– Ты это… Наташа… Я так не могу… Понимаешь, тут такое дело, у меня… мы с Ирой…
У него было такое виноватое лицо, что Наташа не выдержала и рассмеялась. Потом она схватила его за руку и подвела к сбившимся стайкой девчонкам.
– Ирка, получи своего Макса! Ты была права. Мы проиграли.
Девчонки громко зааплодировали и надели сразу на две шеи: Осипенко и Лутовиновой полосатую ленточку, на которой раскачивалось большое шоколадное сердце в блестящей ядовито-оранжевой фольге.
– Вот если бы ты, Наташка, получше расстаралась, мы бы сейчас все вместе трескали это сердце, – смеясь, заявила Настя, – а теперь с этакой вкуснятиной приходится расставаться. Эх ты! Мы на тебя так рассчитывали!
– Так вы что… разыграли меня, да? – Макс выглядел обманутым ребенком, который только что развернул яркую бумажку, в которой не оказалось вожделенной конфетки.
– Похоже, ты расстроился? – улыбнулась Ира.
Макс смущенно почесал в затылке, а потом рассмеялся вместе со всеми.
– Если честно, я здорово струхнул, – признался он.
– Наташки испугался! – залилась смехом Настя. – Чего ж так? Она не кусается! И красавица к тому же!
– Да понимаете… – Макс уже вполне овладел ситуацией, и, похоже, пережитое приключение ему показалось вполне милым. Как же – теперь будет новая тема, о чем рассказывать и новые анекдоты травить. – Понимаете, я сначала решил, что сошел с ума. Потом я обрадовался собственной неотразимости, на которую повелась даже Наташа Лазарева. Потом я стал мучительно размышлять, в какой бифштекс с кровью превратит меня после танцев Ирка. А когда я вспомнил кулачки Никитушки Романенко, мне совсем плохо стало…
– Вот как? – притворно возмутилась Ира. – Так, значит, ты от страха ко мне вернулся?
– Как можно? – Макс театрально прижал руки к груди. – Исключительно только из чувства пламенной любви! И из этого же самого чувства я немедленно приглашаю тебя на танец.
Ирка отвесила своему приятелю легкий подзатыльник, и они пошли танцевать. Наташа вздохнула. Все закончилось неплохо. Ирка с Максом не поссорились, а она убедилась в том, что Никита к ней все-таки неравнодушен, иначе он не выскочил бы как ошпаренный из зала. Конечно, появление на горизонте Марины Ледогоровой несколько осложняет ситуацию, но… с ней можно и побороться. Наташа присела на скамеечку возле стойки с напитками и вдруг увидела Андрея, стоящего у окна с самым потерянным лицом. Она поискала глазами Ларису. Та танцевала с каким-то незнакомым парнем из отдыхающих на базе, что-то оживленно рассказывая ему на ухо. Она танцевала с ним уже не первый танец и вместе с ним каталась днем на лыжах. Похоже, что они были знакомы раньше. Андрей, конечно, именно по этой причине не в духе, но никогда в этом не признается. Наташа пригласила Разумовского.
– Что, царевич мой, не весел, что ты голову повесил? – спросила она.
– Так… – нехотя ответил Андрей. – Настроение плохое.
– Почему? – на всякий случай спросила Наташа. Вдруг признается? Тогда можно будет еще раз поговорить с Нитребиной.
– Не знаю. Плохое, и все, – не оправдал ее надежд Разумовский.
– Из-за Ларисы?
– При чем тут Лариса? – дернулся Андрей. – Мне нет до нее никакого дела.
– Тогда отчего же?
– Сказал же, не знаю! С тобой разве такого не бывает?
– Мне кажется, я всегда знаю, отчего мне грустно.
– А я не всегда.
– Хочешь, я с ней поговорю? – все-таки решилась спросить его Наташа.
– Да ты что?! – рассвирепел Разумовский. – Не вздумай! Она прекрасно себя чувствует, и не стоит ее… отвлекать. Да мне и все равно. Нам и говорить-то с ней не о чем. Повторяю, мне нет до нее никакого дела!
– Ну и дурак!
– Ты, знаешь ли, тоже не лучше! Я видел, как ты зачем-то к Максу липла. Не ожидал от тебя такого. Никитка ж его прибьет!
– Ты думаешь? – испугалась Наташа.
– Я в такой ситуации точно прибил бы.
Наташа бросила Андрея посреди зала и побежала искать Никиту, но не нашла нигде ни его, ни Марину.
Ночью почти никто не спал. Продолжали шумно и весело снова встречать уже несколько дней назад встреченный Новый год – с хлопушками, серпантином и бурными плясками. Когда закрыли дискотеку, девятиклассники переместились в один из девчачьих номеров и продолжили веселиться там. От танцев все уже устали, а потому проводили время за разговорами. Оказалось, что им так много надо сказать друг другу накануне выпуска из девятого класса. В училища и колледжи собирались поступать очень многие. И сейчас, тесно притиснутые друг к другу в небольшом номере, ребята вдруг впервые осознали, что скоро расстанутся, и, возможно, навсегда.
– Я предлагаю установить день встречи нашего класса. И каждый год все обязательно должны являться, несмотря ни на что! – предложил Осипенко.
– Точно! – подхватил Стас Белявский. – Можно, вот как сейчас, проводить этот день на лыжной базе. Здесь, в Шапках.
– Здорово! – согласилась Таня Брайлович.
– Надо только на всякий случай назначить не число, а день недели, – выступила со своим предложением Лутовинова. – Например, первое воскресенье января. А то мало ли чем мы будем заняты в другие дни!
С Ириным предложением все согласились и решили еще немного потанцевать под Максов магнитофон.
Наташа танцевала с Максимом, со Стасом, с Андреем и радовалась тому, что все у нее теперь так хорошо, что она приобрела в этом классе столько друзей. Если бы еще удалось помириться с Никитой, она посчитала бы себя самой счастливой девушкой на свете.
Осипенко вдруг вспомнил, что привез несколько петард, и после танцев одноклассники, к ужасу классной руководительницы, под собственные радостные вопли взорвали их на улице все до единой – в честь Нового года и старой дружбы. Взрывы перепугали до смерти всю местную живность в виде трех котов и одной кособокой собаки, которые до этого тихо, мирно и счастливо жили при кухне. Все смеялись и радовались жизни. Наташа радовалась тоже, но при этом зорко следила за тем, чтобы не пропустить Никиту, если он вдруг покажется. Однако Романенко так и не появился.
Угомонились все только под утро. Наташа долго не могла заснуть от избытка впечатлений и от огорчения. Где все это время был Никита, она так и не узнала.
На второй день с утра девятиклассники решили устроить соревнования по скоростному спуску с горы. Для этого, разумеется, была выбрана самая знаменитая вершина – Царь-гора. Наташа как человек северный хорошо каталась на лыжах, имела даже спортивный разряд. С гор она съезжала отчаянно и без страха. А когда Лазарева наконец увидела Никиту – опять рядом с Мариной! – то совсем потеряла голову. Она забиралась все выше и выше, выбирала самые сложные и крутые склоны. Съезжала с таким шиком, что снег веером летел из-под ее лыж.
– Наташка, прекрати, – пытался остановить ее Андрей. – Тут специальные лыжи нужны, горные!
