Кроме этого, он прекрасно знает наши приемы и хитрости умеет
так маскироваться, что к нему никто не подберется. И вот теперь оплошал. Как
обычно бывает, оплошал на мелочи, на женщине, которая нам и сообщила о его
приезде.
Теперь уже он не уйдет. И не потому, что нас десять человек,
не считая журналистки. И не потому, что мы такие умные. Теперь ему придется
столкнуться с Михалычем, друга которого он застрелил в прошлом году. А Михалыч
такого не прощает. И я не удивлюсь, если мы Коробка сегодня живым до тюрьмы не
довезем.
Вообще-то Михалыч мужик степенный, рассудительный. По
мелочам не дергается. Ему уже под сорок, и он старший в группе и по авторитету,
и по опыту. Подполковник Михаил Михайлович Звягинцев, под руководством которого
я работаю уже столько месяцев. И собираюсь работать долго, если повезет. У нас
в группе все ребята отбирались лично Михалычем. Слабак здесь просто не
выдержит.
Официально мы считаемся специальной группой захвата при
Главном управлении внутренних дел города Москвы. Специальной потому, что нас
посылают на самые трудные операции. В случае необходимости нам могут выделить
даже вертолеты или другую технику. А негласно нас называют «крокодилами» и
посылают на самую грязную работу. Михалыч, конечно, в таких случаях бурно
протестует, но его никто и не слушает. Наш непосредственный куратор,
заместитель начальника Главного управления полковник Горохов искренне полагает,
что крупных операций не бывает больше десяти-пятнадцати в год, а все остальное
время мы должны вкалывать как обычные сотрудники милиции. Конечно, он не прав,
но разве можно ему что-нибудь доказать. И даже Михалыч ничего не может сделать,
когда Горохов ледяным, спокойным голосом объявляет, что нам опять нужно куда-то
выезжать, чтобы разобраться с трупами, оставшимися от очередной крупной аварии.
Может, он просто считает, что систематическое общение с покойниками укрепляет
дух личного состава?
Сейчас мы выезжаем на операцию на четырех наших машинах.
Вообще-то это тоже позор. Официально за нами закреплено четыре автомобиля, но
один находится где-то у руководства, а второй давно пришел в негодность и все
никак не списывается из-за каких-то глупых формальностей со сроками. В
оставшиеся две машины мы не вмещаемся даже теоретически. Не забывайте, что у
нас есть еще и оборудование, и оружие. Поэтому Михалыч обычно ездит на своей
«девятке», разрешая другим пользоваться его машиной. Кроме его «девятки», у нас
еще есть неновый джип и довольно новая «волга», которую Михалыч пробивал у
самого министра. Обычно на подобные операции начальство дает нам еще одну
машину, заурядный «воронок», который идет следом и в котором сидят два
сотрудника ГУВД.
Он предназначен для тех, кого мы захватим в ходе операции.
Но мы своих «клиентов» чаще возим в «девятке» или в «волге». Так удобнее и
безопаснее. И тем, кто захочет их отбить, нужно сначала убрать нас, чтобы
добраться до наших пленников.
Не считая журналистки и Михалыча, в группе еще девять
человек.
Заместителем Звягинцева у нас майор Зуев. Спокойный, всегда
выдержанный мужик.
А стреляет лучше всех не только в группе, но и в городе. И
это не гипербола, он несколько раз был чемпионом по стрельбе. Такое ощущение,
что вместо нервов у него канаты, которые не порвутся ни при каких условиях.
Есть еще второй заместитель, Сергей Хонинов. Он пришел к нам недавно из армии.
Пришел с таким послужным списком и с такими тяжелыми ранениями, которые у
трусов и болтунов не бывают. Он не любит много говорить, может, потому, что
слегка заикается после ранения в Чечне и не вспоминает ту войну, в которую их
бросило наше родное правительство. Рассказывают, что он полтора года добивался
разрешения работать в нашем отряде, и наконец, когда сам Михалыч
заинтересовался его судьбой, ему удалось к нам пробиться.
У молдаванина Иона Петрашку звание капитана, как у Сергея.
Он в отряде тоже недавно, переведен сюда из уголовного розыска. После распада
единой страны у него больше всего проблем со своей семьей. Жена у него русская
и живет с детьми в Москве, рядом с ним. А родители, братья и сестры остались в
далекой теперь для нас Молдавии, с которой у России нет даже государственной
границы.
Вот он и должен в отпуск ездить к своим родителям в другую
страну, как иностранец. Может, поэтому он такой отчаянно храбрый и злой. По
существу, его убрали из уголовного розыска именно за невыдержанность. Говорят,
с бандитами он не особенно церемонился и, когда кто-то начинал «возникать»,
просто давал тому по морде. Наверно, за это Михалыч и взял его в наш отряд.
После того как один из отрядов спецназа едва не ворвался в
мечеть, задерживая преступника, что могло привести к нежелательным инцидентам в
Москве, наше руководство приказало ввести во все наши подразделения хотя бы
одного мусульманина. В случае необходимости он может, сняв обувь, входить в
мечеть и разговаривать с людьми, не оскорбляя чувств верующих. Старший
лейтенант Маир Байрамов переведен к нам из службы ОБХСС несколько месяцев
назад, но мы уже успели убедиться, что парень он надежный и умеет делать все,
что положено в нашей группе.
Остальные четверо офицеров — ребята примерно моего возраста,
имеющие разный опыт, но хорошо подготовленные, злые, натасканные, как
выдрессированные собаки. Бессонов, Дятлов, Аракелов, Маслаков. Всем по Двадцать
пять — тридцать лет, и все уже имели опыт задержания бандитов и киллеров. Ну и,
наконец, в отряде вот уже третий год нахожусь и я сам, старший лейтенант Никита
Шувалов, и очень горжусь тем, что работаю с такими ребятами и с таким
руководителем, как наш Михалыч.
Ровно в четырнадцать тридцать мы выезжаем. Грузимся, как
обычно, со смехом и шуточками. Журналистка пытается нас достать вопросами, но
мы отшучиваемся. Откуда нам знать, что это наш последний совместный выезд.
Откуда нам знать, что все наши несчастья начнутся с этой минуты. Откуда нам
дано было узнать, что с этой минуты включен таймер, отсчитывающий
продолжительность наших жизней. Мы ничего не знаем. И поэтому мы сидим в
машинах, улыбающиеся и веселые, почти не волнуясь за судьбу предстоящей
операции. Да и что мог сделать Коробок, даже если его охраняли десять
телохранителей. Мы ведь даже не думали, что все будет гораздо сложнее…
Глава 2
Они прибыли на место, когда часы уже показывали третий час
дня. Как обычно, машины остановились за два квартала до нужного места. Ребята
стали доставать снаряжение, оружие. Звягинцев молча следил за ними. Все
действия были отработаны до автоматизма. Одна группа, состоящая из трех
человек, оцепляла предполагаемое место действий, отсекая возможность
преступникам уйти через черный ход. Другая, штурмовая, в составе четырех
человек, в которую всегда входил сам Звягинцев, прорывалась к дому, имея в
виду, что Коробкова могут охранять его люди и придется столкнуться с
ожесточенным сопротивлением. Третья группа подстраховывала действия второй,
выступая как бы вторым эшелоном. Все действия были оговорены заранее и тысячу
раз проиграны в ходе тренировок.
