Катя вздрогнула и повернула голову к дверям. Через порог перекатывалась коляска Славочки.
– А о чем вы, папа? – спросила та, когда коляска доехала до дивана, на котором сидели две пары супругов Кривицких.
– Да вот, понимаешь, Герман с Катей нашли другое жилье. Хотят пожить отдельно. Мама недовольна, а я одобряю. Надо же когда-то обрести самостоятельность. Как ты считаешь?
У Кати свело скулы, когда она вынуждена была взглянуть в лицо Славочке. Зрачки Гериной сестры так расширились, что глаза казались черными туннелями, ведущими в запредельный, вымороченный мир сумасшедших. Катя осторожно оглядела всех присутствующих. Похоже, больше никому Славочка сумасшедшей не казалась. Даже Герман смотрел на сестру совершенно спокойно.
– И когда же вы уезжаете? – вместо ответа, спросила Славочка, уставившись на Катю.
Катя с трудом сглотнула неприятный вязкий ком, который вдруг образовался в горле, но сказать ничего не успела, потому что сестре ответил Герман:
– Еще не скоро.
Виталий Матвеевич улыбнулся, сказал:
– Славочка, не увиливай от ответа. Как ты считаешь, должна молодая семья жить отдельно или нет?
– Виталий, ну ты хоть соображал бы, что спрашиваешь? – возмутилась Елена Матвеевна. – Девочка останется здесь совсем одна. Конечно, она не может радоваться тому, что молодежь уезжает из дома. С кем ей общаться? С Дусей?
– С Дусей, между прочим, иногда очень интересно пообщаться, – все так же улыбаясь, ответил ей муж. – И потом, скоро вернется Костя. Да и Герман с Катей уезжают не в другой город. Они конечно же будут приходить к нам в гости. Верно, Катя?
– Конечно... – отозвалась Катя.
Славочка продолжала все так же пристально смотреть на нее. Герман перехватил ее взгляд и поднялся с места, потянув за собой жену.
– В общем, мы все решили, – сказал он. – О дне отъезда сообщим дополнительно. А сейчас, извините, у нас моцион. Беременным женщинам надо чаще дышать свежим воздухом.
Уже надевая теплый свитер для прогулки, Катя спросила мужа:
– А почему ты сказал Славочке, что мы уезжаем не скоро?
– Не понимаешь? – изумился Герман.
– Нет...
– Чтобы она была уверена, что у нее еще много времени...
– Ты думаешь, что она... – начала Катя и осеклась.
– Да, судя по всему, она готова на все. Если узнает, что времени у нее мало, может начать действовать чуть ли не сегодня, а так...
– Ты думаешь, она все-таки начнет как-то действовать?
– Да, она сказала, что я очень пожалею, если откажусь от нее.
Катя побледнела и затравленно произнесла:
– И что ее принесло в столовую...
– Она все равно узнала бы, Катя. По разговорам, по нашим сборам. Может, и лучше, что раньше. Мы теперь будем начеку.
Катя не очень хорошо представляла, как они будут начеку, но промолчала. Очень уж пугали разговоры о Славочке.
* * *
Вечером того же дня, когда Катя выходила из ванной комнаты, ей перегородила дорогу Славочкина коляска. До Катиных ушей долетел зловещий шепот:
– Он все равно тебе не достанется...
Катя влетела в комнату с расширившимися от ужаса глазами. Когда она рассказала Герману о встрече со Славочкой, тот сказал:
– В общем, так: мне она ничего сделать не сможет, а тебе надо немедленно уехать.
– Но куда?
– Скажем, что тебя попросили родители погостить у них. Ну... соскучились. Когда ребенок родится, тебе уже будет не до них, а пока еще можно. Надеюсь, твои родные не будут против?
– Я ведь им могу сказать то же самое: что соскучилась... ну и все остальное...
– Вот и хорошо! Я тебя завтра же отвезу к родителям!
– А как же сборы?
– Не волнуйся. Дуся мне поможет.
* * *
– Катерина, ты что, поссорилась с Германом? – строго спросила Катю мать, когда она явилась с заявлением, что поживет немного у них.
– Да ты что, мамулечка! – Катя прижалась щекой к плечу матери. – Я его знаешь как люблю... И он меня... Просто подумала, что с ребенком мне будет некогда, а пока...
Катя говорила заранее заготовленные слова, но они неожиданно оказались правдивыми. Конечно, она заходила к родителям, и они бывали в доме Кривицких, но обе стороны чувствовали себя друг у друга в гостях. Только сегодня Катя поняла, что действительно очень соскучилась по родным, по дому, по сестренке Людмилке и даже по своей раскладушке, которую тихо ненавидела, пока жила с родителями.
Катя с Людмилкой полночи проболтали обо всем, о чем только могут говорить сестры, которым давно не приходилось оставаться наедине. Родители шикали на них и пытались обратить внимание на позднее время, но Катя и Людмилка бросали им:
– Ну мы же так давно не виделись!..
И разговоры продолжались дальше.
Вскоре послышалось легкое похрапывание отца, после – посапывание матери, а потом и саму Катю сморил сон. Она заснула почти счастливая: дома ее по-прежнему любят, от Славочки она скоро избавится, начнется новая жизнь с Германом. Самостоятельная, а потому самая настоящая – взрослая.
Глава 7
Юля была уверена, что на пороге квартиры покажется именно Родион, который жив-здоров, но при виде его почему-то вся покрылась отвратительными мурашками, будто он в самом деле только что восстал из могилы. По спине пробежал холодок, о котором так часто пишут в романах. Неужели она все еще любит его после всего того, что узнала? Нет, любовь ушла. Она, Юля, правду сказала Андрею в кафе. Ее продирал мороз не от любви, не от страха – от омерзения. Родион и впрямь казался ей мертвецом, покрытым слизью разложения, которая почему-то видна только ей одной.
Оценивающе оглядев Андрея, Родион спросил Юлю:
– Замки, что ли, поменяла?
Юля не успела открыть рот, Андрей уже сказал:
– Да, я сменил замки.
– А ты, собственно, кто? – опять задал вопрос Родион.
– Я люблю ее, – ни минуты не раздумывая, ответил Андрей.
Юля сделала над собой усилие, чтобы не вскрикнуть. Она поняла: ей очень хочется, чтобы эти слова были правдивы. Конечно, лучше бы их услышать совсем в другой обстановке, но выбирать не приходилось. К тому же Андрей мог приврать, поскольку обстоятельства требовали от него решительных слов и действий. Он тут же начал действовать: по-свойски обнял Юлю за плечи. Она охотно прижалась к его боку.
– Так, значит, да? – проронил Родион тоном, который означал у него крайнюю степень раздражения.
– А ты, судя по всему, бывший муж? – решил перехватить инициативу Андрей.
