— Нужно будет найти Шувалова, — сказал он, — всем помнить,
что нам объявлена война. И вести себя нужно как на войне.
Вошел Краюхин, жестом показавший, чтобы Звягинцев не
вставал. Сел рядом с ним.
— Может, ты мне объяснишь, что происходит?
— Нас подставили, — снова повторил Звягинцев, — взрыв на
Усачева был организован сотрудниками ФСБ. В его подготовке принимал участие
майор Шурыгин.
Он действовал по приказу полковника Баркова. Вот это все,
что я могу сказать.
Когда мы пытались найти Метелину, нас ждала засада. Шурыгин
и Петрашку были убиты. Я был ранен.
— Кто еще знает о случившемся? — глухо спросил начальник
МУРа.
— Больше никто. Никто, кроме Шувалова, если, конечно, он еще
жив.
Краюхин посмотрел на Звягинцева.
— Почему весь день вчера мне ничего не говорил? Не доверял?
Звягинцев кивнул:
— Я же не знал, кто в нашем ведомстве работает на них. Это
была продуманная провокация. В нее втянули сотрудников аппарата Кабинета
Министров.
Скрибенко, видимо, просто использовали, а Липатов, наверно,
был в чем-то замешан и что-то знал. Вот его и убрали. Там еще подставили
Горохова, а я не знал, кто это мог сделать.
— Думал, я? — горько спросил начальник МУРа.
— Честно говоря, да. Краюхин покачал головой.
— Чем выше по служебной лестнице поднимаешься, тем с большим
количеством дерьма сталкиваешься. Честное слово, когда обычным лейтенантиком
был, инспектором, то с нормальными людьми общался. Были и воры, и убийцы. Но в
общем нормальные блатные. А теперь… — он махнул рукой. — Говорят, что я первый
полковник, который занял это место. Здесь ведь только генералы сидели.
Наши уже шутят, что я так полковником и останусь. А я и не
жалею. Зато человеком остался. Плохо ты о милиции думал, Михалыч, мы оказались
порядочнее этих кагэбэшников.
— Не все, — возразил Звягинцев, — там тоже порядочных много.
А у нас…
— Он наклонился и тихо спросил:
— Хочешь, я скажу, кто на них работает? Кто Горохову
приказал журналистку с собой взять? — Он наклонился еще ниже и прошептал
фамилию. Начальник МУРа изумленно посмотрел на него.
— Я удивляюсь, — искренне сказал он, — что вы еще не все
погибли. — В этот момент в комнату ворвался один из его сотрудников.
— Товарищ полковник, срочное сообщение. В квартире Людмилы
Кривун найдено два трупа.
— А сама журналистка? — вскочил Краюхин.
— Ее там нет, — виновато сказал офицер. Краюхин посмотрел на
Звягинцева. Тот пожал плечами.
— В этом деле столько загадочного, что я ничему уже не
удивляюсь, — признался подполковник.
— Чьи трупы? — нахмурился Краюхин.
— Видны следы борьбы. Они явно с кем-то дрались. Видимо, с
женщиной.
Обнаружен женский халат весь в крови.
— С ума сошли совсем? — рявкнул Краюхин. — Хотите сказать,
что она одна двух мужиков убила и ушла?
— Соседи говорят, что она жила одна, товарищ полковник, —
тихо сказал сотрудник.
— В жизни не поверю. К ней профессиональных убийц послали. А
тут какая-то баба справилась сразу с двумя убийцами. Проверьте все еще раз.
Может, ее труп где-то спрятали.
— А может, ей помогли? — предположил Звягинцев.
— Кто помог?
— Говорят, есть еще добрые люди на свете, — усмехнулся
Звягинцев.
В этот момент из коридора раздался крик:
— Убили, убили!
В комнату вбежал кто-то из офицеров:
— Убит полковник Горохов. В него только что стреляли на
проходной.
— Добрые люди, — прохрипел Краюхин и, несмотря на свою
тучность, первым выскочил в коридор.
Глава 34
Вы никогда не занимались любовью в поезде? Или на пароходе?
По-моему, это самое интересное, что может быть. Замкнутое пространство, мужчина
и женщина, узкие кровати, скудная обстановка, полная отстраненность, когда вам
никто не мешает. Честное слово, это не так уж плохо. Особенно, если женщина вам
нравится.
Честно говоря, когда вчера ночью я ее увидел первый раз, то
она мне не понравилась. Я вообще не люблю колючих и ершистых баб. Но почему-то
все эти качества, соединенные в Людмиле, мне понравились. Может, потому так
сложился этот трудный день.
Мы с трудом помещались на койке, занимаясь тем, чем обычно
занимаются мужчина и женщина, оставшиеся вдвоем. Я, конечно, не очень опытный
тип в таких вопросах, это я признаю, но она меня поразила. Видимо, сказывалась
ее свободная жизнь. Мне даже было неловко спрашивать, были ли у нее мужчины. Я
чувствовал себя более скованным, чем она. Она даже спросила меня.
— Ты чего такой зажатый?
— Я два дня не спал. И меня несколько раз чуть не убили, —
нервно сказал я. Мужчине всегда неприятно, когда ему говорят о таком.
— Извини, — сказала она, — я не хотела тебя обидеть.
— Я не обижаюсь. Просто говорю все как есть.
— Мы едем в Харьков? — спросила она меня.
— Куда-нибудь подальше, чтобы тебя спрятать. Денег у тебя
хватит на несколько месяцев, даже на несколько лет. Лишь бы тебя не нашли.
— Ты думаешь, они пришли меня убить? — спросила она вдруг.
— Нет, они пришли с тобой познакомиться, — проворчал я.
— Но почему они хотели меня убить? Я ничего им не сделала.
— Ты была с нашей группой. Видно, кто-то решил, что ты
слишком много знаешь.
— Я же ничего не знаю. Зачем меня устранять?
— Все было продумано таким образом, чтобы мы застали
Скрибенко на квартире с Коробковым в тот самый момент, когда туда приедем. И приедем
вместе с тобой. Подожди… — Я вскочил, ударившись головой о верхнюю полку.
— Осторожнее, — крикнула она.
— Тебя послали вместе с нами, — взял я ее за руки, — тебя
послал Горохов. Значит, он знал, что там будет. Значит, поэтому он врал нам
насчет фотографии. Тебя послали специально с нами, чтобы ты могла зафиксировать
этот скандал. Как же я этого сразу не понял. А Михалыч считал его своим другом
и поехал его искать. Они его убьют. — Я сел, не обращая внимания на свою
наготу.
— Меня послал не Горохов, — сказала она.
— Как это не Горохов? Я же сам видел, что он пришел и
приказал подполковнику Звягинцеву взять тебя с собой.
