— Молод ты еще, Сергей, такими словами бросаться. Ты хочешь
сказать, что в вашей группе есть провокатор?
— Есть, — кивнул Хонинов, — один из нас четверых. — Краюхин
посмотрел в глаза сидящим. Четыре пары глаз смотрели на него. Никто не дрогнул.
— Что за чушь ты несешь? — разозлился он.
— Это не чушь, — убежденно сказал Хонинов, — мы уже в этом
убедились.
— Объясни, — потребовал Краюхин.
— Сегодня утром, когда мы брали квартиру, где прятался
Коробков, кто-то сделал так, чтобы там оказался Скрибенко. И когда Зуев с
Байрамовым поехали к Метелиной, кто-то предупредил ФСБ, чтобы они забрали
Метелину. И установили взрывное устройство.
— У тебя есть доказательства?
— Есть. Звягинцев, Петрашку и Шувалов поехали за тем самым
майором Шурыгиным, чья машина была у дома Метелиной за несколько минут до
взрыва. У нас есть свидетели.
Наступило молчание.
— Некоторые факты я так себе и представлял. О некоторых мне
рассказали, — признался Краюхин, — но при чем тут провокатор?
— Кто-то из нас убил Дятлова, — безжалостно сообщил Хонинов,
— чтобы помешать нашей встрече с Шуваловым. Нас позвал Панкратов, и мы
вчетвером ушли к генералу, а Дятлов остался здесь один. Видимо, Свиридов
сообщил ему нечто очень важное, а доверчивый Дятлов решил передать эту
информацию кому-то из нас.
Одному. Тому самому, который и накинул петлю на его шею.
Краюхин снова посмотрел в глаза каждому из офицеров.
— А кто из вас разговаривал с Дятловым? Все молчали.
— В таком случае, кто из вас выходил из комнаты после
возвращения от генерала? — раздраженно спросил начальник МУРа.
— Я, — сказал Хонинов, — я ездил в морг опознавать погибших.
— А я выходил в туалет и разговаривал там с двумя ребятами.
Но Дятлова не видел, — признался Аракелов.
Снова молчание. Краюхин нахмурился. Дело принимало очень
неприятный оборот. Он встал, походил по комнате, подняв трубку телефона,
приказал:
— Принесите мне магнитофон. — Проверив, как он работает,
Краюхин поставил его на запись и сказал:
— Начнем с самого начала. Где ты был, Хонинов, сегодня
утром? Расскажи подробно.
Капитан оглянулся на своих товарищей и стал вспоминать.
— Во время штурма здания мы поднялись на крышу и вместе с
Дятловым спустились вниз. Нас подстраховывали Байрамов и Маслаков. Потом
началась стрельба, ранили Дятлова. Позже приехал прокурор, который устроил нам
разнос. И затем мы поехали к Скрибенко.
— А группа Зуева поехала к Метелиной?
— Да.
— Вы все поднялись к Скрибенко?
— Нет.
— А кто не поднялся?
Хонинов сморщил губы, но честно сказал:
— Я.
— Телефон у тебя был с собой?
— В этот момент да. Но я бы не стал по нему звонить. Это же
легко проверить.
— Но ты мог позвонить из любого автомата. У тебя времени на
это было вполне достаточно. Как ты считаешь?
— Думаю, да. Только я не звонил, а спал.
— Значит, твердого алиби у тебя нет, — вздохнул Краюхин, —
давай следующего. Маслаков, ты где был?
— На крыше подстраховывал Хонинова.
— А потом?
— Потом, когда наши ворвались в квартиру и началась
перестрелка, я спустился вниз. Там раненый был, и я с ним поехал в больницу.
— Это тот, которого задушили? — уточнил Краюхин.
— Да, — с вызовом сказал Маслаков, — при чем тут я?
— Ты знал, что группа Зуева поедет к Метелиной?
— Узнал. Я позвонил на мобильный телефон Зуева, и тот мне
сказал.
— И ты потом сидел все время в больнице?
— Да. Мне и Шувалов звонил.
— Его сейчас нет. У тебя было время позвонить и предупредить
о группе Зуева?
— Было, конечно, — признался Маслаков, — но только я этого
не делал.
— Надеюсь, — проворчал Краюхин, поворачиваясь к следующему.
— Бессонов, где был ты?
— Штурмовал квартиру, — пояснил Бессонов, — сначала я
разговаривал с бандитами. Обычно меня посылают, говорят, у меня голос молодой.
Потом Аракелов установил взрывчатку, и, когда дверь взорвалась, мы ринулись
внутрь двумя парами. Я обычно подстраховываю Звягинцева. Он даже шутит, что мы
пара двух Михаилов. А потом врывается вторая пара, Петрашку — Шувалов.
— Что дальше было?
— Перестрелка была, и потом мы поехали на квартиру
Скрибенко. Хонинов внизу остался, а мы все поднялись. Потом Шувалов поехал
журналистку провожать.
И мы остались работать.
— Кто с вами был?
— Звягинцев и Петрашку.
— А тебя одного не оставляли?
— Нет. Они все время были со мной.
— Но ты знал, что Зуев поедет к Метелиной?
— Слышал, когда Звягинцев говорил.
— У тебя был телефон?
— Нет. Они были только у подполковника, Зуева и Хонинова.
— Но ты мог позвонить по телефону от Скрибенко.
— Вообще-то мог, но я этого не делал. Я смотрел фотографии.
— Аракелов, где ты был в это время? — спросил Краюхин.
— Сначала дверь штурмом брали, а потом я поехал в морг.
— Когда приехал, Зуев еще на месте был?
— Да. Они как раз уезжать собирались.
— Ты знал, куда они едут?
— Они мне сказали. И я остался один в квартире.
— Телефон у тебя работал?
— Конечно. Кто-то два раза звонил и отбой давал. Точно.
Звонили и давали отбой. Видимо, проверяли, — разволновался Аракелов.
— Подожди, подожди. Ты говорил об этом Звягинцеву?
— Говорил.
— А что он?
— Ничего. Просто спокойно выслушал.
— Но у тебя было время позвонить?
— Конечно, было. Но как я мог Зуева подставить, других
ребят? Вы думаете, и Владика я убил?
— Ничего я не думаю, — проворчал Краюхин, выключая
магнитофон, — вот такие дела, Хонинов, — сказал он, обращаясь к капитану, —
всех можно подозревать, но виновного нет. А что за журналистку провожал
Шувалов?
