оказываются рядом с собственными родителями совершенно взрослыми людьми. На висках Ренье пробивается седина, затем она становится все заметнее, и вот он уже белый как лунь. Водолазки, широкие воротники, расклешенные брюки, кроссовки — мода давно прошедших десятилетий. И только Грейс не меняется (подтянутая, стройная, белокурая, улыбающаяся), а после сорока выглядит даже лучше, чем в восемнадцать, — и так до 1976 года, когда внезапно, в считанные месяцы, роза увяла, — констатирует Роберт Лейси. — Грейс всегда любила вкусно поесть и попить и не отказывала себе в этом удовольствии. Ее излюбленные блюда, начиная с кровяной колбасы и кончая жареным цыпленком, содержали большое количество жира, слабость к шампанскому и коктейлям также не способствовали стройности ее талии. Однако истинная причина столь резких изменений во внешности Грейс на сорок седьмом году ее жизни заключалась не только в склонности к перееданию. Просто пришло ее время. Грейс страдала от особенно болезненного и тяжело протекавшего климакса».
