— Сидеть!
— Сейчас вызову людей, — прошептал капитан, — за нападение
на пост ответите.
Он был прав. Нас за такое погонов лишили бы наверняка. Но в
этот момент я решил словчить:
— Липатов сам нас вызвал, просто просил не говорить об этом
при въезде.
— Капитан недоверчиво посмотрел на нас. Пахнувший одеколоном
тип уже поднялся на ноги, но к Петрашку лезть боялся. Просто ругался на
расстоянии.
— А почему он нас не предупредил? — спросил капитан.
— Этого я не знаю. Вы ему позвоните и спросите. Он вам
подтвердит. У него машину вчера угнали, а мы ее нашли. Скажите, что мы его
машину у Скрибенко нашли еще ночью, но не хотели беспокоить.
— Машину… — проворчал капитан. — Надо было сразу сказать. У
него машину угнали?
— Да. Он просто не хотел шума поднимать, — отчаянно врал я,
стараясь не смотреть в бешеные глаза Петрашку. Пахнувший одеколоном тип
поправил свой галстук.
— Позвони Липатову, — разрешил он капитану, но ближе
подходить не стал.
Капитан поднял трубку и набрал номер.
— Никто не отвечает, — сказал он растерянно.
— Пошли кого-нибудь, пусть доложит о приезде этих гадов, —
показал на нас офицер службы охраны, может, он в саду гуляет. Сегодня он на
работу, кажется, не поехал?
— Нет. Водитель за ним приезжал, но он плохо себя
чувствовал, — доложил капитан, — а семья его в городе. Он сейчас на даче один.
— Тогда тем более пошли. А если эти двое соврали, вызывай
патруль, пусть их арестовывают за нападение на пост охраны. Если сказали
правду, хрен с ними, пусть проезжают. — Капитан снова поднял трубку. А нам
пришлось сесть и ждать. Если этот Липатов не совсем дурак, он должен хотя бы
заинтересоваться нашим приездом. А если дурак, то тем более. Капитан сидел
напротив нас в дежурке и ждал своего лейтенанта. Сотрудник службы охраны потер
лицо и, выругавшись еще раз, вышел из дежурки. Ион даже не повернулся в его
сторону. Мы ждали долго. Минут тридцать. Наконец Ион не выдержал.
— Нам еще долго ждать? — спросил он с вызовом.
— Потерпите, — грубо оборвал капитан, — может, он в сортире
сидит и дверь не открывает. Или спит.
Наконец еще через пять минут в дежурку вошел другой офицер.
— Дверь закрыта изнутри, — коротко доложил он, — наверно,
спит. На мои звонки не отвечает.
— Так крепко спит? — покачал головой капитан. — Нужно было
его разбудить. Вот ребята из МУРа приехали, его машину нашли. Может, он из-за
этого сегодня заболел, на работу не пошел.
— Я же не могу ломать дверь, — резонно заметил лейтенант.
— Ладно, — сказал капитан, — ты посиди здесь, а я с этими
субчиками сам туда проеду. Может, он обрадуется, когда узнает о своей машине. —
Я посмотрел на Иона. Моя уловка сработала. Капитану не терпелось доставить
приятную весть начальству и оказаться как-то причастным к ней. Нельзя работать
лакеем и не испытывать радости от хозяйской милости. Вот он и хотел отличиться.
Он сел в нашу машину за руль, и мы поехали в глубь дачного участка. Ну и
участки тут были! Вот куда журналисты должны приезжать, чтобы все это снимать.
Здесь столько разной сволоты жило, а дачи у всех как на картинке. И все
бесплатно.
Они ведь за эти дачи деньги платят символические. Им она
«положена по штату».
Мы подъехали к большому двухэтажному зданию, и капитан,
выйдя из автомобиля, осторожно позвонил. Потом еще раз и еще. Потом посмотрел
на нас.
— Может, он уехал? — спросил я.
— Мы фиксируем все выехавшие машины. Он не уезжал.
— Может, в гости пошел? — снова спросил я. Капитан
улыбнулся:
— Здесь не ходят в гости, — сказал он. Мы вылезли из машины.
Я по-прежнему работал под дурачка.
— Все-таки нужно его предупредить, — сказал я и, шагнув к
дверям, бешено забарабанил по ней кулаком.
— Здесь что-то не так, — серьезно сказал Петрашку. Капитан
подождал немного и достал переговорное устройство.
— Привезите мне ключи от дачи Липатова, — приказал он.
Нам пришлось ждать еще минут десять. Вскоре в конце аллеи
появилась молодая симпатичная женщина в белом халате. Дойдя до нас, она, строго
взглянув, позвонила в дверь. Потом еще раз, прислушалась и наконец достала
ключи. Вошла первой и громко позвала:
— Георгий Сергеевич, вы дома? — В доме стояла тишина.
— Подождите меня здесь, — приказала она, — я поднимусь
наверх. Может, он в спальне или купается.
Наверно, в таких случаях лучше первым подниматься мужчине.
Но на этой даче, видимо, были свои правила. Я представил, какие подробности
могла увидеть эта женщина, и невольно улыбнулся. Она заметила.
— Я работаю здесь уже восемнадцать лет, — холодно
проговорила она, явно обращаясь ко мне, и, повернувшись, пошла по лестнице. И
через минуту мы увидели, как она снова появилась и посмотрела на нас сверху.
— Он умер, — коротко сказала она, держась за перила.
Глава 12
Звягинцев вернулся к себе в кабинет в плохом настроении.
Тягостная встреча с родными погибших выбила его из колеи. Он готов был еще
дважды штурмовать квартиру Коробкова, прыгая в горящее окно или вышибая
взорванную направленным ударом дверь, а не исполнять неприятные обязанности
гонца с плохой вестью. Он вернулся в таком состоянии, что все сотрудники,
сидевшие в кабинете, поняли, что ему лучше несколько минут вообще ничего не
говорить.
Подполковник сел за стол. Его кабинет и соседняя комната
были превращены в своеобразный штаб, откуда беспрерывно звонили его сотрудники,
уточнявшие все новые и новые данные по поступающим вопросам. За полчаса до
приезда подполковника пришел ответ из ГАИ. Они переслали список владельцев
автомобилей «хонда» белого цвета, зарегистрированных в Москве. Таких оказалось
около трехсот пятидесяти человек.
Звягинцев, сидевший в кресле, несколько минут наблюдал за
собравшимися в его комнате офицерами. Увидев перебинтованного Дятлова, он
возмутился:
— Я же приказал тебе ехать домой!
— У меня рука совсем не болит, — виновато сказал Дятлов, — и
плечо тоже не болит.
— Вот начнется гангрена, будешь знать, — пробормотал
Звягинцев чуть тише и, посмотрев на Хонинова, спросил:
— Что у тебя?
— Звонили из прокуратуры. Кочетов спрашивает, почему мы
допрашивали соседей без его разрешения. Сейчас его работники опрашивают соседей
в доме, где произошел взрыв. Там пострадали еще две квартиры. В одной осколком
порезался мужчина. Но вообще-то взрыв причинил основные разрушения квартире
Метелиной.
