— С нами поехала журналистка, — объяснил Хонинов.
— Какая журналистка?
— По-моему, ее фамилия Кривун. Точно, Людмила Кривун.
Горохов приказал взять ее на боевую операцию.
— А если это она позвонила? — вдруг спросил Краюхин. — У вас
ведь предателей до этого случая не было.
— Но кто тогда убил Дятлова? — спросил Хонинов. — Ее здесь
не было.
— Это мы сейчас проверим, — сказал Краюхин, поднимая трубку,
— я таких женщин-профессионалок знаю, что двух мужчин удавят. Тем более если
учесть, что Влад с раненой рукой защищаться не мог.
— Но женщина бы не бросила его в мужском туалете, —
настаивал Хонинов.
Но Краюхин его уже не слышал. Он спросил дежурного:
— Посмотри по нашим пропускам, сегодня была такая фамилия —
Кривун? Да, да, Людмила Кривун. Была? Спасибо.
— Она приходила в управление несколько часов назад, — сказал
Краюхин, положив трубку, — нужно быстро послать наряд ей на квартиру. Может, мы
что-то узнаем новое. Кому известен ее адрес? — Все переглянулись.
— Ее провожал Никита, — вспомнил Бессонов.
— Вы не знаете ее адреса, — понял Краюхин. — Ладно, — сказал
он, поднимаясь, — в конце концов, это не проблема.
— Это не она, товарищ полковник, — сказал Хонинов.
Краюхин остановился у входа.
— У вас раньше такие случаи бывали? — спросил он. — Можешь
не отвечать, я знаю, что нет. А почему вчера ночью такое случилось? Именно
когда она появилась и поехала вместе с вами? Если даже это совпадение, то почему
она пришла и сегодня вечером, как раз тогда, когда был убит Дятлов? Давайте,
ребята, на всякий случай проверим, — Но как она могла задушить такого мужика? —
настаивал Хонинов. — Дятлов не ребенок, против него действовал мужчина.
— Возможно, — согласился Краюхин. — Но сейчас я хочу знать,
почему появилась эта особа. Вы раньше ее видели?
— Нет, — переглянулись офицеры.
— А кто ее рекомендовал?
— Ее привел полковник Горохов, — ответил Маслаков, — он
приказал подполковнику Звягинцеву взять ее с собой. Сказал, что все
согласовано.
— Странно, — задумчиво сказал Краюхин, — мне он ничего не
сказал.
— Это было распоряжение министерства, — вдруг услышал он за
своей спиной и обернулся. На пороге стоял подполковник Звягинцев.
Глава 32
Нам нужно было уходить. Я это понимал, но лежал на этом
стервеце, тяжело дыша и весь в крови. А Людмила лежала на диване, куда он ее
отбросил. Я наконец поднялся. Халат был весь в крови. Я стянул его с себя,
бросил на лицо ублюдка.
— Вставай, — сказал я ей, — нам нужно уходить. Она вдруг
улыбнулась, и только тогда я вспомнил, что стою голый. Черт бы меня побрал. Я
взял какое-то покрывало, обмотал вокруг бедер и прошел к входным дверям.
Конечно, эти типы легко открыли замок. Я запер дверь и надел цепочку, хотя
пользы от нее никакой не видел. При желании можно было снести и дверь, и эту
цепочку. Дверь была хотя и железная, но легкая, халтурная, кооперативная. Такую
выбить или взорвать ничего не стоит.
Только после этого я прошел в ванную комнату и быстро сполоснулся.
Потом так же быстро оделся. Она все еще сидела на диване.
Губа у нее распухла, но в общем было ничего. Могло быть значительно хуже. Из
этой схватки мы вышли победителями. Теперь нужно было уходить. И как можно
быстрее. Вполне вероятно, что они приехали не вдвоем, а втроем, и третий ждал в
машине на улице, он может подняться или — еще хуже — вызвать подкрепление.
— Нам нужно уходить, — повторил я. — Нельзя здесь
оставаться. Они не рассчитывали здесь найти меня и пришли за тобой. — Я
обращался к ней на «ты», как будто происшедшее несчастье немного сблизило нас.
— Куда? — спросила она, взглянув на меня.
— Куда-нибудь, — пожал я плечами, — к твоим знакомым или
друзьям нельзя. Это опасно для них.
Она вдруг встала и потянулась к телефонному аппарату.
— Ты с ума сошла? — спросил я ее. — Что ты хочешь сделать?
— Вызвать милицию.
— Я милиция. Я уже приехал. Положи трубку. Неужели ты ничего
не поняла?
Милиция сюда не приедет. Приедет еще одна группа, которая
отправит нас на тот свет. Положи трубку и одевайся. Возьми все деньги, какие
есть дома. И быстро бежим отсюда.
Она наконец поняла. Кивнула мне и, поднявшись, поспешила в
комнату. Я подошел к убитым и забрал их пистолеты. Мне они могут понадобиться.
Я уже видел, как убили Леньку, отдавшего мне свой магазин. Теперь я буду мстить
и за него, и за остальных ребят.
Она вернулись достаточно быстро.
— У тебя есть деньги? — спросил я.
— Вот, — достала она из кармана пачку стодолларовых купюр.
Здесь было несколько тысяч долларов.
— Откуда? — удивился я.
— Я же тебе сказала, что поменяла квартиру. Мы раньше жили
на Кутузовском проспекте, у меня родители работали в горкоме партии, и у нас
там была квартира. Вот мы ее и продали, когда я разводилась с мужем. Это все,
что осталось. Не так много. Всего восемь тысяч долларов. Я еще купила машину,
эту квартиру, дачу. Да и часть денег досталась мужу.
— Где ваша дача? — спросил я и тут же передумал. — Нет, не
пойдет. Это очень опасно. Там будут искать в первую очередь.
— Я знаю. Может, возьмем мою машину, — предложила она, — и
выедем куда-нибудь за город.
— Может, еще повесим объявление, что мы готовы откликнуться
на любое приглашение тех, кто нас ищет? — зло пробормотал я. — Машина такой
запоминающийся маяк, что нас сразу остановят. Нельзя брать машину. Ты кассету
взяла? — остановился я.
— Нет.
— Господи, это же самое главное. Она вернулась и положила
кассету в сумку. Я вытащил из кармана пистолет.
— Стрелять умеешь?
— Нет, конечно, — покачала она головой.
— Научишься. Держи двумя руками и нажимай курок. Но в меня
не целься.
Поняла?
— Да, — у нее в руках была небольшая дорожная сумка, — у
меня губа очень сильно распухла? — вдруг спросила она меня. Правильно говорят,
что женщины — иррациональные существа. Я даю ей пистолет, а она спрашивает о
своей разбитой губе, как будто это самое важное на свете.
Я приоткрыл входную дверь. Все было тихо.
— Стой здесь, — приказал я, рывком открывая дверь и
выпрыгивая на лестничную клетку. Здесь никого не было. Слава Богу, дом был
старый, стены толстые: в панельных домах на выстрелы сбежались бы все соседи не
только этого дома, но и соседних. Я огляделся. Кажется, все спокойно.
