— Я все сделаю, — кивнул генерал, — но сообщение о смерти
Шурыгина и Петрашку уже прошло по всем каналам. Вы же знаете, как это бывает.
Сообщение о смерти офицеров ФСБ и МВД получают и наше министерство, и
руководство ФСБ.
Одновременно обо всем Случившемся в городе докладывают в
городскую мэрию. Все это невозможно скрыть.
— Никто не просит вас скрывать факт их смерти. Это уже
поздно, но лишь потому, что вы не смогли проконтролировать обстановку в городе.
Мы вас предупреждали о группе Звягинцева. За каждым из них должны были идти
пять ваших сотрудников, если не десять.
— Я не могу поручить следить за офицерами МВД. Что я скажу?
Молодой человек покачал головой и жестко спросил:
— Вы хотите быть министром или нет? Если мы не сумеем
устроить большой скандал, вы вылетите и с этой должности.
— Я все сделаю, — кивнул Александр Никитич, — я постараюсь.
— После завтрашней статьи в газетах самое главное, чтобы
Звягинцев и Шувалов не объявились со своими признаниями. И чтобы никто из
оставшихся офицеров не сумел опровергнуть факты из этой статьи. На даче у
Липатова были Петрашку и Шувалов. Одного уже нет в живых.
— Но у них останется еще записная книжка, — напомнил
генерал.
— Не останется. Мы ее заберем. Вы думайте о том, как их
нейтрализовать, а не о том, что у них останется.
— Вы хотите, чтобы их всех ликвидировали? — прямо спросил
генерал.
— Это был бы идеальный вариант, — кивнул молодой человек, —
но это невозможно. Достаточно, если вы уберете Звягинцева и Шувалова. А один из
оставшихся выступит со специальным заявлением по поводу деятельности группы.
— Ваш осведомитель, — понял генерал, криво усмехаясь.
— Это не имеет отношения к нашему разговору, — сказал
молодой человек, — вы можете идти. Постарайтесь не заснуть сегодня ночью.
Генерал тяжело поднялся и пошел к дверям. Молодой человек
сидел, когда за его спиной послышались мягкие шаги. Он обернулся и быстро
поднялся. Стоявший перед ним человек был известен всей стране. Это был руководитель
администрации президента, фактический его наместник, правивший от имени тяжело
больного президента. Он был высокого роста, с мертвыми выпученными глазами.
Подойдя к молодому человеку, он усмехнулся.
— Трусит генерал, — сквозь зубы сказал он.
— Да, — согласился молодой человек, работавший одним из его
заместителей.
— Нужно было договариваться с министром, — задумчиво сказал
руководитель администрации, — но уже поздно. Он может встать на другую сторону.
Поедем на работу, я позвоню Генеральному прокурору. — Уже
сидя в автомобиле, он спросил:
— С газетой договорились?
— Там все в порядке. Статья набрана, завтра выходит.
— Это хорошо. Надеюсь, здесь не будет никаких ЧП. Они не
догадались, кто предоставил им счета Липатова?
— Нет, конечно. Мы сделали все через третьих лиц, как вы и
говорили.
Руководитель администрации посмотрел на часы и поднял трубку
телефона, находящегося в машине. На другом конце отозвался Генеральный
прокурор.
— Добрый вечер, — лишенным эмоций голосом сказал
руководитель администрации, — я звоню по поводу смерти Липатова. Вы установили,
от чего он умер?
— Это убийство, — осторожно сказал Генеральный прокурор. Он
был достаточно умный и толковый человек. Но как чиновник, он понимал, что
полностью зависит от человека, позвонившего ему. Унизительность его положения,
при котором, с одной стороны, он должен был осуществлять высший надзор за
законностью в стране, а с другой — подчиняться любым требованиям руководителя
администрации, ставили его в глупое положение. Генеральный прокурор был
осторожен. Он знал, как быстро слетали его предшественники, один из которых все
еще сидел в тюрьме. Он и сам не замечал, как постепенно его осторожность
превратилась в трусость. Но он не хотел признаваться даже себе, что зависит от
разнополярных сил. Внешне независимый. Генеральный прокурор зависел и от
настроения президента, и от желания главы его администрации, и от хорошего
отношения премьера, и от еще более хорошего настроения Совета Федерации, где
его утверждали. И поэтому он был очень осторожен и старался не влезать в
особенно громкие дела, аккуратно обходя любые политические скандалы. А
уголовные дела, возбуждаемые по таким скандалам, благоразумно спускались на
тормозах, и ни одно дело не было доведено до конца.
— У вас уже есть доказательства убийства? — спросил
руководитель администрации.
— Да, — в голосе Генерального прокурора послышалась
твердость.
— В таком случае вы знаете, что делать. Все нужно
расследовать тщательно. Это мнение и президента.
— Я понимаю. Это наш долг.
— До свидания. — Он положил трубку и покачал головой — этот
тоже трусит. Они все играют за разные команды, не зная, кто победит в конечном
счете.
Его заместитель промолчал. Он знал, что всегда лучше
промолчать.
— Если все пройдет хорошо, — вдруг сказал руководитель
администрации, — нам нужен будет свой человек в Министерстве внутренних дел.
Министр очень ненадежен. А этот его первый заместитель глуп. У тебя ведь высшее
юридическое образование?
Его заместитель ошеломленно кивнул.
— А меня утвердят депутаты?
— А куда они денутся, — усмехнулся его начальник, — главное
— выиграть сегодня. А потом все будем решать только мы.
Глава 24
После разговора с Леней Свиридовым я не знал, куда мне
деваться. Куда можно пойти офицеру милиции, которого ищут по всему городу
сотрудники ФСБ, МВД и бандиты. Теплая компания. Смерть Шурыгина нам не простят.
Я походил немного по улицам, прижимаясь к домам, и, найдя небольшую закусочную,
решил пересидеть там. Вообще я не понимаю, как живут эти бандиты и воры.
Прятаться и скрываться — это так унизительно. Прежде всего для самого себя.
Испытываешь чувства загнанной крысы.
Я взял сто граммов и выпил за упокой души майора Зуева,
Маира Байрамова, моего вечного напарника и старшего товарища Иона Петрашку. Так
я просидел около часа. И только потом отправился к Рижскому вокзалу.
Наивный человек полагает, что в таких случаях лучше
передвигаться по городу на метро, где масса людей и вас никто не узнает. На
самом деле это самая большая глупость. В подобных случаях как раз прежде всего
следят за станциями метро, где невозможно скрыться при выходе и входе. И еще за
вокзалами и аэропортами. Сам я хорошо знал, как в таких случаях работают
сотрудники ФСБ и МВД. Я все время называю оба ведомства не потому, что считаю
их плохими. Просто я был убежден к тому времени, что и в ФСБ, и в МВД есть
очень много людей, заинтересованных в том, чтобы я замолчал навсегда. Поэтому
они, объединившись, будут охотиться за мной. В этом я не сомневался.
