— Нужно найти любовницу Коробка, — уверенно сказал Петрашку,
— и тогда мы сможем выяснить, почему сначала она подставила своего бывшего
любовника, а потом решила взорвать наших ребят.
— Правильно, — согласился Звягинцев, — но меня больше
волнует, почему «хонда» приехала за десять минут до нашего появления. Ведь наши
сотрудники могли поехать к ней завтра или через два дня. Получается, что они
приняли решение после того, как узнали о нашем визите. — Оба офицера молча
смотрели на него.
— Из этого может следовать, что кто-то предупредил другую
сторону о приезде наших офицеров. Кто это сделал? — Петрашку и Шувалов
переглянулись.
— Погибшие не в счет, — тихо продолжал Звягинцев, словно
разговаривая сам с собой, — хотя кто-то из них мог, конечно, предупредить, не
ожидая, что встретит подобный сюрприз. Вместе с ними был Дятлов. Он был ранен в
руку, и у него была уважительная причина не подниматься наверх. Настолько
уважительная, что он мог все рассчитать.
Оба офицера ошеломленно слушали рассуждения своего
руководителя.
— Оставшийся в доме Аракелов имел больше всего свободного
времени и спокойно мог позвонить, предупредив о поездке наших товарищей.
— Вы это серьезно? — спросил Петрашку.
— Я излагаю свою версию, — Звягинцев рассердился, — не нужно
меня перебивать. Позже я отвечу на твой вопрос. Сережа Хонинов тоже мог
позвонить, у него был наш третий телефон.
— Никогда не поверю, — проворчал Шувалов, но подполковник не
отреагировал.
— Мог позвонить из больницы и Маслаков, мог позвонить и
Бессонов, которого мы оставляли одного в комнате во время заполнения протокола.
Мог позвонить и ты, Никита, поехавший провожать журналистку и имевший массу
свободного времени.
— Вы и мне не верите, — вскочил Шувалов, но Звягинцев,
словно набравший скорость поезд, продолжал, не останавливаясь:
— Мог позвонить и Петрашку, когда ходил за соседом
Скрибенко. И наконец, больше всего свободного времени было у меня. Значит,
каждый из нас может оказаться под подозрением.
Шувалов молчал. Петрашку покачал головой.
— Вы перечислили всех наших. Значит, вы всех подозреваете?
— Я никого не подозреваю, закрыл глаза Звягинцев. — Легко
проверить алиби каждого, за исключением погибших. Хонинов не мог позвонить: его
звонок будет зафиксирована памяти его сотового телефона. Аракелов не мог
позвонить от соседей: пришлось бы отлучиться из квартиры. И ты. Ион, тоже не
мог. У тебя было время только подняться до соседа Скрибенко. Тот наверняка мог
запомнить, и Бессонов не стал бы звонить при журналистке и хозяйке дома. Не мог
позвонить и Маслаков, который дежурит в больнице и должен был бы отлучиться со
своего поста. Кроме того, он не знал, что группа выезжает на место. Можно очень
легко проверить, звонил ему Зуев или нет. Да и звонки погибших фиксируются в
памяти их мобильного телефона, который уцелел. Шувалов поехал провожать
журналистку по моему приказу. Есть еще раненый Дятлов, который поехал с
погибшими и не поднялся наверх. Но он не мог позвонить, так как был все время с
ребятами, Остается только один человек. И этот человек я. Наступило молчание.
— Вы хотите сказать, что это могли быть вы, — сказал наконец
Шувалов.
— Я хочу сказать, что не могу подозревать своих ребят, —
невесело ответил Звягинцев, — я работаю с вами уже несколько лет.
— Это мог быть кто-то другой? Подполковник только пожал
плечами. Дверь открылась, и в комнату вошли еще трое офицеров: Хонинов,
Бессонов и Дятлов. У последнего была перевязана рука, он сел у входа.
— Вы говорили с полковником? — спросил Петрашку.
— Он уверяет, что это фотомонтаж. Бессонов, возьми
фотографию и иди в лабораторию. Пусть проверяют тщательно. Но быстро.
— Ясно, — Бессонов исчез.
— Дятлов сидит на телефонах. Проконтролируй, чтобы уголовный
розыск выслал своих сотрудников в больницу и на квартиру. Пусть прослушивают
телефон.
Ты меня понял?
— Сделаю, — поморщился Дятлов. Рана и бессонная ночь давали
о себе знать.
— Петрашку и Шувалов занимаются Скрибенко. Поезжайте к нему
на работу, только переоденьтесь в нормальные костюмы. Постарайтесь все о нем
узнать. И как можно быстрее. У нас в запасе полдня. Потом этим делом будут
заниматься другие.
Петрашку молча кивнул.
— Хонинов ждет остальных и вместе с ними проверяет, куда
могла подеваться бывшая любовница Коробкова. Мы до сих пор не знаем ее данных.
Чтобы все о ней лежало у меня на столе через два часа. Сергей, иди в уголовный
розыск и найди офицера, который с ней работал. Пусть объяснит, где ее искать. И
по Коробкову все проверьте. По убитым тоже. Вас будет трое. Выходной я отменяю.
— Понятно, — ответил Хонинов, — а куда девать эту аптечку с
деньгами?
Мы пока ничего не успели оформить.
— Положи в сейф, сдадим вечером, — отмахнулся Звягинцев, —
это сейчас не самое важное. Наша задача максимально быстро все выяснить.
Максимально. Мне кажется, что мы попали в какую-то неприятную историю. Все, что
произошло сегодня, лишено логики. Сначала нам сообщают адрес, где должен
находиться Коробков. Мы едем туда и случайно находим человека, который как раз
в этот момент привозит крупную сумму денег. Причем он напуган так, что
выбрасывается из окна, лишь бы не отвечать на наши вопросы. Кажется, все
сделано так, чтобы мы приехали туда именно в этот момент и застали там именно
этого человека. И наконец фотография с полковником. Я сейчас понимаю, что все это
слишком гладко, чтобы быть правдой. Кто-то решил нас подставить. И ошибся
только в одном, я слишком хорошо знаю Горохова; Кто-то спланировал и смерть
наших ребят.
Петрашку негромко выругался.
— Нас решили использовать, но мы должны доказать, что подобные
номера не проходят. И сделать это быстро, до начала официального расследования.
— Дверь открылась, и в кабинет вошел полковник Горохов.
— Где фотография? — спросил он у Звягинцева. Тот кивком
головы разрешил Бессонову показать фотографию. Горохов взял ее и стал
внимательно рассматривать.
— Значит, так, ребята. Это не фотомонтаж. Я был знаком с
этим Скрибенко.
Все изумленно посмотрели на Звягинцева.
Глава 9
Правильно говорят, что понедельник день тяжелый. У нашего
Михалыча должны были сломаться зубы, так крепко он сцепил их, чтобы не выдать
волнения.
— Может, ты объяснишь, что происходит?
— Я вспомнил, что месяц назад в санатории несколько раз
фотографировался с отдыхающими. На мне как раз была эта спортивная форма. Я
позвонил жене, и она подтвердила, что у нас есть похожая фотография с этим
типом, фамилии которого я даже не помнил.
