– Я,– ответил усатый и усмехнулся.
– Главное,– сказал Валерий,– это сработать ритмично. Как только вылезет первый бодигард, уколетесь. Как только выйдет сам – двинетесь вперед. Близко не подходите, ветер и без вас справится. Разбили ампулы, и у вас, пацаны, будет ровно тридцать секунд, чтобы исчезнуть с глаз. Через тридцать секунд они начнут падать, а я рвану заряд. Когда я его рвану, ты, Сашок, аккуратно выкатываешься из-за угла, а Олежек отстреливает шоковую ракету. И – ходу! А мы, если все идет гладко, подбираем клиента и тоже сваливаем.
– А если не гладко? – спросил Олежек.
– Управимся,– пробасил Петренко.– Ты, хлопец, главное – не волнуйся! Гарик, у тебя пушка с собой?
– А то как же!
– Дай сюда!
– Это еще зачем?
– А затем, что на взрыв да ракету сюда через пять минут столько моторных хлопцев сбежится, что не протолкнуться будет. Район, сто процентов, оцепят. Если тебя обшмонают…
– А если тебя? – поинтересовался Гарик.
– Меня – нет,– ухмыльнулся Петренко.– Мы уже в другом районе будем. Давай сюда, не бойся. Не сломаю.
Парнишка нехотя отдал пистолет. Вернее, револьвер. Девятимиллиметровый «Смит-и-Вессон М-60». Небольшая, но достаточно смертоносная игрушка в полкило весом и длиной с ладонь.
– Где взял? – поинтересовался Петренко.
– Нашел! – сердито ответил Гарик.
Васильев вручил им по ампуле и один заправленный шприц на двоих.
– По кубику на нос,– сказал он.– Уколоться сумеете, СПИДом не болеете?
– Сделаем,– буркнул Гарик.– Не шелести.
Разлука с револьвером испортила ему настроение.
Когда сопровождаемый охранниками господин Горшков покинул здание и направился к лимузину, до срока, назначенного похитителями Тани, оставалось пятьдесят пять минут. Васек не соврал: Горшкова опекали плотно. Четверо бодигардов, суммарным весом не менее полутонны, полностью закрывали его от посторонних взглядов. Кроме того, еще один, пятый, оставался в дверях, цепко сканируя прилегающее пространство. Шестой и седьмой контролировали дорогу.
– Отдай! Отдай, сука такая! – раздался пронзительный вопль.
Двое мальчишек, один постарше, другой – помельче, неслись через дорогу. Старший впереди, размахивая связкой ключей. На тротуаре он остановился, помахал ключами:
– Козлик! Ме-е-е! – издевательски проблеял он.
Младший попытался выхватить ключи, но ему не хватило роста. Старший сорвался с места и побежал дальше. Младший – с воплями – следом.
Все семеро охранников видели… И ничего не заметили.
До лимузина они не дошли каких-нибудь десяток шагов.
Первым, как ни странно, осел самый крупный. Но у остальных не было времени удивляться, поскольку через пару секунд все они, включая и клиента, живописно разлеглись на асфальте.
Трое остальных, как по команде, выхватили оружие, двое завертелись, высматривая цель, третий бросился к упавшим…
Васильев нажал кнопочку, и закрепленный на стволе старого тополя заряд лопнул с оглушительным треском. Дерево медленно накренилось и рухнуло на дорогу, перегородив проезд.
Петренко сунул в уши затычки и рванул с места. Васильев просто заткнул уши, едва услышал хлопок.
Душераздирающий визг пробрал до самых костей. Если уж Васильеву, в салоне машины, с зажатыми ушами, мало не показалось, то каково было тем, кто снаружи?
Им было неважно. На несколько секунд они полностью вышли из игры. Как и обещал изготовитель ракеты.
Петренко притормозил, Васильев выскочил из машины, схватил под мышки обмякшую тушу господина Горшкова, поднатужился (тяжелый, кабан!) и втянул в машину. «Волга» тут же рванула с места.
Кажется, кто-то сумел выстрелить ей вслед, но все равно не попал.
ГЛАВА ВОСЬМАЯ
Ни одна из случайностей, которым свойственно ломать самые тщательно продуманные планы, не произошла. И тем не менее они опоздали. Даже виртуозное мастерство Петренко не спасало от «пробок» и отвратительных дорог родного города. Оставалось надеяться, что вторая сторона проявит терпение.
Петренко припарковался за автобусной остановкой. Под запретным знаком. Уж больно хорошая позиция.
Господин Горшков спал сном младенца: посапывая и пуская слюни. Выглядел он настолько невинно и добродушно, что казалось странным: почему этакое сокровище столь неусыпно охраняли?
Васильев вылез из машины, но на пустырь не пошел, прохаживался туда-сюда с беспечным видом. Наверняка вторая договаривающаяся сторона держит станцию под наблюдением. Сам Валерий очень рассчитывал на Петренко, который из окна «Волги» сканировал местность с помощью мощного бинокля. Хотелось верить, что он заметит снайпера раньше, чем тот нажмет на спусковой крючок.
Из-за угла вышел милиционер и энергичной походкой устремился к машине. Васильев в очередной раз оказался перед дилеммой: удостоверение или деньги?
Оказалось, ни то ни другое. Оказалось, блюститель порядка не относится к госавтоинспекции, а принадлежит совсем к другой категории работников.
– Ты Васильев? – деловито спросил он.
– Нет,– тут же ответил Валерий.– А в чем дело?
Милиционер, младший сержант, выпятил губу, с сомнением и строгостью оглядел Васильева, наконец, решил не заморачиваться:
– Тебе велено спуститься вниз вместе со мной.
– Кем? – спросил Васильев.
– Чего – кем?
– Кем велено? – Он постарался, чтобы в голосе прозвучало максимум пренебрежения. Кто бы ни были похитители, а они наверняка навели о нем справки. Имидж, который он на себя накручивал все последнее время, должен уже работать. Имидж простой: «Я ни перед кем не прогибаюсь и никому не спускаю. Но договориться со мной можно».
Васильев уже не раз убеждался: его противники предпочитают действовать наверняка. Если бы ему после каждого блефа приходилось предъявлять карты, этот крутой стиль не годился бы. Но Васильев уже доказал, что не укладывается в схему и выходит победителем, когда все уже решили, что он проиграл.
Младший сержант думал. Он мог проявить настойчивость, но уж больно неприятный взгляд у этого «не-Васильева». Совсем отмороженный взгляд.
Ничего не сказала золотая рыбка. Милиционер повернулся на каблуках и так же деловито отправился в обратный путь.
– Стой! – скомандовал Валерий, и милиционер замер. Видимо, сработал рефлекс. Валерий усмехнулся.
– Пошли,– сказал он.– Поглядим, кому понадобился Васильев.
Они спустились вниз, в переход. Только что прибыла электричка, и загородный народ, обремененный поклажей, бурлящим потоком тек через тоннель. Сержант уверенно устремился против течения, энергично отпихивая и покрикивая. Васильев двигался в кильватере. Сержант остановился у железной двери в стене.
