В «Чокнутых» есть ироничный парафраз штурма Зимнего из фильма Эйзенштейна «Октябрь»: группа героев взбирается на ворота.
На самом деле по сценарию герои, возмущенные поведением царя, должны были вбежать во двор Зимнего. Но дирекция музея запросила такие деньги за эти съемки, что мы решили ограничиться штурмом.
Снимали ранним утром. Никого вокруг не было. Однако во время репетиции я заметила невесть откуда взявшегося сильно помятого человека, во внешности которого угадывалось что-то интеллигентское. Он долго, пошатываясь, наблюдал, как люди в исторических костюмах «штурмуют» Зимний. Потом вдруг воскликнул:
— Господа! Но вы штурмуете совсем не то. Здесь давно Музей. Пойдемте, я вам покажу, где большевики засели.
С приветом — чокнутые…
«Чокнутые» были показаны на разных фестивалях и днях России в Вероне, в Сочи, в Минске, в Сеуле, в Александрии, в Тольятти, в Набережных Челнах, в Питере…
В Сочи на «Кинотавре» то, что нам вручили, называлось «За мужской характер и женское кокетство». Какое отношение это имеет к фильму — непонятно. Но даденому призу в формулировку не смотрят.
В Вероне я чуть не сорвала собственный просмотр — мне показалось, что механик пропустил часть. Я давно не видела собственную картину и забыла, что в последний день монтажа мы резанули с монтажером большой кусок — сами…
В Александрии, куда я ездила вместе с Ольгой Кабо, арабы готовы были отдать нам все призы и весь берег моря в придачу за ее благосклонность. Но Ольга пренебрегла возможными наградами. Она была влюблена в москвича и не собиралась разменивать эту любовь на дешевое арабское золото.
В Питере в самом шикарном зале «Октябрьский» была устроена потрясающая премьера! Ее вели остроумные, легкие и молодые Андрей Ургант и Андрей Максимков. А прелестный Бен Бенцианов, народный артист РФ, посвятил «Чокнутым» целую поэму. Он так вдохновенно и искренне ее прочел, что, несмотря на завышенные эпитеты в мой адрес, я рискну процитировать некоторые строфы из нее…
…Когда вокруг одна чернуха,
Разврат, эротика, порнуха,
Не видно солнца из-за туч,
Она в защиту света встала,
Короче, Сурикова Алла —
Как в темном царстве светлый луч…
За это вечное дерзанье
Мы говорим спасибо ей.
КОМЕДИЯ — ее призванье,
И Алла «ЧОКНУЛАСЬ» на ней.
Пусть те, кто чокнутые малость,
Живут, нам душу веселя.
На чокнутых всегда держалась
Многострадальная земля.
Никто не смог затмить их лики,
Никто их не опередил…
Был чокнутым Толстой великий,
И Пушкин в чокнутых ходил.
С душою светлой, с сердцем чистым,
В тиши затеяв круговерть,
Шли чокнутые декабристы
С дворянским титулом на смерть.
А Сахаров? А Солженицын?
Они не прятались в тени…
С трибун их гнали… Из столицы —
За то, что чокнулись они.
В дни путча страшными ночами,
Когда весь мир бросало в дрожь,
На танки с голыми руками
Шла чокнутая молодежь.
И Ростропович без опаски
Летел как чокнутый — притом
Не в Белый дом американский,
А в наш российский Белый дом!
Я так считаю — в век наш вьюжный
Всем чокнутым сплотиться нужно.
Уверен я — чем больше их,
Тем жизнь светлей для остальных…
В то послепутчевское время любое слово с трибуны, со сцены, с экрана воспринималось очень политизированно. Ассоциации кружили головы. Эпитеты стреляли. Глаголы жгли сердца людей! Зал жил ожиданием новой жизни. Казалось, вот только — и сразу… Но, увы, чокнутых было совсем немного… Остальным нужно было сегодня, сейчас и как можно больше…
И все же наша картина пришлась… Она вселяла надежду.
Она стала одним из лидеров проката 91-го года. Об этом мне сказала команда статистического исследования. Десять миллионов зрителей! По тем временам это был огромный успех. Правда, на моих деньгах он никак не отразился.
С деньгами, между прочим, у меня вообще отношения не складываются. Я про себя давно поняла: нацеливаться на сытое благополучие бесполезно.
Домашние «радости»
Меня трижды грабили.
Когда мы с Викой Токаревой, известным писателем и моей подругой, поселились в одном доме на улице Довженко, она пошутила:
— Если к тебе вор залезет, ты будешь за него переживать: у тебя ведь взять нечего.
И вот залезли. И даже дважды. И даже нашли, что взять.
Первый раз — старинные бабушкины золотые часы и нутриевый полушубок, который я только что привезла из Чехословакии. Судя по всему, хотели унести даже старый телефонный аппарат, но он просто развалился у грабителей в руках.
Явно искали видеомагнитофон и камеру — тогда это была редкость. Не нашли: они были спрятаны в шкафу. О чем я широко оповестила всех друзей и знакомых.
Когда залезли в следующий раз — перерыли весь шкаф. Но видак с камерой теперь случайно оказались в диване.
«Народная тропа»
А в третий раз меня ограбили в Краснодаре.
Пару лет там просуществовал фестиваль комедийных и музыкальных фильмов. Организовывал его краснодарский энтузиаст Геннадий Дубров. Я была сначала председателем жюри, потом президентом фестиваля.
Мне был отведен лучший номер в гостинице «Москва».
Это меня и «сгубило». Как потом выяснилось, в этот «крутой» номер грабители протоптали «народную тропу». А залезть в номер не составляло никакого труда. Люкс соединялся единым балконом с баром. Бар работал всю ночь. В гостинице топили так, что окна на балкон я держала открытыми всю ночь. Почему топили летом? Наверно, истопник работал в паре с грабителем.
Около четырех утра я проснулась от истерического крика дежурной по этажу. Она стояла у меня посреди комнаты и причитала:
— Алла Линишна! Там ваша сумка зарэзана. У меня пид столом, и там ваша карточка. На карточке напысано, шо это вы! Дак я вас и знайшла. Я на хвылинку пошла белье посчитати…
Просыпалась я тяжело. Жутко болела голова: меня явно чем-то потравили. На тумбочке у изголовья — ни колец, ни часов, ни браслета… Я долго не могла понять, о чем кричит эта женщина в моем номере. Какая сумка? Какое белье?
Самым неприятным было то, что кто-то шарил по комнате, когда я спала. Курил, неторопливо разглядывал мои вещи, выбирал — на ковре нагло и небрежно лежал Его окурок… (Примерно в это же время и точно таким же способом в Питере была ограблена замечательная актриса Инна Чурикова.)
