Он промолчал. Спорить уже не имело смысла. Его собеседник
воспринял молчание как знак согласия. И уже более примирительным тоном сказал:
— Ваше увольнение уже подготовлено. Сегодня президент его
подпишет.
Единственное, что вас может спасти, — это благоразумие. И
полное молчание.
Никаких интервью, никаких журналистов. Вы меня поняли?
Только в этом случае мы можем гарантировать вам, что прокуратура не станет
копать слишком глубоко.
— Но вы же знаете…
— Ничего не нужно говорить, — прервал его молодой человек, —
я звоню по городскому телефону. Министр уже ждет вашего рапорта. Не обязательно
к нему ходить. Можете отправить рапорт с фельдъегерем.
— Понимаю, — горько сказал генерал, — вы меня предаете.
— До свидания. Жаль, Александр Никитич, что вы так ничего и
не поняли.
— Молодой человек положил трубку. Хозяин кабинета вздохнул,
схватился за сердце. Сегодня утром оно болело особенно сильно. Он наклонился,
чтобы достать лекарство из ящика стола, и вдруг, застонав сильнее, откинулся на
спинку кресла, сбивая левой рукой сразу несколько телефонов.
Когда в комнату вошла секретарь, она застала его в таком
положении. Она хорошо знала, что нужно делать в таких случаях. Когда через
минуту в кабинет вошел другой генерал, первый заместитель министра все еще
сидел в своем кресле, запрокинув голову. Чужой генерал подошел к телефонам,
аккуратно положил все трубки на место и затем, подняв трубку аппарата
правительственной связи, набрал номер.
— Он умер, — сказал другой генерал, — у него инфаркт. — На
другом конце помолчали. Потом наконец сказали:
— Это лучшее, что он мог сделать. Мы ждем вас, генерал, в
назначенное время.
— Обязательно, — сказал генерал, положив трубку. На другом
конце молодой человек также опустил трубку и поднял другую, напрямую
соединяющую его с непосредственным начальником.
— Он умер, — доложил молодой человек.
— Сам? — не поверил патрон.
— У него было больное сердце, — объяснил молодой человек. Он
хотел еще что-то сказать, но шеф не дал ему времени.
— Выясните, как попали в газеты эти материалы. Каким образом
они оказались сразу в нескольких газетах. Я считал, что у нашего премьера не
столь сильные позиции в прессе. Очевидно, мы ошибались.
— Он тут ни при чем, — возразил его молодой заместитель, —
мы уже проводим частично и свою проверку.
— И есть результаты?
— Ему помогли. Очень сильно помогли. Кто-то сумел узнать о
нашей статье и заменить ее на новую. А заодно дать сообщение в другие газеты.
— И вы не знаете до сих пор, кто это сделал?
— По нашим сведениям, заинтересованность в решении этого
вопроса проявила мэрия города.
— Я так и думал. Премьеру одному никогда бы не справиться с
этой ситуацией. Ему нужен был именно такой союзник. Значит, на будущее мы
должны продумать ситуацию, при которой прежде всего нужно думать о союзнике. До
свидания. — Он положил трубку, так и не выслушав своего заместителя.
Практически одновременно с этим разговором состоялся и
другой телефонный звонок. Солидный премьер буквально метнулся к телефону, чтобы
поднять трубку. Это был президент, изредка выходивший на работу и звонивший в
такие дни премьеру.
— Вы читали сегодняшние газеты? — спросил президент.
— Да, — осторожно сказал премьер. Он никогда не мог
предвидеть реакцию президента.
— Они прямо пишут, — задыхаясь, сказал глава государства, —
что эта провокация была направлена против вас лично. — Премьер по-прежнему
молчал, президент мог сказать далее все, что угодно. Он мог пожалеть и
похвалить за выдержку, мог разозлиться и обругать за излишнее нагнетание
страстей вокруг персоны самого премьера. Но он сделал паузу и добавил:
— Они считают, что во всем этом был замешан глава моей
администрации. А вы как думаете? — Премьер понял, что это очередная проверка.
Теперь все зависело от того, что именно он скажет.
— Я привык не обращать внимания на подобные публикации, —
сказал он, — они только мешают работе.
Президент тяжело задышал. Очевидно, ему понравился ответ
премьера.
— Это правильно, — сказал он, — но совсем не обращать
внимания тоже нельзя.
Мы все живые люди. Может, мне стоит подумать об обмене.
Вернуть его к вам в аппарат, а одного из ваших первых замов ко мне. Как вы
считаете?
— Ему будет трудно работать в аппарате вторым или третьим
лицом, — осторожно заметил премьер.
— Да, — сказал президент, — я тоже так считаю. Спасибо. До
свидания. — Премьер положил трубку и долго размышлял, что именно ему хотел
сказать президент и как он отреагирует на эту статью.
Почти в это время полковник Барков вышел из здания. Он был в
плохом настроении. Мягко подъехала его машина. Он сел и коротко приказал
водителю:
— Домой. — Водитель кивнул головой, выворачивая руль. Всю
дорогу Барков молчал. Когда они подъехали к подъезду дома, Барков хотел сказать
водителю, когда приехать завтра, но передумал. Кивком головы попрощавшись с
водителем, он вошел в подъезд. И сразу прозвучали три выстрела.
Заключение Они стояли на мосту и смотрели вниз. Весенняя
Москва-река была в этом году особенно красивой и шумной. Слева была гостиница
«Украина», а справа «Белый дом». Горохов задумчиво смотрел вниз.
— Здесь обычно не стоят, — сказал Бурлаков, — зачем вы сюда
пришли?
Вместо ответа Горохов достал конверт и показал его
полковнику ФСБ.
— Я писал его на случай своей смерти, — признался он.
— Вы и нам не доверяли, — нахмурился Бурлаков.
— Нет, не доверял, — честно признался Горохов, — после всех
этих событий я больше никому не верю.
— Все закончилось хорошо, — напомнил Бурлаков, — в конечном
счете мы победили. Правительство осталось на своем месте, а все временщики
слетели со своих постов. По-моему, все нормально. Идемте к машине, на нас
смотрят.
Горохов по-прежнему задумчиво смотрел вниз.
— А я даже ничего не знал. Получается, что офицеры группы
Звягинцева заплатили своими жизнями, чтобы одна группа пауков съела в банке
другую группу.
Как это противно.
— Такова жизнь, — пожал плечами Бурлаков, — это диалектика.
Всегда кто-то оказывается съеденным. Раз есть хищники, должны быть и жертвы.
— Закон джунглей, — усмехнулся Горохов, — выживает
сильнейший.
