В общем, ровно за полчаса до назначенного времени я
остановил попутную машину и поехал к Рижскому вокзалу. Это тоже специальный
трюк. Если хотите назначить свидание, а вас ищет милиция, назначайте его там,
где будет много сотрудников милиции. На Рижском всегда было достаточно
омоновцев и сотрудников милиции. Поэтому дополнительных людей сюда не пришлют,
решив, что я не такой идиот, чтобы лезть туда, где столько сотрудников милиции.
Я отпустил машину и стал прогуливаться у метро, пытаясь не
поворачивать рожу для всеобщего обзора, когда увидел Свиридова. Он спешил ко
мне.
— Привет, — сказал Леня, — пойдем в машину. Я взял у ребят
их «Москвич».
— Нет, — возразил я, — там могут оказаться микрофоны.
— Ты чего такой пугливый? — мрачно спросил Леня.
— Я не пугливый, я осторожный. У тебя оружие с собой?
— Ты хочешь, чтобы я тебе его отдал?
— Нет, конечно. Мне нужны патроны. У меня всего три.
— Ты ненормальный, — убежденно сказал Леня, — эти события
отразились на твоей психике. Почему ты не возвращаешься в управление? Там тебя
ждут.
— Мне не дадут туда войти, Леня. Меня убьют на пороге.
— Да глупости это все. Я поеду с тобой, и никто тебя не убьет.
— Ты мне дашь патроны или нет? Мы отошли в сторону, и он
достал пистолет, вытащил магазин и протянул его мне.
— На, возьми, только объясни, что происходит.
— Нас подставили, Леня. Взрыв на Усачева был организован
сотрудниками ФСБ. — Леня ошеломленно уставился на меня. Я кратко обрисовал
ситуацию.
— Может, мне попроситься на прием к Панкратову, — предложил
Леня, — или рассказать все Краюхину?
— Нет, — возразил я, — мы не знаем, кто в МВД работает на
них. Даже в нашей группе кто-то передает сведения о наших действиях. Но уже
ясно, что это не Петрашку. — Я помолчал и добавил:
— И не я.
Свиридов вздохнул.
— Попал ты в катавасию.
— Вот я и думаю, что дальше делать. Звягинцев должен был
найти Горохова.
— Он сейчас в больнице.
— Живой?
— Живой. Врачи говорят, легкое сотрясение и с ногой что-то.
— Может, это не случайная авария, — предположил я. — Но если
Звягинцев не найдет Горохова прежде, чем они обнаружат Михалыча, нам хана
обоим.
— Может, у меня спрячешься пока? — предложил Леня.
— В управлении все знают, что мы друзья. В первую очередь у
тебя будут искать.
— Может, у бабы моей?
— Вспомни, кого ты туда только не водил. Нет, Леня, если
искать будут, то меня и там найдут.
— Я уезжал, а тебя в приемной одна молодая девушка спрашивала,
— вспомнил Свиридов, вид у нее был очень рассерженный. Я даже подумал, что ты
ей свидание назначил и не явился.
— Какая девушка? — нахмурился я.
— Худая такая, с короткой стрижкой, в куртке.
— Журналистка, — вспомнил я о кассете. Представляю, как она
меня ругала. — Это неважно, — отмахнулся я, — сейчас главное, чтобы Михалыч
нашел Горохова.
— Почему?
— Потому, что его в первую очередь подставить должны были.
Мы когда в квартиру Коробкова ворвались, одного «интеллигентика» застукали. Он
возьми и прыгни в окно. А в его автомобиле мы нашли восемьдесят тысяч долларов.
— Ну и что?
— Оказалось, он работал в Кабинете Министров, а машина ему
не принадлежала. Мы поехали к нему домой и провели первичный обыск. И нашли
фотографию этого самоубийцы и нашего Горохова. Полковник заявил, что это
фальшивка. Звягинцев приказал отправить фотографию в лабораторию. А через
полчаса к нам пришел Горохов и сказал, что вспомнил, где снимался с этим типом.
Сказал, что это случайная фотография, о которой он забыл. А
лаборатория подтвердила, что фотография — фальшивка. Не было такой фотографии,
подставить кто-то хотел нашего полковника. И тогда мы задумались, почему
Горохов врет.
Свиридов нахмурился. Такие сложные задачи ему были не по
силам. Там, где нужно было проявить ловкость и смелость, он был на высоте. А
такие задачи были ему явно не по зубам. Но даже он понял, что произошло.
— Нужно идти в министерство, — неуверенно сказал он, — на
прием к министру.
— А если меня убьют прямо в его приемной? Может, он сам
давал санкцию на такую операцию.
— Что же делать?
— Не знаю. Вот поэтому я и стою с тобой здесь. Может, ребята
помогут.
Ты им рассказал все, что я просил?
— Да, но их не было на месте.
— Как это?
— Их вызвали к генералу Панкратову. В комнатах сидел только
Дятлов.
— Ты рассказал ему одному? — не поверил я.
— Да. Никого же не было.
— Я же тебя просил рассказать при всех. Вызвать их всех в
коридор и там рассказать.
— Я и вызвал Дятлова. И все ему там рассказал. Как ты
просил, — повысил голос Леня.
Я с шумом выдохнул воздух. Владик Дятлов. Он утром поехал с
группой Зуева и Байрамова к дому Метелиной. И там был взрыв. Он потом нам
рассказывал, что Зуев приказал ему не подниматься наверх. С одной стороны, как
будто все правильно, он был ранен. Но с другой… Ведь только он знал точное
время, когда они поехали к Метелиной. И сегодня он весь день сидел на
телефонах. У него было достаточно времени звонить кому нужно. Он ведь даже
раненый уходить не хотел.
Если это он, то все пропало. А если не он? Если я ошибаюсь,
и Дятлов остался в управлении ради своих товарищей? Как же быть, как же
выяснить, кто из ребят тот самый Иуда?
— А потом что было?
— Не знаю. Я рассказал и пошел к себе. Хотя нет. Потом
Дятлова вызвали к Панкратову. Я видел, как он шел по коридору. А к нам пришел
Краюхин и такой разнос устроил, что лучше не вспоминать. Чего ты так
дергаешься? Влад хороший парень.
— А если это он? — спросил я, оглядываясь вокруг.
— В каком смысле?
— Посмотри налево, — мрачно сказал я, — нас засекли.
Там стояла машина, в которой сидели два «шкафа». Теперь
никаких сомнений не было. Дятлов был сукиным сыном.
— Ты думаешь, они за тобой? — спросил Леня. Ему было стыдно,
что он привел за собой хвост. Не сумел все сделать как положено.
— Конечно, — сказал я, чувствуя легкую дрожь в ногах. Из
машины вылезли двое. И пошли прямо к нам. Двое других заходили с другой
стороны. Я был обречен. Владик Дятлов, как же ты мог нас предать? Я думал, что
купили Аракелова: у него есть склонности к розыгрышам, и он любит красиво
одеваться. Я мог подумать на Бессонова, который приехал из деревни и не имел
здесь таких связей. Я даже мог подумать на Маслакова, который раньше работал в
уголовном розыске и у которого куча бандитов в друзьях ходила. Но не на
Дятлова. Он был всегда такой дисциплинированный, умный, находчивый. Московский
университет кончал. Ах ты, сукин сын. Сейчас меня либо пристрелят, либо
арестуют.
