Конечно, про деньги говорить сразу нельзя. Особенно при этой
журналистке. И почему только мы согласились взять ее с собой? Ведь знали
заранее, что с Коробком будут неприятности. Просто Михалыч стольким журналистам
отказывал, что, видимо, решил наконец взять эту с собой. И так неудачно взял.
Теперь она напишет о героических буднях милиции и кровавых
перестрелках, так ничего толком и не разузнав.
Когда мы поднимались в квартиру, там уже слышались громкие
голоса.
Здесь была территория Кочетова.
Того самого прокурора, который всегда портил нам кровь и с
которым вечно у нас были проблемы. Он, наверно, и сейчас приехал, узнав о
случившемся.
Три трупа — это его конек. Он теперь нам все припомнит. Уже
на пороге квартиры я услышал его резкий, неприятный голос. И переглянулся с
Ионом.
Вообще-то лишние слова ни к чему. Все можно сказать и
взглядом. Капитан понял мой вопрос. Он спрятал деньги в аптечку, старательно
уложив все пачки. И только после этого мы вошли в квартиру. Там действительно
находился Кочетов и три работника прокуратуры. И зачем только прокуратура вечно
сует свой нос туда, куда не надо. Лучше бы искали нарушения в других местах.
Общий надзор у них еще никто не отнимал.
— Вы не имеете права устраивать здесь кровавые побоища, —
гневно говорил прокурор, — и не нужно оправдывать свои действия, подполковник.
Мне и так понятно, что вы слишком часто применяете оружие там, где его
применение не диктуется необходимостью. — Это он говорит нам в пятом часу утра,
когда мы только что обезвредили группу особо опасных рецидивистов во главе с
Коробком и один наш товарищ был ранен в руку. Хорошо еще, что Михалыч более
выдержанный, чем Сергей Хонинов или Ион Петрашку. Иначе другой бы на его месте
просто послал этого прокурора подальше. И был бы абсолютно прав.
Глава 4
Приехавший в пятом часу утра к месту происшествия Кочетов
был очень недоволен действиями группы Звягинцева. Он и раньше не особенно ладил
с офицерами этого подразделения, считая их чересчур самостоятельными и
независимыми. По его убеждению, они слишком часто балансировали на грани
закона. И хотя прямых фактов у него не было, он справедливо подозревал, что
сотрудники группы Звягинцева довольно часто нарушают законы, предпочитая не
разглашать методов и приемов своих операций. После того как в прошлом году
погибло двое сотрудников Звягинцева и было убито пятеро бандитов в перестрелке,
он принял решение лично курировать действия этой группы.
Кочетову шел сорок пятый год. Это был рано поседевший
обрюзгший мужчина с большими мешками под глазами. Болезнь почек сказалась на
его характере.
В прошлый раз ему выговаривал прокурор города, и теперь
Кочетов твердо решил сам выезжать на место происшествия в случае повторения
подобного. Когда дежурный местного УВД позвонил домой и доложил о случившемся
на его территории.
Кочетов решил сразу приехать на место трагедии. Из сообщения
дежурного он знал, что погибло трое людей и было ранено двое. Он не знал, кто
погиб, а кто из офицеров милиции ранен. Но он твердо решил, что подобное больше
не сойдет с рук ни Звягинцеву, ни членам его группы.
Поэтому, забрав заместителя начальника УВД по оперативной
работе полковника Серегина и двух своих сотрудников, он приехал на место
происшествия, решив разобраться в случившемся. И на месте узнал, что трое из
преступников, которых обязаны были захватить живыми люди Звягинцева, были
убиты, а один тяжело ранен.
Именно поэтому теперь он стоял в квартире, где произошла
трагедия, и гневно выговаривал подполковнику.
— Как только появляется ваша группа, всегда есть жертвы,
подполковник, — раздраженно заметил Кочетов.
— Мы их предупреждали, — устало ответил Звягинцев, — но они
первыми начали стрельбу.
— Вы не имеете права устраивать здесь кровавые побоища, — с
трудом сдерживаясь, сказал прокурор, — и не нужно оправдывать свои действия,
подполковник. Я и так знаю, что вы слишком часто применяете оружие там, где его
применение не диктуется необходимостью.
В квартиру вошли еще два офицера из группы Звягинцева, но
Кочетов уже не обращал ни на кого внимания.
— Я предупредил вас, чтобы вы действовали на моей территории
достаточно аккуратно, — продолжал он.
— Нас все время используют в центре города, пожал плечами
подполковник, стараясь говорить спокойно.
— И тем не менее на счету вашей группы уже два десятка
трупов, — нервно проговорил прокурор, — вы превращаетесь в отряд карателей,
словно вам поручили отстреливать людей по всему городу без суда и следствия.
— Нам поручают самые сложные дела, — сдержанно объяснил
Звягинцев, — и бандиты, как правило, оказывают ожесточенное сопротивление. Мы
тоже несем потери.
— Знаю я ваши потери, — отмахнулся прокурор, —
рассказывайте, что у вас здесь произошло.
Заместитель начальника УВД полковник Серегин сел рядом, но
дипломатично отвернулся. Он знал, какие задания поручают людям Звягинцева, и в
душе не одобрял прокурора.
— Мы получили известие, что в этой квартире находится особо
опасный рецидивист Коробков, — коротко доложил Звягинцев, — по нашим агентурным
данным, он никогда не бывал один. Его всегда сопровождали два-три
телохранителя.
— Это бывший работник милиции! — напомнил прокурор, сделав
ударение на последнем слове.
— Да, бывший, — перенес ударение подполковник, — у него было
несколько судимостей. На счету его банды дерзкие преступления, в том числе и
убийства сотрудников милиции. Получив сведения, мы приехали и оцепили квартиру.
На предложение сдаться Коробков и его люди ответили отказом. Тогда мы и взяли
штурмом квартиру. Во время штурма один бандит был убит, а другой тяжело ранен и
отправлен в больницу.
— Как это один? — спросил Кочетов. — А мне сообщили, что
трое.
— Вам сообщили конечный результат. Когда мы сюда ворвались,
один из преступников, очевидно, вышедший на связь с бандой Коробкова, по еще не
установленным причинам решил выброситься из окна.
— Вы ему не помогали? — быстро спросил Кочетов.
— Владлен Константинович, — развел руками Звягинцев, — вы же
меня знаете столько лет. Неужели вы думаете, я разрешу выбрасывать столь
ценного свидетеля в окно, предварительно не допросив его?
— Вот в это охотно верю, — вдруг улыбнулся прокурор, — на
вашу снисходительность бандитам рассчитывать действительно не приходится.
— Когда он попытался выброситься, мы тоже попытались его
остановить. И тогда Коробков решил, что может использовать свой шанс. Он ранил
нашего сотрудника, а наши офицеры, к сожалению, пристрелили его…
